Капер - Евгений Курышин

Потянулись долги минуты ожидания возвращения посыльного, после двадцать девятой минуты Шларс-с понял, что больше ждать не имеет смысла. За это время можно было уже два раза вернуться и доложить, что стало со вторым десятком. Поэтому приказал, помощнику проверить оружия, и быть готовым выдвинуться на помощь первому отряду. Но помощник подал сигнал, что «обнаружил врага».

И минуты через три мимо двери прошёл боевой дройд. Одно из двух сердец сотника замерли, он ещё сильнее сжал автомат и готов был открыть огонь в любую секунду, как только он обнаружит его и повернет оружие на него. Но присмотревшись, увидел, что левая сторона головы была сильно повреждена и видно, это повредило его сенсоры. Да и держал он только один пистолет, поэтому дройд был помечен его нейросетью как «опасный», а не «враждебный».

Потом с интервалом метров двадцать прошел человек в тяжелой броне, человек в легком броне костюме с человеческой самкой и ещё пара людей в легкой броне, причём один из них был ранен, ибо его напарник поддерживал его.

Это был идеальный момент для нападения. Устранить арьергард, потом захватить самку и по возможности её напарника. Сильным огнем прижать человека в тяжелой броне и отойти к учёным, и пусть они уже дальше сами с человеком разбираются, раз так сильно хотели получить его.

Ещё раз, убедившись в исправности оружия, дал команду своему личному охраннику атаковать последнюю пару людей, а сам решил заняться человеческой самкой и её партнёром. Двумя неудержимыми блохами, они выпрыгнули из-за укрытия и устремились на врага. Решили работать тихо, пока их не обнаружили. Поэтому использовали ритуальные ножи, на ходу полоснув по человеку, что поддерживал раннего, сотник побежал к самке.

Последние пять метров, что отдели его от неё, Шларс-с преодолел в полете. И в метре от цели, самка что-то почувствовала или же они не смогли тихо убить первую двойку людей. Поэтому она резко развернулась, присела и открыла огонь из своего автомата по нему. Это было бесполезно, т. к. толщина грудной бронепластины составляет одиннадцать сантиметров. Но всё же кинетическая сила удара была сильная, но не достаточной. Поэтому сотник только немного отклонился влево от своей цели.

Стоявшего рядом с ней человека ударил плашмя лезвием по шлему. Удар был достаточно сильный, поэтому его отбросила почти на пять метров, больше он не подавал признаков жизни.

— Видно сильно ударил, будет только один живой человек, надеюсь его хватит учёным — подумал соткни и принялся сильнее бить по шлему самки стараясь оглушить ей и тем самым ослабить сопротивление. А то она уж сильно хорошо работала ногами и руками, что смогла выхватить свой керамический нож и даже пару раз попасть им с места стыков у бронедоспехов. Правая нижняя рука не могла работать в полную меру.

Уже почти двадцать пять секунд сотник пытался вырубить человека, но все не получалось. Пришлось даже для отвлечения внимания и ослабления ударить его ножом в ногу, ведь все архам известно, как люди щепетильно относятся к своим конечностям. Такой отвлекающий маневр не принес ожидаемого результата, рана осталась не замеченной, эта самка не переставала его удивлять. Мало какой гвардеец мог похвастаться, что продержался столько времени против сотника. Будь это кандидат в его сотню, то он пожалуй предложил ему место десятника, сперва восьмого или девятого.

Время уходило, нужно было действовать решительнее, пару ложных выпадов в сторону врага. Стоило полной потерей левой верхней руки. Но цель была достигнута он смог изловчиться и ударить по раненой ноге, самка дернулась, отвлеклась. Этого хватило, чтобы сблизиться с ней и оглушить её.

Только заполучив человека, сотник вернулся в реальность, точнее выйти их боевого транса, в который впал из-за спарринга. Когда чёткость восприятия вернулось, он начал различать звуки. Где-то в десяти метрах впереди, его телохранитель удерживал огнем человека в тяжелых доспехах. Вот почему он смог так долго вести рукопашный бой, точнее им никто не мешал.

Перехватывай бесчувственное тело и забрасывая его на плечо Шларс-с подумал:

— Всё же это самка, легкая будет — хотя где-то в середине боя промелькнула мысль, что это человеческий самец, только маленький, видно в детстве сильно болел. Ученные должны быть довольны, такой тяжело добытый трофей стоит много. Пожалуй, нужно будет её забрать с собой и выяснить, почему так хорошо сражался этот воин.

Открыв рот, чтобы отдать приказ охраннику отходить, как команда застряла в горле. И сотник смог только прохрипеть в радио эфир, что-то непонятное. По всему телу прошла судорога, появилась тяжесть в руках, ноги начали подгибаться, в груди появилось тепло, которое начало нарастать. Из последних сил он смог развернуться и увидеть, как прямо в лицо ему летит двойной заряд из дробовика, что держал ранее оглушенный напарник самки.

— Праматерь, Я иду к тебе — подумал Шларс-с, второй сотник личной охраны советника Шка-А-Хурс-с, Великого Роя Арахнидов Шлео-Хурс-с.

Голова его дернулась назад, шея переломилась бы, если бы не специальный воротник, который как раз был предназначен, чтобы такого не происходило. Ученые Роя не зря ели своих глазастых пиявок. Шлем выдержал два прямых плазменных попадания, только весь оплавился, и чтобы его снять потребовалась бы помощь техников, но это уже не беспокоило сотника, т. к. тепло, что грело его из нутрии дошло до второго сердца и остановило его. Ибо оно рождалось от четырех плазменных попаданий в спину. Не повреди ранее Шларс-с свой бронекостюм, то он смог бы выдержать эти заряды и всё могло сложиться в его жизни по-другому.

— Вот же какая живучая сука будет — выдохнув, сказал Артур.

Выдержал целых два залпа из дробовика. Потом еще повернулся и только получив еще двойной заряд в голову, наконец умер. Ужасно болела голова, такое чувство, что на неё одели кастрюлю и пару раз дали по ней большим таким стальным половником. Еще болело левое плечо, как раз на том месте, где находится аптечка.

Последнее что помню, как поворачиваюсь в след за Крис, на неё внезапную крик:

— Тыл!

Она приседает и начинает стрелять в арахнида, что летит на нас. Потом стремительный взмах одной из его рук, и он бьет меня своим мечом прямо в лоб. А затем темнота.

Пришел в себя от боли в плече, метрах пяти от Крис, Точнее арахнида, что поднимал ее и старался закинуть к себе на плечо. Но у него плохо получалось, левая рука ниже локтя не слушалась его, видно где-то повредил.

Рефлекторно выстрелил в него, точнее в его большую такую широкую спину, которая так услужливо была подставлена под мой дробовик. Получив четыре заряда арахнид развернулся и уже прицелившись лучше, выстрели ему в голову. С такой малой дистанции промахнуться невозможно. В этот раз его броня выдержала два плазменных заряда, хотя бронепластина на спине сломалась уже на первом выстреле и три заряда пришлись на живую плоть арахнида.

В плечо в очередной раз что-то укололо и довольно больно, а потом еще раз. Шум из голове стал уходить, слух возвращаться. Услышал как меня, точнее всех вызывал командир, он просил помощи.

Привстав и осмотревшись, увидел, как где-то в метрах одинадцати спиной ко мне из-за укрытия ввел огонь ещё один арахнид и стрел он куда-то дальше в коридор. Побоявшись, что такой же фокус как с первым не выйдет, расстрелять его в спину. Особенно когда у первого шлем смог выдержать два заряда из плазменного дробовика. Видно первый таракан бракованный попался, вот и повезло его так быстро завалить.

С этим рисковать не стал, стал быстро доставать гранаты из разгрузки, одну, вторую. На третьей рука остановилась. Но подумав, много не мало, ещё не хватит, придется идти добивать, а мало ли как оно там получится. Отбегая на сколько смог быстро к трупу и на ходу выдергивая чеку из гранат и кидая их в стреляющего арахнида, третью уже кидал из-за трупа. Труп мной использовал как укрытие, от осколков, да и Крис упала удачно, она была прикрыта им от осколков гранаты.

После третьего взрыва выглянул посмотреть, на результат своего дела. И он мне понравился, ибо этот таракан лежал на боку и так прикольно дергал всеми лапками. Видно ему было очень больно. Использую труп первого арахнида как опору, для точной стрельбы, хорошенька прицелился и начал стрелять. И только на шестом залпе раненый перестал брыкаться и затих. Еще раз стрельнув, проверить, а не притворяется ли он, ответил командиру:

— Что у нас все хорошо. Я жив — а это очень хорошо. Крис возможно тоже жива, раз её хотел утащить — то что её могли и мёртвую съесть, как-то не подумал.

Встал и начал осматривать себя и место скоротечного боя. Заодно обругав сам себя за паранойю, которой поддался в очередной раз, когда стрельнул в уже мёртвого арахнида. Хотя сейчас не возникло то не понятное чувство в груди, на подобии ощущения, когда ты попадаешь на самолёте в турбулентный поток («воздушная яма» — Автор.). Как будто у меня появилась пустота прямо в груди. А еще возникло чувство опасности и какой-то дискомфорт от всей этой ситуации. Который ощущался прямо всей кожей, будто по мне «побежали мурашки».