Вызываю огонь на себя - Александр Тамоников
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Проблемы с перемещением.
– Почему не выходил на связь?
– Шли по «кромке». Слева «духи», справа «духи». Они были даже там, где их не должно было быть. Чудом каким-то прошли. Я не мог воспользоваться связью, никто не мог, соблюдали режим молчания, тем более в эфире.
– Но все же вышли в заданный район?
– Только что, представляешь, сколько убили времени!
– Где находитесь сейчас?
– В пустом доме недалеко от казармы, это частный двухэтажный дом.
– Работать оттуда сможете?
– Да, выслал разведку. Как определимся с подходами к объектам, доложу.
– У тебя не так много времени.
– Успеем.
Жилин отключил радиостанцию, облегченно вздохнул:
– Ну хоть так.
Связист спросил:
– Дошли?
– Дошли. С трудом, но дошли.
В 3.20 прошел доклад от старшего лейтенанта Курко, – авианаводчик Строгин установил «маяк» на стене склада, вернулся на позицию ожидания. К активации готов.
В 3.40 на связь вышел Туренко:
– Первый! Второй!
– На связи!
– «Маяки» на складе и казарме, наводчик работает по скоплению техники.
– Продолжайте!
Жилин переключился на Смирнова:
– Четвертый!
– Да, – ответил старший лейтенант.
– Начинайте работу по технике!
– Принял, работаем.
Получив команду, старший лейтенант Смирнов связался с лейтенантом Опариным:
– Арфа-02, Четвертый!
– На связи!
– Получен приказ на начало работы.
– Приступаем.
Отключив радиостанцию, Опарин поправил амуницию, взглянул на Соболя, продолжавшего внимательно отслеживать обстановку на стоянке «Градов»:
– Что там, Дима?
– Боевикам надоел базар, сидят на бревне у четвертой установки, курят, не исключено, что анашу.
– Анашой бы пахло и здесь. Ее запах распространяется далеко.
– Да, но почувствовать дым «косяка» может только тот, кто курил дрянь. Ты, получается, курил?
Опарин улыбнулся:
– Баловался в университете.
– И как?
– Да ничего хорошего. Я не понял кайфа марихуаны. Что с третьим?
– Тот у себя до сих пор. Почему не меняет позиции, не знаю.
– Боря передал приказ на начало работы. Я спускаюсь на первый этаж. По команде снимай часовых. Выйду к установкам, поставлю «маяк», загляну к третьему «духу». Его оставлять живым нельзя.
– Это верно. Давай, часовые на прицеле.
Прапорщик Соболь направил «Винторез», перевел оптику с одного на другого и обратно, проговорил:
– Порядок. Совсем скоро вы, твари, отправитесь на небеса.
Опарин спустился в квартиру первого этажа, под помещением Соболя. Включил станцию, бросил в эфир:
– Седьмой, работай!
Хлопков старший лейтенант не услышал, лишь какой-то приглушенный шелест. Часовые, пораженные в головы, упали на спины, тела их задергались в предсмертных судорогах.
Опарин, держа пистолет с глушителем наготове, прыгнул из окна во двор. Сблизился с установками, поставил на пусковые контейнеры четвертой машины прибор наведения, подготовил его к применению, затем перепрыгнул через трупы за установкой. Взглянул на проем второго этажа. Увидел силуэт Соболя. Показал рукой, что пошел в противоположный дом.
В подъезде было тихо, справа открытая дверь. Пробивающийся тусклый свет. Опарин прошел в коридор, заглянул в первую комнату – никого, на кухню – пусто, во вторую – тот же результат. И только в гостиной заметил лежащего на топчане боевика. Тот не спал, но ничего не слышал. На груди плеер, в ушах наушники, автомат у ног. Он и наводчика не увидел. Опарин зашел со стороны головы и выстрелил боевику в затылок. Тот дернулся, один наушник вылетел из ушной раковины – послышалась арабская музыка.
– Слушай дальше, – проговорил наводчик и пошел обратно. Спустя двадцать минут он вызвал Соболя на первый этаж. Прапорщик спустился.
Опарин связался со Смирновым:
– Четвертый! Арфа-02.
– Слушаю!
– По установкам – порядок, часовые уничтожены, идем к тебе!
– Принял.
Опарин и Соболь перебежали в дом Смирнова. Поднялись на четвертый этаж.
– Ну что тут? – спросил Опарин.
– Все по-прежнему, если не считать, что только что была проведена смена часовых у здания штаба. По всем правилам, с разводящим.
– Так, я спускаюсь на первый этаж и выхожу к фонтану. Там буду ждать, когда снимите часовых.
– Давай, Леня! Как настроение? Улучшилось?
– Нормально, – отмахнулся лейтенант и ушел в подъезд. Вскоре Смирнов увидел, как он перебежал к фонтану. Его движения остались незамеченными часовыми.
Смирнов вызвал Жилина:
– Первый! Четвертый!
– На связи, – ответил командир боевой группы.
– Мы готовы провести установку «маяка» на штаб.
– Очень хорошо. Все остальные уже сделали свою работу. Наводчики отошли в укрытия. Дело – за малым: отработать задачу Арфе-02.
– Десять минут от силы.
– Работай!
Смирнов, уложив станцию в чехол, взял в руки «Винторез», взглянул на Соболя:
– Готов?
– Что за вопрос, Боря? Конечно, готов.
– Мой тот, что ходит вдоль ближней стены, твой – что с тыла. Стреляем при приближении боевиков друг к другу.
– Принял!
Смирнов и Соболь встали у окна.
Часовые в это время удалялись друг от друга. Дойдя до дальних углов здания, повернулись и пошли обратно. Спецназовцы подняли «Винторезы», каждый захватил свою цель.
Когда боевики вышли к углу, старший лейтенант и прапорщик выстрелили. Выстрелы прозвучали как один хлопок. Часовые рухнули на землю.
Этого не мог видеть Опарин, укрывшийся за высоким бортом чаши фонтана. Поэтому его вызвал Смирнов:
– Арфа-02! Четвертый!
– Да.
– Подход к объекту чист, можешь работать.
– Понял, выполняю!
Опарин поднялся и бросился к зданию. Установил «маяк» на стену, направился к трупам.
Смирнов удивился:
– За каким чертом, Леня?
Опарин хотел убрать трупы, дабы они не привлекали внимания. И потерял время, за которое мог добежать до дома.
Далее все произошло неожиданно. Со стороны проспекта включился прожектор, его мощный луч выхватил из темноты российского авианаводчика. Ослепленный Опарин рванулся в сторону, но луч удержал его. Прогремела пулеметная очередь, совсем рядом с Опариным поднялись фонтаны пыли. Вспыхнул свет на втором этаже, раздались гортанные крики.
– Твою мать! – выругался Смирнов, Соболь сплюнул на пол.
Старший лейтенант включил радиостанцию, вызвал Опарина. Но тот не мог ответить – от входа в штаб в его сторону бежали боевики. Опарин прыгнул в яму, снял со спины «АКС», передернул затворную раму. Одна короткая очередь, вторая – обходившие здание караульные упали на землю. Четверых лейтенант уложил сразу, но прорваться к укрытию уже не мог. Боевики разбежались, оцепив место укрытия лейтенанта. Положение сложилось критическое.
Смирнов вызвал на связь Жилина:
– Первый! Четвертый!
– На связи, слышу очереди, что случилось?
– Спалился Арфа-02! Его засек патруль с проспекта, а возможно, и скрытое наблюдение. Лейтенант вынужденно вступил в бой. «Духи» окружили его, но пока их число не превышает десяти-пятнадцати человек, четверых Арфа-02 приземлил первыми очередями. Прошу разрешения поддержать Арфу огнем, дабы дать ему шанс на прорыв в укрытие!
– Слушай сюда, Четвертый! Приказ: огня не открывать!
– Но это же значит бросить лейтенанта? Ты что, командир?!
– Повторяю: огня не открывать.
И тут Жилин сорвался:
– Ты что, старлей, не понимаешь, что это не мое решение! Или ты считаешь, что, будь моя воля, я бы остался на базе? Нельзя, Боря! Самолеты уже поднялись в воздух. Единственное, что может сделать Арфа, так это не активировать «маяк» на штабе. Черт с ним. А вот когда по позициям «духов» начнет работать авиация, попытайтесь вытащить товарища.
– Я понял вас!
Соболь проговорил:
– Боевиков прибывает, Боря, пока ты говорил с Жилиным, из здания вышло еще рыл десять. И – в кольцо. Теперь и мы не поможем.
– Поможем!
Старший лейтенант повторно вызвал Опарина:
– Арфа-02, ответь Четвертому!
Боевики провели перегруппировку, но в атаку не пошли. Среди них было мало желающих попасть под пули лейтенанта. И они, видимо, имели приказ взять неизвестного живым, аль-Ахдар вряд ли мог догадываться, кем являлся этот неизвестный. Иначе уже рванул бы из поселка на пикапах. Те стояли на месте без водителей и охраны.
– Да! – ответил Опарин.
Смирнов машинально перешел на открытый текст. И не потому, что эфир был защищен, а потому, что эмоции перехлестывали через край. На его глазах погибал боевой товарищ.
– Леня! Слушай меня! Авиация уже в воздухе, минут двадцать – и она будет здесь. Не активируй «маяк» на штабе.
– Что это даст?
– А ты не врубаешься?
– Штаб останется вне удара авиации. Тогда за каким чертом я выходил к нему?
– Ты не понимаешь, что если активируешь этот «маяк», то, по сути, вызовешь огонь на себя!
– Это я, Боря, и собираюсь сделать.
– Не делай этого, Леня. Как начнется налет, «духам» станет не до нас, и мы с Соболем вытащим тебя. Я вызову поддержку из соседнего квартала.
