Свет и тени Турции - Станислав Пиотровский

При въезде в столицу нас встречает щит с надписью: «Хош гельдиниз!» («Добро пожаловать!»). Рядом еще один щит — нюфус — сообщает о количестве жителей в городе.

Навстречу нам несется гомон толпы, и мы окунаемся в муравьиную суету улиц. Однако никто никуда не спешит. Движутся медленно, лениво, но ни один человек ни минуты не стоит на месте. Вот продавец все время что-то выкрикивает, зазывает покупателей, переминается с ноги на ногу возле маленькой лавочки-тележки. Его руки в постоянном движении, он то и дело размахивает ими, жестикулирует, что-то поднимает, опускает, кладет на место, рекламируя яркий, многоцветный товар. Издали торговец похож на дирижера, только вместо музыкантов вокруг него толпа потенциальных покупателей. Он же и солист, скорее даже ансамбль. Глотка-то своя, что ее жалеть!

Это Айдынлыкевле — предместье столицы, похожее На перенаселенную деревню. Здесь есть своя мечеть. Она построена из глины и ничем не отличается от окружающих ее жилых домов — такая же серая и убогая. Минарет же сложен из оцинкованного железа и напоминает поставленные одна на другую бочки из-под бензина.

Люди одеты бедно, по-деревенски, во что-то серое домотканое. Женщины предместья носят широкие шаровары, стянутые у лодыжек, девушки чаще ходят в юбках. На головах — платки, завязанные узлом под подбородком. Старые женщины робко закрывают лица: не так легко сломать традиционный обычай, да еще поддерживаемый церковью. Фески в результате решительной войны, которую им объявил Ататюрк, исчезли. Их заменили европейские фуражки. И как прочно сидят они на головах турок! Многие женщины носят черную одежду. Юбка до земли, блузка с длинными рукавами, спускающаяся с плеч шаль — все черное.

Улус — район торговли. По мере того как вы въезжаете в город, улицы становятся все более красочным. И витрины магазинов, особенно ювелирных, все более кричащими, сколько там золота! Неужели турки так богаты? Кто в состоянии купить эти блестящие украшения?

Улус — торговый центр Анкары. Это самый оживленный и густонаселенный район. Здесь не просто продают и покупают, а священнодействуют. Торговля превратилась в искусство. Лавочки и магазины оформлены ярко, разнообразно. Непременно нужно торговаться иначе неинтересно. Если покупатель не колеблясь заплатит за товар по самой большой цене, это не принесет продавцу-артисту никакого удовлетворения. Разве это торговля? Нет, покупатель должен так торговаться, чтобы по ходу дела несколько раз выходить из магазина, а потом снова входить, понемногу сбавляя цену. А продавец при этом радостно улыбается и клянется Аллахом, что продает себе в убыток и только из уважения к клиенту. Должно пройти какое-то время, прежде чем стороны уступят друг другу, покупатель выпьет чашечку кофе или чаю, и сияющий продавец, изящно упаковав товар, любезно проводит покупателя до двери. Так торгуют в Улусе. В новых районах, не имеющих столь старых традиций, вас тоже обслужат любезно и с улыбкой, но здесь — увы — самые обыкновенные торговцы, а отнюдь не артисты.

Кемаль-победитель. На улице Чанкыры Джаддеси высится величественный бронзовый памятник Ататюрку. На белом мраморном пьедестале — победоносный вождь верхом на коне. Кемаль-паша смотрит вдаль. У подножия монумента — фигуры воинов в разных позах. Другой памятник Ататюрку находится в центре нового города, на площади Победы, где Ататюрк изображен стоящим, в военной форме, опершись левой рукой на саблю. Он смотрит в сторону холма Чанкая, на котором когда-то жил. И сейчас там находится резиденция президента республики.

Говорят, Мустафа Кемаль как-то в конце своей жизни в минуту откровения сказал:

— Между прочим, я совершил две крупные ошибки. Во-первых, женился — потерял массу драгоценного времени и пережил много огорчений, а во-вторых, сделал провинциальный городок Анкару столицей государства. Анкара, — продолжал президент, — расположена на скалистой местности. Она не имеет сельскохозяйственной базы. А кроме того, здесь не хватает и всегда не будет хватать воды.

На это Исмет Инёню возразил:

— Мы подведем воду с отдаленных гор, соорудил мощный водопровод. Построили же римляне здесь, в Анкаре, великолепные купальни. И сейчас мы любуемся их развалинами. Если это могли сделать римляне, сделаем и мы.

— Вот именно. Придется строить. А в Болу плодородные почвы, прекрасный микроклимат, есть большое озеро. Я вижу, Исмет-паша забыл, что мы турки, а не римляне и что нас окружают свободные граждане, а не рабы.

Городские водовозы. В Анкаре, Стамбуле и многих других городах существуют еще водовозы. Эта допотопная профессия нужна, оказывается, в Турции и сейчас. Водовозы развозят воду на одноконных легких тележках, часто разрисованных ярким орнаментом. Воду наливают, как утверждают сами водовозы, у источников. Наивные люди верят, что в бутылях действительно родниковая вода, и охотно ее покупают, так как городская водопроводная вода сильно хлорирована, невкусна и малопригодна для приготовления пищи. А «чистую, как слеза ребенка, и полезную, как кобылье молоко», воду привозят издалека на грузовиках и сливают в искусственные водохранилища, расположенные в сараях. Говорят, грязи там по щиколотку. Затем воду разливают по бутылям и бутылкам и доставляют потребителям. Бутылки даже пломбируют. Кто этим занимается — может быть, санэпидстанции, а может быть, сами поставщики, неизвестно. Только спрос на эту воду большой, она — предмет первой необходимости. Все продуктовые магазины торгуют бутылочной водой, в ресторанах каждому посетителю официант приносит закупоренную бутылку родниковой воды.

Долмуши. Во всех крупных турецких городах курсируют так называемые долмуши — своеобразные «маршрутки», частные такси, собирающие случайных попутчиков. Для них приспособлены большие легковые автомобили, чаще всего марки «комби». Согласно заводской инструкции, они рассчитаны на шесть человек, но анкарские водители сажают, сколько влезет — десять пятнадцать... Ни один шофер долмуша не скажет: «Мест нет!» Пассажир сам должен сообразить, что втиснулся уже невозможно.

У каждого долмуша определенный маршрут, о чем сообщает светящееся табло на крыше. Есть и обязательные остановки, которые, как правило, не соблюдаются Долмуши останавливаются в любом месте по желанию пассажира или прохожего. Нередко это случается прямо посреди проезди части улицы. Полицеиские размахивают руками, громко напоминают о правилах уличного движения, штрафуют, отнимают права, не все напрасно. Кто-то погудит, кто-то крепко выругается и движение возобновляется. Водители долмушей — стоящие виртуозы. Одной рукой крутит баранку, лавируя в потоке транспорта, другой — собирает деньги за проезд. Можно только удивляться, что при такой езде сравнительно мало аварий.