Квест - Виктория Старкина

обвиняют и вопросы лично к нему не имеют отношения. — Вообще, я никогда за жизнь такой влюбленной женщины не видел! Марк этот женщинам нравился. Вот мы с вами мужчины, нам не понять, что они в нем находят, а бабы по нему — все с ума сходили, уж поверьте! Знаю, что говорю! А она была — ну просто, как безумная… И радовалась очень, веселились они вдвоем. Хорошо им было вместе. Особенно, когда начали свою игру…

— Какую еще игру? — прервал Артем.

— Ну, когда решили бедняжку разыграть.

Артем пристальнее уставился на Рустама, в его взгляде мелькнуло недоумение, тот понял, что собеседник не улавливает мысли, и пояснил подробнее:

— Марк решил разыграть какую-то девчонку, местную. Говорят, она была влюблена в Тонино — покровителя театра, все мечтала о нем. И он выдал себя за него. Начиналось весело, даже мне понравилось, так забавно было! Особенно когда собрали труппу, нарядили в костюмы, да устроили бал. Девица от восторга совсем голову потеряла.

— То есть, бал все-таки был? — задумчиво спросил Артем. Он потер лоб, начиная понимать, в чем дело. Итак, бал был на самом деле! Звучало невероятно, но оказалось правдой! А вот Тонино — тот был фальшивым, чего и следовало ожидать.

— Конечно, был. — подтвердил Рустам, — И я там был, мед, пиво, пил, как говорится!

— И Алла?

— И она. Красивая в тот день была очень! Никогда прежде ее такой не видел: в платье, с камнями, сверкающими, на шее! А та, вторая, пришла — ну чистая замарашка, в сравнении с ней. Но знаете, почему-то нам всем показалось, что Марк заигрался, увлекся той девушкой. Замарашкой. Наверное, вошел в роль Тонино. Он строил из себя гостеприимного хозяина. И Алла так подумала… Что он увлекся. И когда девица ушла домой, Алла устроила ему сцену! Много я скандалов в жизни видел, но такого — никогда! Они ругались, кричали… Чуть не дрались! Марк говорил, что устал от Аллы, от ее ревности, что никогда ничего ей не обещал. Она даже раз швырнула в него бокалом. Чуть не попала. Разбился, мы осколки убирали. А они ушли в другую комнату и там еще долго ругались. Она вышла оттуда уже в обычной своей одежде, платье сняла красивое, лицо все полыхало, красная была, как рак, и злая очень. Неудивительно, после такой-то ссоры! Выбежала, даже не простилась ни с кем.

— А Марк?

— Он в доме остался, гостей провожал. Ну он всегда был спокойный, выдержанный. И не переживал ни за что, так, как Алла.

— Это старый заколоченный дом? В Пихтовом переулке?

— Все верно, он самый.

— А девушка та? Зачем ее разыграли? — продолжил сурово допрашивать Артем. В глубине души он злился, что Рустам посмел назвать его невесту «замарашкой».

— Не знаю, — Рустам пожал плечами. — Она наивная, молодая, как ребенок. Приглянулась, мне кажется, Марку. Она симпатичная тоже, если приодеть. Ну и она в него влюбилась, совсем, как безумная…

С этими словами он доверительно закивал, глядя Артему в глаза в поисках понимания.

— Да ладно? — Артем нахмурился, почувствовав, как его недовольство Рустамом растет, — С чего вы взяли?

— Послушайте, я старый человек, — тот усмехнулся, — Что не вижу, что ли! Да в Марка все девушки влюблялись, говорю же! Такой он…

— Какой?

Рустам опустился на каменный парапет, подпер голову руками и задумался. Он долго молчал, пытаясь подобрать нужные слова, Артем не перебивал молчания. Стоял, засунув большие пальцы за ремень, сжав губы и постукивая ногой от нетерпения.

— Из людей, которые привлекают внимание, — произнес, наконец, Рустам, — Есть такие. И женщинам они нравятся, и в театре им лучшие роли дают. Словно притягивают к себе. Энергия в них, наверное, не знаю, как еще сказать. И такой он, немного аристократ будто. Потому и поверила она, что он — и есть этот Тонино! Как будто что-то не наше в нем… Но в душе он какой-то холодный, не задевает его ничто, мне казалось. Потому не верил я в его игру. Актер — он же проживать должен, жизнь персонажа проживать, эмоции его проживать. А Марк не мог, слишком холодный. И девушки все эти… Увлекался, сначала, будто загорался, а потом теряет интерес: как поймет, что она готова на все ради него, — так и теряет. Сразу женщина безразлична становится. Так и с Аллой вышло. И с этой бедняжкой, не помню, как звать-то ее, тоже будет, рано или поздно.

— А где он сейчас? — спросил Артем, он все больше мрачнел, и Рустам начал поеживаться, справедливо принимая его недовольство на свой счет. Меньше всего ему хотелось неприятностей с полицией.

— Марк-то? Не знаю, — он пожал плечами, — Давно его не видел, с того бала. Вроде, говорят, уехал из города. Сказал, вернется к началу сезона, когда спектакли пойдут. Мы же все, что могли, отрепетировали, теперь надо пару раз хотя бы в декорациях сыграть — и готово. Девица эта все о театре говорила. Марк обещал ее на генеральный прогон позвать, чтобы она самой первой спектакль увидела. То-то она счастлива была, вы бы видели! Она бредит театром! Да, Марк знает, какой девушке что предложить, этого у него не отнимешь.

— Понятно, — Артем помрачнел еще больше. Если раньше он считал, что Луиза полюбила другого, потому что слишком мало любила его самого, и готов был отпустить девушку на свободу ради ее счастья, то сейчас, слушая Рустама, понимал: его невеста оказалась жертвой опытного ловеласа, который, судя по всему, просто развлекается таким образом, пытаясь лишний раз подтвердить свою привлекательность и превосходство, потешить эго. Тонино, скажите, пожалуйста!

— Всегда был уверен, что Тонино — не существует, — сурово сказал Артем.

— Замечательное наблюдение! — Рустам чуть подобострастно хлопнул в ладоши. — Вы — истинный следователь! Тоже уверен. Но, как видите, есть доверчивые души, любители искусства и всяких легенд. Такие, как Марк, играют на их чувствах, будто крысолов на своей флейте…

— Какой еще крысолов?

— Сказка такая была, не знаете? Ну вот, приходите, мы по ней тоже спектакль ставим. Заодно и посмотрите. Я играю там одну из крыс. А Марк — тот, конечно, самого крысолова. Кто бы сомневался! Все из-за внешности, таланта-то в нем — ноль.

Его слова про крыс заставили Артема вспомнить о судьбе несчастной мыши по имени Карлсон, и он взглянул на часы. До начала похода оставался всего час. Отдохнуть и перекусить уже точно не успеет, в лучшем случае глотнуть чаю и сжевать на ходу бутерброд. Хотя он с удовольствием выпил бы чего-нибудь покрепче, после всего услышанного-то! Чем и займется сразу после