Корейский излом. В крутом пике - Александр Александрович Тамоников

– А Жиганов с группой? – перебил его Махнов.

– Остался на позициях. Жиган не пропадет, выкрутится, – уверенно заявил Тесленко.

– Будем надеяться. – Махнов на несколько секунд задумался, что-то прикидывая. – Поедешь в тягаче и пулемет заберешь у кого-нибудь – скажешь, что я приказал. Будешь отдуваться за Жиганова и всю его компанию.

– Есть отдуваться! – Тесленко лихо козырнул.

Он вернулся в свою стихию, получил конкретное задание, он улыбался.

К Махнову подбежал лейтенант, посланный вперед разведать обстановку:

– Товарищ полковник! – Офицер задыхался то ли от бега, то ли от волнения. – Американцы ушли, но… там наши «МиГи» крутятся.

Лицо у Махнова просветлело, он гаркнул во весь голос:

– По машинам! Продолжаем движение!

Под прикрытием дымовой завесы отряд десантников достиг леса и двинулся по тропе в направлении гор. В лесу преобладали хвойные породы деревьев с вкраплением редких дубов и грабов. Тропа нещадно виляла между стволами – ее не прокладывали, а просто выбирали проходимые места. Зверья не наблюдалось, лишь испуганные птицы, нервно хлопая крыльями, срывались с насиженных мест. Солнце валилось к закату и едва просматривалось между соснами. Внезапно впереди заухала сова. Жиганов ответил вороньим карканьем.

– Это Гнедой с ранеными, – пояснил он. – Сейчас мы их настигнем. Прибавить ходу!

– Успеем добраться до места? – спросил один из бойцов.

– До какого места? – Жиган усмехнулся. – Куда-нибудь успеем – у нас еще четыре часа светлого времени.

Воссоединение отряда состоялось на небольшой лужайке. Тяжелораненому Михеичу уже сделали носилки и несли их по очереди, а бойцу с простреленной ногой соорудили что-то вроде костыля.

До развилки дошли уже все вместе и уверенно повернули направо. Местность стала заметно подниматься, вершина горы едва выглядывала из-за деревьев, но существенно увеличилась в размерах. Неожиданно сзади прозвучал выстрел, отряд остановился.

– Где-то километра полтора, – прикинул Гнедой. – Нас догоняют.

– Замучаются пыль глотать, – сказал Жиганов и обратился к одному из десантников: – У нас сколько мин в наличии?

– Шесть штук, – отозвался тот. – Будем минировать тропу?

– Будем. Мы двигаем дальше, а ты поставь пару растяжек, а после них сразу заложи мины. Не в одно, так в другое вляпаются. А метров через сто повтори. Они либо сразу пойдут мимо тропы, либо будут двигаться с опаской, и это сильно их замедлит. А может, и второй раз вляпаются. Давай!

Минер отошел назад на пару десятков метров и принялся за дело.

– Михеич помер, – раздался голос.

Жиганов на некоторое время задумался.

– Похороним. Пока он минирует, похороним. Пять минут на рытье могилы. Пошли!

Саперные лопаты заработали, как лопасти вертолета.

Над могилой насыпали небольшой холмик, прихлопали его лопатами и воткнули наскоро изготовленный крест, обложив его камнями.

– Земля тебе пухом, Михеич.

Обнажили головы, пустили по кругу флягу со спиртом, помолчали пару минут…

– Вперед! – скомандовал Жиганов. – Скоро темнеть начнет.

Спустя некоторое время сзади прогремел взрыв, потом еще один.

«Действительно, вляпались. Прав был Жиган», – подумал Колесников.

Лес поредел, обнажив скальные породы. Вокруг горы вилась узкая тропа. Прямо над пропастью. Признаков погони не наблюдалось. Пошли по тропе, с опаской поглядывая вниз со стометрового обрыва. Внизу бурлила речушка. На той стороне ущелья виднелась бесформенная груда камней – результат горной лавины. Уже почти стемнело, когда за поворотом обнаружилась небольшая площадка, утопленная в скалу. Дальше тропа шла вниз.

– Привал, – скомандовал Жиганов и, осмотревшись, добавил: – Видимость около пятидесяти метров, от осколков защитит ниша. Надо поставить пару растяжек на повороте. Малыш с пулеметом – вон за тот камень и поглядывай. По темноте они вряд ли полезут. Выполнять!

Но полезли, видимо, хорошо зная этот путь. Сначала мелькнули отблески света фонарей, потом рванула граната, и сразу же застучал пулемет Малыша. Раздались крики, в пропасть свалились два человеческих тела. Наступила настороженная тишина.

– Если хватит жратвы и боеприпасов, мы здесь пятилетку продержимся, – хохотнул Гнедой.

– Нам бы ночь простоять да день продержаться, – поддержал его Колесников. – А может, продолжим наше увлекательное путешествие?

– Не пойдет. Догонят. Надо здесь закрепиться, – возразил Жиганов.

– И надолго? – поинтересовался Колесников.

– Сколько дадут. Малышев, доставай свой «Север». Попробуй связаться с базой.

Названный Малышевым боец быстро распаковал объемистый сидор, и на свет появилась коротковолновая радиостанция «Север». Раскинули антенну, и радист начал интенсивно крутить ручки настройки.

Вскоре раздалось:

– Ворон, я Сармат. Как меня слышите? Ворон, я Сармат. Как меня слышите?

Ко всеобщему удивлению, почти сразу же последовал ответ:

– Сармат, это Ворон. Слушаю вас.

– Свяжите нас с командованием дивизии.

– Полковник Кожедуб на связи. С кем говорю?

– Капитан Жиганов, командир десантного отряда. Нам требуется помощь.

– Рад слышать тебя в здравии. Вы где?

– Закрепились на перевале, сами оторваться не в состоянии. Прошу эвакуации. Вышлите вертолеты.

– Сообщи свои координаты. Записываю. До утра продержитесь?

– Продержимся. Что с колонной?

– С колонной полный порядок. Время вылета вам сообщат. Будьте на связи.

– Спасибо, товарищ полковник.

– Не за что. На том стоим.

– Ну вот, – сказал Жиганов и облегченно вздохнул. – А вы говорили пятилетку. Сколько у нас фонарей?

– Четыре, товарищ капитан, – последовал ответ.

– Подсветите Малышу сектор обстрела. И менять их по мере надобности – до рассвета хватит. Ты и ты дежурите. Смена каждые два часа. Остальным оправиться, заправиться и отдыхать. В пропасть не оправляться во избежание несчастных случаев.

Жиганов выступал в привычном репертуаре – не война, а мать родна.

Как только рассвело, заработала рация, одновременно послышался шум вертолетных винтов.

– Сармат, я Ворон. Как слышите меня?

– Слышу хорошо.

– Информация от пилота вертолета. Он вас видит. Спуститесь вниз и пройдете километр строго на север. Там поляна, там вас будут ждать. Конец связи.

Соорудив из оставшихся гранат растяжки, отряд спустился по тропе к подножию горы, двинулся через лес напрямую по указанному азимуту и быстро отыскал нужную поляну. Там стояло два десантных вертолета с заведенными двигателями – спасибо лендлизу.

Когда они набрали высоту, Жиганов увидел маленькие фигурки корейских солдат на склоне горы.

«Покедова, – усмехнулся капитан. – Кто не успел, тот опоздал».

Внутренне он сам себе аплодировал.

На аэродроме их встречала целая делегация во главе с Кожедубом и Махновым. Комдив сразу же выцепил глазами Колесникова и жестом пригласил подойти.

– Все хорошо, Павел. Завтра в девять ноль-ноль ко мне – доложишь обо всем подробно, а сейчас иди, отдыхай.

Кожедуб похлопал Колесникова по плечу и переключился на десантный отряд. Раненых немедленно отослали в санчасть, а остальных во главе с Жигановым спустя два часа отправили на место дислокации транспортным самолетом. К Павлу подошли Лопатников, Иноземцев и Полонский – командиры всех трех его звеньев. Все загадочно улыбались.

– Вы чему радуетесь? – спросил Колесников, обменявшись рукопожатиями со своими офицерами.

– Твоему удачному возвращению, командир. И еще у нас для тебя сюрприз, – сказал Лопатников. – Баня уже на всех парах. И не простая, а специальная, для начальства и высоких гостей. Зам по тылу расстарался по приказу Кожедуба. Короче, бери свежее бельишко и вперед.

– Баня со спиртом, закуской, но, к сожалению, без девочек, – добавил Иноземцев.

Спирт у Иноземцева всегда имелся в наличии – он добывал его какими-то неведомыми путями.

После жаркой парной выпили по пятьдесят, закусили тушенкой