Не для меня (СИ) - Морейно Аля

Вместе с тем я истосковался по Насте, по её телу, голосу, запаху, умопомрачительным ласкам. Я скучал по ней. Не мог понять, чем она меня так приворожила, но эта девица так прочно обосновалась в моей голове, душе и жизни, что выбросить её оттуда никак не получалось. Да и как я мог теперь это сделать, если к ней прилагался Витя?

Я запутался. Почему с Илюшей всё казалось мне правильным до момента, когда у меня его отобрали, а со своим родным малышом у меня было столько сомнений? Видимо, я никак до конца не мог принять того факта, что Витя — мой сын.

Был ли я зол на Настю за то, что не сказала мне о сыне? И да, и нет. Мне было обидно, особенно после удара, который нанесла Алёна. Я не до конца понимал Настиных доводов, но вряд ли ею двигала какая-то серьёзная логика, выгода или подлость. Скорее, это было сделано по-дурости, как и многое другое в её жизни. Она была неплохой девчонкой, но, попадая в идиотские сиутации, выбирала самый неудачный путь выхода из них. Если бы её муж не поторопился развестись с ней, то она бы со временем родила ему ребёнка и её жизнь могла сложиться совсем иначе.

В этом году моему отцу исполнялось шестьдесят лет. Это был знаковый для мужчин возраст, большой юбилей, который я никак не мог пропустить. Кое-как удалось выкроить неделю для поездки на родину. За это время я надеялся решить назревшие вопросы со Стасом и поговорить с Настей.

Чем ближе становилась дата вылета, тем сильнее рвался с цепи мой зверь, предвкушая встречу с ней. Наваждение меня не отпускало даже на расстоянии. Подумал, что убью сразу двух зайцев, если приглашу её на неделю ко мне в квартиру. Это даст мне возможность уделить максимум внимания сыну и хотя бы на время утолит мой голод по его матери.

Глава 32

Александр

Из аэропорта я съездил домой, взял машину и поехал за Настей и Витей. Все последние дни я постоянно думал о своём сыне и об отношениях с его мамой. Это были досужие домыслы без серьёзного разговора с ней. В голове роились вопросы, на которые мне необходимо было получить её ответы.

Настя с ребёнком встречали меня во дворе. Малыш уже сам топал, мама лишь слегка поддерживала его за капюшон. Увидев меня, она негромко сказала:

— Витя, смотри, кто приехал. Иди встречай папу.

Сын улыбнулся и сделал ко мне несколько неловких шагов, а потом свалился, но я вовремя подхватил его.

— Па-па, па-па, — как же сладко было это слышать!

— Здравствуй, мой маленький! Как дела?

Поднял Витю на ручки и подошёл к Насте.

— Привет.

Она улыбалась.

— Привет. Как долетел?

Не удержался, обхватил её свободной рукой и впился ей в губы. Возле неё я мгновенно терял рассудок и превращался в похотливое животное.

— Я страшно соскучился. Ты собралась?

Она кивнула.

— Поехали скорее, иначе я тебя прямо тут съем.

— Не получится. Придётся пару часов потерпеть, пока Витюша не уснёт.

Эти несколько часов показались мне вечностью. Когда я наконец дорвался до Насти, то забыл обо всём, мозг напрочь отключился и возобновил функционирование лишь после того, как я кончил во второй раз.

— Как же я по тебе скучал!

— Я тоже очень-очень.

— У тебя кто-то был за это время?

— Шутишь? Да у меня после аварии никого не было, кроме тебя!

— Серьёзно?

Я искренне удивился. С тех пор прошло два с половиной года! Даже если вычесть периоды, когда Настя была прикована к постели или носила ребёнка, у неё было немало времени на новые отношения.

— Ладно, я пойду в душ. Витя скоро проснётся.

Она вскочила с кровати и быстро вышла из комнаты. Хотел было к ней присоединиться, но оказалось, что она закрылась.

После душа Настя юркнула в свою комнату. Попытался окликнуть её, но она меня проигнорировала. После полдника мы вышли с Витей втроём в парк, потом играли с ним дома. Настю как подменили. Что-то случилось, но я не понимал, что именно. Она же на все мои расспросы отвечала, что всё нормально. Но это было не так!

Лишь когда мы уложили сына и остались наедине, смогли поговорить.

— Настя, что я сделал не так?

— Я же сказала, что всё так.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— И поэтому ты на меня обиделась?

— Я не на тебя обиделась.

— Тут больше никого нет.

— Саша, что ты от меня хочешь? Я уже много раз говорила: я такая, какая есть. Я не могу ничего изменить в прошлом, а ты никогда не поменяешь обо мне своё мнение ни в настоящем, ни в будущем. И да, меня это обижает. Но вправе ли я кого-то винить в этом, кроме себя?

— А теперь, пожалуйста, подробнее, как для идиотов, что ты имеешь в виду. Почему ты думаешь, что знаешь, какого я о тебе мнения?

— Потому что ты периодически мне сам об этом напоминаешь!

— Давай конкретно сегодня. Я спросил, был ли у тебя кто-то за прошедший месяц. Что в этом такого? И да, когда ты сказала, что у тебя никого, кроме меня, после аварии не было, меня это удивило. Ты — незамужняя красивая женщина. Встречаться с мужчинами, если это не что-то аморальное вроде того, что было раньше, — это естественно. Что в этом обидного?

— То, что ты всё оцениваешь сквозь призму моей работы у Ганеева.

— Поверь, это не так. Мне неважно, что было тогда. И очень приятно узнать, что со времени нашего первого секса у тебя никого не было. Это даёт мне надежду.

— Надежду на что?

— На то, что ты со мной потому, что я тебе небезразличен. Гораздо приятнее спать с женщиной и знать, что она меня на самом деле хочет, что я ей нравлюсь, а не просто из благодарности.

— На самом деле хочу.

Подошёл к ней, притянул к себе, посмотрел ей в глаза. Они были полны слёз. Какая же она была всё-таки глупая! Из-за какой-то ерунды полдня дулась на меня и накручивала себя.

— Настя, давай договоримся уже раз и навсегда. Мне неважно твоё прошлое, если в настоящем ты изменилась. Я хочу тебя, ты хочешь меня. Мне кажется, нам хорошо вместе. Давай будем жить здесь и сейчас и не думать о том, что было когда-то раньше.

Она кивнула.

— Ну что, без обид?

Она потянулась ко мне и поцеловала. И всё вокруг мгновенно потеряло для меня значение.

Утром нам предстоял визит к родителям. Ради нас отец даже не поехал в офис. Я полагал, что знакомство с внуком станет для него хорошим подарком к юбилею. У папы уже были две внучки, но он, как и любой мужчина, хотел наследника и тяжело переживал ситуацию с Илюшей.

Я сообщил родителям о Вите совсем недавно. Они были потрясены и требовали немедленно познакомить их с малышом.

Настя, конечно, волновалась, как её примут и как я её представлю. Я был с ней откровенен — пока единственный её статус, который я готов был озвучить, — это мать моего сына. Несмотря на симпатию и влечение к ней говорить о чём-то большем между нами было преждевременно. Я ещё не отошёл от развода и не был готов к новым отношениям. Да и нужны ли они Насте?

Витя повёл себя очень настороженно, совсем не так, как со мной при первой встрече. То ли стал теперь немного старше и осторожнее, то ли тогда интуитивно почувствовал наше с ним родство.

Впрочем, он не плакал и в конечном итоге согласился пойти на ручки и к бабушке, и к деду. Моя мама не могла скрыть своего восторга, отец же, напротив, был весьма сдержан. Его поведение стало понятным, когда мама с Настей ушли на кухню кормить Витю.

— Алекс, ты хорошо знаешь эту женщину?

— Мы знакомы больше трёх лет.

— И ты знаешь, чем она занималась?

— Да, в чём проблема?

— Не дури, она же переспала с половиной города!

— И какое это отношение имеет к тому, что она — мать моего сына?

— А ты вообще уверен, что он — твой? С виду совсем не похож.

— Он на Настю похож. И да, уверен, я анализ ДНК делал.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— То есть всё-таки сомневался, что твой?

— Да, но лишь потому, что она мне не хотела говорить, что он — мой сын, а я не знал, был ли у неё кто-то ещё.

— И зачем тебе это надо?

— Папа, что “это”? Витя — мой сын! Какими бы ни были у меня отношения с его матерью, я не откажусь от него.