Расшифрованный Сервантес. Необыкновенная жизнь автора «Дон Кихота» - Тимур Федорович Дмитричев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Пройдет несколько лет, и сам автор изменит свое отношение к жанру пасторали вообще и к собственной «Галатее» в частности, хотя уже при ее выходе и даже в последующий период он не раз обещал читателям написать ее вторую часть, но так этого и не сделал. Вот, например, как он оценивает ее словами приходского священника в «Дон Кихоте», когда тот с участием парикмахера разбирает библиотеку главного героя с целью ее очищения от недостойных книг и преданию их сжиганию на костре: «Вот уже много лет Сервантес является моим большим другом, и я знаю, что он лучше подготовлен в неудачах, нежели в стихах. В этой книге есть что-то от благих намерений; она что-то предлагает, но не делает никаких заключений: нужно подождать ее вторую часть, которую он обещал…»
В новелле «Беседа собак» писатель вкладывает свои слова в одну из них по имени Берганса, когда та с большой иронией отзывается о книгах, которые, «рассказывая о пастухах и пастушках, говорят, что они проводили всю жизнь, играя на свирелях, дудках, рабелях и волынках». Вспоминая о своей работе в качестве охранника стад коров у пастухов, она говорит, что они пели «не нежными, звонкими и приятными, а хриплыми голосами, которые и в одиночку, и вместе не пели, а кричали или скрипели». Давая общую оценку этому жанру, Сервантес снова через Бергансу говорит: «все такие книги – это надуманные и хорошо написанные фантазии для развлечения бездельников, в которых нет никакой правды». Если автор и обещал написать вторую часть «Галатеи», то, судя по приведенным высказываниям, он имел, видимо, в виду сатиру на первую. Те современные читатели, которые приступают к чтению этой пасторали, довольно быстро начинают испытывать утомляющую скуку от монотонности, сюжетной медлительности и надуманности, а также общего затянутого характера искусственного повествования. Она была плодом той эпохи, была предназначена для читателей того времени, отвечала их вкусам и по действовавшим литературным стандартам пользовалась тогда у них заслуженной, хотя и не особенно широкой популярностью. Это совершенно не то, что мы понимаем под Сервантесом и его гением, да и сам он, как мы видели выше, мужественно и далеко от нее дистанцировался.
Вскоре за выходом в свет «Галатеи» в Мадриде состоялась премьера «Смущенной особы». Это произошло на Пасху того же 1585 года. Судя по той высокой оценке, которую автор решительно высказывал о ней как «хорошей из лучших поставленных пьес плаща и кинжала», можно предполагать, что данная пьеса увенчалась успехом у зрителей и критиков, хотя он, видимо, был не особенно большим, так как после ее показа Сервантес прекратил на какое-то время литературную деятельность и ничего не публиковал в последующие двадцать лет вплоть до выхода в свет первого тома гениального «Дон Кихота» в 1605 году. Может быть, что этому было немало других причин, но определенное неудовлетворение не очень большим успехом «Галатеи» и «Смущенной особы» внесло в это радикальное и неожиданно резкое решение свой вклад и явилось той последней каплей, которая переполнила чашу жизненных, бытовых и литературных разочарований нашего героя, который нуждался в длительной творческой паузе.
Среди различных дел и хлопот, которыми Сервантесу пришлось в эти месяцы заниматься в Мадриде, были и связанные с семейными делами. Где-то в начале года ему нужно было явиться в столицу для представления Каталины своей семье, а в июне приезжать на похороны отца. Родриго Сервантес скончался 13 июня в возрасте семидесяти пяти лет, что в ту эпоху считалось очень преклонным возрастом. Ему удалось прожить так долго, несмотря на болезни, инвалидность и множество жизненных проблем и неурядиц в условиях неизбывной бедности, острой нужды и бесконечных долгов. Он ушел из жизни по-прежнему бедным, но без оставленных семье долгов, хотя оставлять по наследству у него практически ничего не было. Согласно завещанию, которое он продиктовал 8 июня, то есть за пять дней до кончины, его исполнителями назначались его жена Леонор де Кортинас и мать жены Мигеля Каталины Каталина Паласиос. Такой жест со стороны главы семейства свидетельствовал о добрых и доверительных отношениях, которые тогда сложились между этими родственниками.
Мигель и его жена Каталина присутствовали на похоронах Родриго Сервантеса, а затем вернулись к себе в Эскивиас, где он пробыл до конца июля. 1 августа писатель снова приезжает в столицу для подписания в качестве свидетеля документа о задолженности перед кредитором Инесы Осорио, которая была женой друга Сервантеса и известного актера Херонимо Веласкеса. В то время его дочь Элена была любовницей успешно начинавшего свою головокружительную карьеру драматурга двадцатилетнего Лопе де Вега. Именно в доме Веласкеса Сервантес и Лопе тогда познакомились друг с другом, но их отношения никогда не будут близкими. Отдавая дань блестящему таланту восходящей звезды сцены, наш герой включил его имя в перечень ценимых им поэтов, который фигурировал в «Песне Калиопеи», вошедшей в «Галатею».
Однако со временем, и по мере того как расцветал талант Лопе де Вега и расширялась его невероятно высокая популярность как в Испании, так и в других странах, их отношения приобретали все более сложный и совсем не однозначный характер. Сам Сервантес с самого начала признал и высоко оценил талант этого молодого драматурга, который был тогда почти вдвое моложе его. Об этом говорят сами факты лестного упоминания о его таланте в «Галатее», «Путешествии на Парнас» и «Осторожной опекунше». Вместе с тем некоторые из них высказываются с определенной сдержанностью и даже двусмысленно, как, например, в последней из этих работ, где словами одного из персонажей автор называет работы де Вега «хорошими или кажущимися такими». Он был хорошо осведомлен о его моральной распущенности и с большой долей скептицизма отзывался о его поведении, что у очень наблюдательного Мигеля порождало ощутимое чувство антипатии к невероятно успешному драматургу, что, возможно, было связано и с определенной
