Земля обетованная - Татьяна Николаевна Зубачева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Эй! – не выдержал он. – Вы куда?
– На занятия, куда же ещё? – с небрежной гордостью ответил Андрей.
– Какие занятия? – изумился Тим. – Сегодня же суббота. Ты что, дни перепутал? – он усмехнулся. – С чего бы это?
– Сегодня по шауни занятия, – с напряжённым спокойствием сказал Эркин. – Ты не видел объявления?
– Видел, – пожал плечами Тим. – Ну и что? На хрена дикарство это? – перешёл он на английский.
И осёкся, увидев неожиданно жёсткие глаза Андрей и отяжелевшее лицо Эркина.
Сглотнув и явно пересилив себя, Эркин тоже по-английски сказал:
– Не нужно – не ходи.
– Знания, понимаешь, – елейно заговорил Андрей, – это такая штука, что не всякому доступны. Тут думать надо, мозги иметь. Так что, ты иди себе, гуляй.
– Заткнись, – тихо сказал Тим.
– И то верно, – кивнул Андрей, – чего время впустую терять.
– Пошли, – решительно сказал Эркин. – Опоздаем.
Они повернулись и стали подниматься по лестнице. Тим, прицельно сощурившись, посмотрел им вслед и пошёл к раздевалке. Нет, он не хуже, не может быть хуже. Чтоб этот поганец знал, а он нет… Не будет такого.
Эркин и Андрей поднялись на свой этаж.
– Написано было в классе «А», – разжал губы Эркин.
– Туда и идём, – кивнул Андрей.
О Тиме они не говорили и, когда он их догнал, словно не заметили этого.
Задребезжал звонок. Со звонком Андрей открыл дверь, и они вошли.
За учительским столом сидел смуглый черноволосый парень – вряд ли старше их – в военной форме, без погон, но с медалями и смотрел на них.
– Здравствуйте, – улыбнулся Андрей. – Мы на занятия пришли. По объявлению.
– Здравствуйте, – улыбнулся и парень. – Проходите, садитесь.
С жадным любопытством Громовой Камень разглядывал усаживающихся перед ним парней. Как специально подобраны: индеец, белый и негр. Ну вот, самого страшного – никто не придёт – не случилось. Теперь отступать нельзя.
– Меня зовут…
Начал он по-русски: всё-таки двое из троих точно не знают языка, но, когда назвал себя на шауни, то недоумевающие взгляды были у всех троих, а повторил своё имя в русском переводе и сразу понимающие кивки, интересно, это что же, парень настолько «заасфальтирован», что элементарно ничего не помнит, это ж во сколько уехал с Равнины, если ребёнком увезли, то хоть от родителей хоть что-то мог узнать и запомнить. Ладно, значит пока и продолжим по-русски.
– А как зовут вас?
Громовой Камень смотрел на негра, и тот ответил первым.
– Тимофей Чернов.
– Андрей Мороз, – тряхнул светлой шевелюрой самый молодой из троицы.
– Эркин Мороз, – назвался индеец.
Громовой Камень даже не успел удивиться совпадению фамилий, так его удивило имя.
– Эркин? Ты из какого племени? Не шеванез?
Вот оно! То, чего Эркин опасался с самого начала. Он опустил ресницы и очень спокойно ответил:
– Я не знаю своего племени.
Громовой Камень почувствовал, что уточнять не следует, и просто кивнул. Хотя про себя решил, что надо будет напрячь память, пошуровать в записях о племенах, что-то там не просто с этим. Но пока… ладно, оставим.
Андрей покосился на Эркина и спросил:
– А какие ещё есть племена? Ну, шеванезы, а ещё?
– Уг, – кивнул Громовой Камень и повторил по-русски: – Хорошо.
Он думал начать с другого, но так тоже неплохо. Шеванезы и другие племена. От которых остались только названия, слова с давно потерянным смыслом, обрывки легенд…
– Хау, – закончил он рассказ и тут же перевёл: – Я сказал.
Неуверенные кивки. И снова Андрей взял разговор на себя.
– Это… в конце говорят?
– Да, – Громовой Камень улыбнулся. – Можно и в начале. А что-нибудь на шауни вы знаете?
– Нет, – твёрдо ответил Тим.
– Нет, – качнул головой Эркин.
– Уже два слова, – лукаво улыбнулся Андрей. – Уг и хау.
– Молодец, – рассмеялся Громовой Камень.
– Это и я запомнил, – недовольно сказал Тим.
Эркин кивнул и очень старательно выговорил:
– Уг, хау, – и по-русски: – Хорошо. Я сказал.
– Правильно, – кивнул Громовой Камень.
Да, так он и думал. Самое расхожее. Поздороваться, поблагодарить, попрощаться. Что это? Это – человек. Это – рука, это – лицо… нет, это – голова, а лицо – …
Они повторяли за ним, старательно копируя его голос, тут же переводя на русский. Игра? Да, игровая по сути методика, но эти трое взрослых людей играют с детской искренностью и увлечением. Громовой Камень стал уже опасаться, не слишком ли много лексики для первого раза, когда Эркин, посмотрев на часы, охнул:
– Ой, пора уже.
Андрей посмотрел на часы над дверью и присвистнул:
– Ого!
А Эркин, извиняясь, улыбнулся и объяснил:
– У меня дочка здесь, на занятиях.
– И у меня двое, – кивнул с улыбкой Тим и встал. – Большое спасибо…
И прежде чем он успел назвать его имя, Громовой Камень перебил его, вставая.
– Я – кутойс, учитель.
Эркин улыбнулся и тоже встал.
– Да, Алиса говорила мне. – и тщательно выговорил на шауни: – Спасибо, кутойс.
– Спасибо, кутойс, – повторил за ним, также вставая, Андрей.
Прощание на шауни, уговор о встрече в следующую субботу по-русски и окончательное прощание.
Оставшись один, Громовой Камень медленно подошёл к окну. Ну вот, три часа как пять минут. Его первый урок. У негра русское имя. У Эркина здесь дочка, да, сегодня как раз дошкольники занимаются, но… с дошкольниками занятие уже было, ни индианки, ни даже метиски не было, это точно, сразу бы обратил внимание…
Окно выходило на площадь перед Центром, и Громовой Камень видел, как расходились дети с родителями. Интересно. Вон Чернов ведёт за руки мальчика и девочку, их он видел, да, Дима и Катя, но мальчик сам себя называл Димом, что для русского языка не характерно. Ага, а вот и Эркин, с ним Андрей, да, интересно, они – однофамильцы, или… пока это неважно. Эркин с девочкой, совсем белой, так это его дочь?! Что ж, в жизни всё бывает. Да, он ещё когда слышал, что у репатриантов приёмышей больше, чем родных.
Когда площадь опустела, Громовой Камень оттолкнулся от подоконника, взял со стола свою, так и не понадобившуюся тетрадь и пошёл к двери, едва не забыв на радостях палку.
На улице Андрей весело сказал:
– Ну, вы домой, а я по магазинам.
– А мы с тобой! – заявила Алиса, крепче вцепляясь в руку Андрея.
Но Эркин покачал головой, и она
