Легенды и мифы Древнего Востока - Анна Овчинникова

Тогдашний царь Уммы Лугальзагеси — энергичный, удачливый и честолюбивый воитель — захватил весь север Лагаша, разорив много селений и храмов. Сперва Уру-инимгина заперся в городе Нгирсу, а потом перенес свою столицу в селение Э-Нинмар. Его дальнейшая судьба точно неизвестна; скорее всего, он остался жив, но страна его потерпела большой урон.

«Люди Уммы, разрушив Лагаш, свершили преступление против бога Нингирсу, —

писал один из переживших войну сторонников Уруинимгины. —

Мощь, которая пришла к ним, будет у них отнята. Вины Уруинимгины, царя Нгирсу, нет. Что же касается Лугальзагеси, то пусть богиня Нисаба[75] отметит на челе его это преступление».

Надо сказать, что Лугальзагеси был необычным завоевателем. Стремясь объединить под своей властью как можно больше городов-государств, побеждая их один за другим, он тем не менее оставлял во всех завоеванных городах прежних правителей. В результате он сделался главой некоей конфедерации, оказавшейся недостаточно сильной перед лицом нового могучего конквистадора.

Саргон Древний

— Я — Шаррумкен, царь могучий, царь Аккада![76]—

без ложной скромности возглашает с глиняной таблички этот человек, известный в истории под именем Саргон, или Шаррумкен (что означает «царь истинен», или «истинный царь»).

Настоящего имени объединителя Месопотамии не знает никто, его рождение и жизнь окутывает такой же туман вымыслов, как и рождение и жизнь Гильгамеша. Саргон Древний (или Великий) пришел из легенды и остался легендой для многих последующих поколений; спустя сотни лет в Вавилоне и Хеттской державе продолжали рассказывать про этого царя истории, похожие на волшебные сказки.

Согласно одной из таких легенд, Саргон родился в Ацупирану — «Городке Крокусов». Мать его была жрицей, а об отце известно лишь то, что «брат его обитал в горах»… Может, то намек на какого-нибудь горного бога? Жрица положила тайно рожденного сына в тростниковую корзину и пустила по течению реки. Ребенка выловил водонос Акки, усыновил и сделал из него садовника… Похоже на историю про Моисея, не так ли? Правда, Саргона выудила из реки не дочка фараона, а простой водонос, но это не помешало его дальнейшей блистательной карьере.

До нас дошли отрывки еще одной легенды, в которой рассказывается о том, как лугаль Киша Урзабаба из тайных откровений узнал, что юному садовнику Шаррумкену суждено сменить его на троне Киша. Конечно, правитель вовсе не обрадовался такой перспективе — ему как-то не улыбалось заполучить в наследники садовника. Чтобы разделаться с Шаррумкеном, лугаль лицемерно приблизил его к себе, назначив царским чашеносцем, а сам начал строить юноше козни. Только благодаря покровительству возлюбившей его богини Иштар герой сумел избежать всех смертельных ловушек, которые расставлял ему Урзабаба.

А вот какие исторические факты можно выделить из хитросплетений мифов и легенд. Судя по своему тронному имени, Саргон был восточным семитом и, скорее всего, действительно служил у Урзабабы. После того как Киш потерпел поражение от Лугальзагеси, ловкий царедворец выкроил собственное царство, сделав своей столицей ничем дотоле не примечательный городок Аккаде на левом берегу Евфрата. Реорганизованная Саргоном армия, главную силу которой составляли лучники, вооруженные невиданными прежде трехслойными луками из дерева, рога и жил, стала могучей силой под началом этого талантливого полководца.

Вскоре Саргон, в чьем тронном имени слышался львиный рык, разбил у города Урука пятьдесят энси и лугалей Шумера и отправил плененного Лугальзагеси в клетке для собак к вратам храма бога Энлиля.

Вслед за Уруком воины Саргона положили к ногам своего владыки Ур, Э-Нинмар, Умму и все важнейшие города Нижней Месопотамии. Стены Урука, Уммы и Лагаша были разрушены; неизвестно, какая участь постигла Уруинимгину и других лугалей завоеванных городов. Пройдя через всю территорию Лагаша, войско Саргона совершило ритуальное омовение оружия в водах «Нижнего моря» (то есть в Персидском заливе). Теперь приемный сын водоноса владычествовал над самым обширным из когда-либо существовавших ранее государств, объединившим Шумер и Аккад.

…Пятьдесят четыре года на царстве был я.Людьми черноголовыми я владел и правил.Могучие горы топорами медными сравнял я,Я поднимался на высокие горы,Преодолевал я низкие горы,Страну морскую трижды осаждал я![77] —

горделиво заявляет устами Саргона неизвестный писец.

Да, время междоусобиц задиристых лугалей и энси миновало, настала пора власти единого повелителя — того царя, «который истинен».

Судя по всему, Саргон был не только выдающимся полководцем, но и весьма разносторонним правителем, пекущимся о благополучии своей державы. При нем оросительная система впервые стала регулироваться в масштабах всей страны, он ввел единую систему мер и весов, заботился о морских и сухопутных путях, о процветании торговли. Истинный царь слыл также покровителем науки и литературы, хотя, конечно, не был чужд суеверий своего времени: он повелел составить сборник магии и пособие по различным способам гадания…

Интересно, предсказал ли кто-нибудь из гадателей Сар-гону Великому печальную судьбу, ожидавшую его страну в не столь отдаленном будущем?

Проклятие Нарам-Суэна

Уже при детях Саргона державу Шумера и Аккада сотрясали большие восстания, с неслыханной жестокостью подавленные сыном Саргона Римушем. За страшную резню, учиненную в Уре, Лагаше, Умме и Казалле погромщик в конце концов поплатился: его приближенные, в числе которых, вероятно, были и знатные заложники из «замиренных» городов, убили царя, забросав его каменными печатями.

Брат Римуша Маништушу правил недолго и тоже умер насильственной смертью, после чего на престол вступил внук Саргона Нарам-Суэн. При этом царе государство достигло своего наивысшего могущества — и подступило к самому краю пропасти.

Отбросив ложную скромность, Нарам-Суэн мало того что начал именовать себя «царем четырех стран света» — он первым из правителей Месопотамии объявил себя живым богом. Энси теперь обязаны были делать на своих печатях следующую надпись: «Бог Нарам-Суэн, царь четырех сторон света, бог Аккада, я — такой-то, энси такого-то города, твой раб».

Поэтическая легенда говорит о том, что город Аккад при Нарам-Суэне стал любимым жилищем богов, особенно Инанны, частые праздненства наполняли улицы песнями и музыкой, корабли иноземных торговцев теснились у городских причалов, покоренные народы приносили в столицу богатые дары, у всех жителей было вволю еды и питья.

Но «бог» Нарам-Суэн совершил страшный грех, позволив своим воинам разграбить храм Энлиля в Ниппуре, и разгневанный Энлиль обрушил на черноголовых ужасную кару. Оскорбленные обидой, нанесенной их главе, Инанна, Нинурта, Уту, Энки и другие божества покинули Аккад, лишив его своей защиты, а разъяренный Энлиль обратил взор на горные вершины и привел оттуда полулюдей-полуживотных — кутиев, кровожадных дикарей. Кутии спустились с Иранского нагорья и прошлись по аккадской державе, как новый потоп.

Энлиль, за гибель Экура любимого —что ныне он погубит?Он к стране Глубин направил взоры,Он бескрайние горы обрыскал взглядом, —Нелюдей, несметные орды,Гутиев, что не знают запретов,Поведением — люди, да разуменьем — собаки,обликом — сущие обезьяны,Их Энлиль из гор вывел!Словно полчища саранчи покрыли землю.Руки, словно сети-ловушки,по приказу его над полями простерли.Из-под руки их ничто не уходит.Их руки никто не избегнет.Гонцы по дорогам больше не ходят.Перевозчики через реку не перевозят.Коз прекрасных Энлилевых из загонов угнали,Подпасков вместе с ними погнали.Коров из хлевов они угнали,Пастухов вместе с ними погнали.Колодники ныне несут стражу,Разбойники засели на дорогах[78].

Легенда о «проклятии Нарам-Суэна» была всего лишь легендой, но она пережила века и бытовала как в древнем Вавилоне, так и в Хеттской державе. В те дни, когда между Тигром и Евфратом царили хаос, смерть, разорение и голод, люди искали объяснение постигшей их катастрофе и находили его в гневе мстительного Энлиля. Кто еще мог ввергнуть страну в такой кошмар, как не тот, кто однажды уже пытался истребить человечество, наслав на землю Всемирный потоп?