Капкан для крысы - Дмитрий Грунюшкин

– Да, за хвост тебя хрен поймаешь, – усмехнулся криво Петр. – Ты и Иуду к папской награде бы представить смог.

– А за что мне, по-твоему, Сидор деньги платил? Уж кем-кем, а дураком твой папа никогда не был.

– Я и не спорю. Признаюсь, ошибался я на твой счет. Выгонять тебя нельзя ни в коем случае. Как враг ты слишком опасен, а иметь тебя со мной в одной упряжке чрезвычайно полезно. Но доверять тебе я никогда не буду. Пока я тебе нужен, ты будешь толкать мою телегу, как паровоз. Но если что – спихнешь меня с пути не задумываясь. Похоже, мне и спать теперь придется с открытыми глазами.

Игорек расцвел и заулыбался, как от большой похвалы, и закурил очередную сигарету.

Ожидание тянулось для Петра мучительно. Он уже поверил, что все может завершиться благополучно, но полной уверенности не было. Она могла появиться только тогда, когда это трижды клятое завещание будет у него в руках. Нет, тогда, когда сгорит последний листок завещания. Он его лично сожжет. А сейчас все хоть и катится в нужном направлении, но еще не докатилось. Черт его знает, что может случиться. Передумает девица по дороге, перехватят ее Чип и Дейл в коридоре перед кабинетом, или такси в аварию попадет, или менты ее на пороге дома зацепят – и все, горит его наследство синим горгазовским пламенем. Ну, папаша! Ну, удружил! Уважать себя заставил даже после кончины.

Когда через полчаса Маша заглянула в их кабинет, то увидела странную картину, учитывая настоящий момент и суету в офисе – Петр Сидоров, наследник престола, сидел на стуле у стены с закрытыми глазами и, похоже, дремал, а Игорек лихорадочно дергал «мышкой» перед включенным компьютером, явно моча монстров из какого-нибудь «Квэйка». Маша похлопала ресницами и решилась их оторвать от важной беседы, для которой они, по словам Петра, уединились.

– Извините, Петр А…Алексеевич, – Маша едва вспомнила, как звали ее покойного шефа, которого никто в фирме по имени не называл, только «шеф» в глаза и «Сидор» между собой. – Вы обещали зайти к Сергею Сергеевичу, он просил узнать, не забыли ли вы об этом.

– Машенька! – укоризненно отозвался Игорек, не отрываясь от разборок с компьютерными монстрами. – Я, помнится, слышал, что Петр Алексеевич просил тебя позаботиться, чтобы нас не беспокоили. А ты сама нас беспокоишь. Это не дело.

– Но вы же… – попыталась возразить секретарша.

– Ты слышала, что сказал Игорь Владимирович? – рявкнул из своего угла Петр. – Изволь выполнять. Я ничего не забываю, просто пока я занят.

Маша состроила обиженную гримаску и исчезла за дверью, раздраженно ей размахнувшись, но придержав в последний момент и закрыв ее совершенно беззвучно. Игорек довольно осклабился, он просто балдел, когда его называли по имени-отчеству.

– Давай-ка делом займемся, пока наша разлюбезная не пришла, – предложил он Петру.

– Каким?

– Позвони сейчас в свой салон, пусть подгонят оформленную машину. Потом в бухгалтерию – выпиши пятьдесят штук наличными. Фирму оформим чуть позже, это не так к спеху.

– Может чеком проще?

– Не стоит. Она сейчас на взводе, лучше постелить помягче.

– Давай я в салон пока звякну, а в бухгалтерию ты сам сгоняй, быстрее получится.

– Не получится, – отказался Игорек. – Сейчас такой аврал, никто мне сейчас наличных не даст, слишком много желающих свои дыры закрыть. Бухгалтера поди в дверях уже пулемет поставили. А про твои проблемы никто пока не знает, для всех ты сейчас единственный и полноправный владелец всего этого шумного хозяйства. Хоть по документам ты еще никто, но отказать тебе не посмеют, побоятся конфликта.

На эти формальности ушло не больше пятнадцати минут, и кабинет снова превратился в зал ожидания.

Резиной протянулись еще сорок минут. И когда Петр уже начал отчаиваться, дверь распахнулась и в кабинет стремительно вошла Анечка. Игорек непроизвольно встал ей навстречу, а Петр едва сдержался, чтобы не сделать то же самое – не стоило показывать девице, как он ждал ее появления. Он даже сделал скучающее и равнодушное лицо, но сердце забилось, словно он пробежал трехкилометровую дистанцию.

Анечка остановилась посредине кабинета и, поджав губы, оглядела присутствующих. Обтягивающие джинсы на длинных ногах, блестящая «кислотная» куртка и яркая косметика делали ее моложе, но чуть приглядевшись, Игорек заметил, что макияж прикрывал припухшие веки и покрасневшие глаза. Не было никаких сомнений, что она плакала, но здесь, в кабинете, она держалась достойно, даже слегка вызывающе, и это ей очень шло.

С прямой, натянутой, как нерв, спиной она подошла к столу, достала из сумочки несколько листов бумаги и чуть подрагивающим голосом спросила:

– Ну, кому из вас это нужно?

Не дожидаясь ответа она бросила документы перед Игорьком и закурила, отвернувшись к окну. Игорек быстро пробежал взглядом бумаги и кивнул Петру, подтверждая их подлинность.

– Убедились? – повернулась к ним девушка.

Она сделала две быстрых затяжки и сломала сигарету в пепельнице.

– А теперь давайте мои деньги.

– Успокойся, Аня, все будет нормально, не нужно нас обижать и на нас обижаться! – попытался успокоить ее Сидор-младший.

– Давайте деньги! – голос Анечки зазвенел. – И никаких чеков, никаких машин по доверенности. Пока все это не будет у меня в руках, никаких бумаг вы не получите!

С этими словами Анечка вырвала у Игорька завещание и отступила на шаг назад.

– Ты что, нам не веришь? – неубедительно возмутился Петр.

– Вам верить – себя не уважать! – с нервной улыбкой парировала девушка.

Игорек выразительно посмотрел на Петра, словно говоря: «Что я тебе говорил!» Тот только развел руками. Игорек открыл ящик стола и выложил на стол пять тугих пачек стодолларовых купюр. Анечка наугад извлекла из них по две-три бумажки, посмотрела их на свет, на сгиб, провела пальцами, нащупывая рельеф.

– Ну это уж слишком! Мы же не кидалы дешевые! – всплеснул руками Игорек. – Я тебя когда-нибудь обманывал?

– Все бывает в жизни в первый раз, – резонно возразила Анечка. – Пересчитывать не надо?

– Делай что хочешь, – махнул Петр.

– Ладно, поверю. Что с машиной?

– Вот ключи, – Игорек запустил по поверхности стола связку с брелком противоугонки. – Внизу, у подъезда, найдешь красный спортивный БМВ. Такой девице, как ты – тачка в самый раз, не пожалеешь.

– Пользованный?

– Да ты что? – уже рассердился Петр. – Без пробега. Из моего салона. Эта тачка за семьдесят пять тысяч стояла. Зверь! Документы на твое имя лежат в бардачке, но чтобы полностью все формальности закончить, подкати завтра в салон, тебе сделают все в лучшем виде, как мне самому, я распоряжусь. Адрес на наклейке на боковом стекле.

– Фирму на Кипре так быстро оформить не получится, придется повозиться и подождать, когда волна схлынет, – вступил Игорек. – В течение недели, я тебе обещаю, все будет сделано. Ань, мы тебя не кидаем! Просто каждый должен брать кусок по размеру, тебе этот груз не удержать. Пойми, и не обижайся. Мы тебя не бросим, ты на своей фирме будешь зарабатывать – дай Бог! Я тебе помогу, я же обещал! Будешь с нами работать, в команде. А не хочешь – поставь управляющего, а сама только купоны будешь стричь.

– Идите вы к черту! – негромко произнесла Анечка. Глаза ее предательски заблестели, и она, резко развернувшись, вышла из кабинета, оставив на столе завещание.

Мужчины переглянулись, переводя дух.

– Да! Ну и чертовка! – восхищенно протянул Петр после недолгого молчания. – Я папу понимаю. Такую лошадку объездить мало, ее нужно и кормить хорошо, и привязывать железной цепью, и стойло на три замка запирать. Чуть дашь слабины – или украдут, или сама сбежит, или, не дай Бог, сбросит так, что костей не соберешь.

– Вернись на землю, – посоветовал Игорек, ощутив легкий укол немотивированной ревности.

Петр, воровато оглянувшись, подошел к столу и сгреб бумаги.

– Они? – спросил Игорек.

– Они, родимые!

– Я заслужил свою награду?

– Вполне, – признал Сидор-младший. – Слушай, Владимирыч, ты всегда предусматриваешь абсолютно все? Никогда не упускаешь ни одной детали?

– Никогда! – улыбнулся Игорек. – Только на этом и держусь. Хороших специалистов много, а я – один.

Петр терпеть больше просто не мог, три экземпляра чуть не убившего его завещания оттягивали карман, как сума Святогора. Он мог чувствовать себя спокойным только после того, как все они будут уничтожены.

– Где у тебя можно с ними расправиться? – спросил он у Игорька, доставая бумаги из кармана и глядя на них с хищным возбуждением. – Пепельницу какую-нибудь дай, что ли, сжечь их к чертовой матери!

– Весь кабинет дымом провоняет, – возразил Игорек. – Лучше в туалете, там кондиционер хороший.

Он отпер дверь и проводил Петра в «зал заседаний», где Сидор-младший в торжественной обстановке сжег страшный для него документ методично, листок за листком, держа горящие бумажки на весу до последнего, как на испытании в «Форте – Байяр», прежде, чем уронить их в унитаз. Наконец, последний листок скорчился в пламени. Заговорщики посмотрели друг на друга, молча пожали руки. Игорек спустил воду, включил кондиционер и проводил Петра на выход. Глаза наследника сияли и он совсем не был похож на человека, несколько часов назад потерявшего отца.