Холодная комната - Григорий Александрович Шепелев

– Дайте мне закурить, – попросил Матвей, ощупав свои карманы. Выполнив его просьбу, Мальцев дал прикурить, а потом спросил:

– Скажите, пожалуйста, где вы провели ночь с третьего на четвёртое ноября сего года?

– Ночь с третьего на четвёртое? Я не помню! Дайте сообразить…

– С четверга на пятницу.

– А! – обрадовался Матвей, – я был у подруги!

– Так я и думал. Пожалуйста, Назовите имя, фамилию, телефон и домашний адрес подруги.

Матвей всё чётко назвал. Сняв трубку стоявшего рядом с ним телефона и набрав номер, следователь небрежно пошутил с кем-то, по памяти повторил весь ответ Матвея и приказал:

– Проверь, был ли у неё в ночь с четверга на пятницу Пиленков Матвей Анатольевич.

– Вы подозреваете меня в чём-то? – спросил Матвей, когда Мальцев, гася окурок, положил трубку.

– Подозреваю.

– В чём?

– В расчленёнке.

Губы Матвея дрогнули. Сигарета упала на пол.

– Да вы что, бредите?

– Я теорию излагаю, – возразил Мальцев, скользнув по лицу Матвея усталым взглядом, – я не сказал, что подозреваю тебя сильнее, чем, например, любого из трёх, стоящих за этой дверью. Или из сорока, сидящих внизу. Или из пятнадцати миллионов, населяющих город. Серийного потрошителя по мотивам вычислить невозможно, поскольку здравых мотивов у него нет, а те, которые есть, запрятаны глубоко. Ни один психолог и ни один компьютер не отличит маньяка от не маньяка.

– Я – не маньяк, понятно? – крикнул Матвей, поднявшись и даже сжав кулаки. Его вид немного противоречил словам. Но следователь нисколько не испугался.

– Никто тебя маньяком не называет, прошу заметить. Но мою мысль ты уловил верно.

– Что вы хотите этим сказать?

– Я объясню. Сядь.

Матвей вновь уселся. Его трясло.

– За полтора месяца, с двадцать первого сентября, в Москве жестоко убито семь проституток, – сообщил Мальцев, – смерть наступала вследствие ножевых ранений. Девушек изрезали так, что опознавать их было большой проблемой. В двух случаях даже пришлось прибегнуть к генетической экспертизе. Убийства происходили в ночное время. Первый удар всегда наносился в горло. Четырёх девушек этот чёрт искромсал в их съёмных квартирах, одну – в Измайлово, на территории лесопарка, другую – в Ховрино, на территории школы, ещё одну – в Кунцево, вблизи железнодорожного полотна, между гаражами. В кармане каждого трупа была страничка, выдранная из Библии. Одна и та же страничка, с историей про блудницу из Книги притч.

– Я Библию никогда в руках не держал, – перебил Матвей, – я даже не знаю, как она выглядит!

– Если я ничего не путаю, час назад ты её цитировал.

У Матвея сердце заныло. Доброжелательно наблюдая за ним, Сергей Афанасьевич предложил ему ещё одну сигарету. Матвей его не услышал. Чуть помолчав, он спросил:

– Так чьи это часики?

– Проститутки, которая была убита последней. Это случилось той самой ночью, которую ты, по твоим словам, провёл у подруги.

– И они точно те самые?

– Да, у них есть примета. Браслет был порван около корпуса и соединён с помощью кусочка швейной иголки.

– Швейной иголки? – переспросил Матвей, заморгав.

– Угу.

Пытаясь поймать за хвост что-то очень смутное и далёкое, Матвей начал тереть ладонью вспотевший лоб. Вдруг оно попалось. Рискуя встревожить Мальцева, он ударил рукой об стол.

– Теперь мне всё ясно! Это – те самые! Да, да, да!

Сергей Афанасьевич, подняв брови, ждал объяснения. И Матвей объяснил, слегка заикаясь:

– Утром сидим на рынке с Денисом, «Девятку» хлещем, уже почти никакие – я потому и не сразу вспомнил… Короче, подходит бомж, предлагает часики за полтинник. Я поглядел на них, вижу – дрянь, да и браслет порван, скреплён иголкой. Вали, говорю, отсюда! Он отвалил. Денис это подтвердит, у него хорошая память!

– Он сейчас здесь?

– Да, здесь! Денис Тюлькин!

Следователь, однако, не поспешил вызывать Дениса.

– Что это был за бомж? – спросил он. Матвей ликовал.

– Ну, обычный бомж! Уже пожилой.

– А ты его раньше видел?

– Кажется, да.

– А точно сказать не можешь?

– Знаете, вряд ли. Они ведь все на одно лицо – чумазые, бородатые!

– Ну, а ты его опознаешь, если увидишь?

– Думаю, да. Но могу вам точно сказать, что он – не из тех, которые постоянно трутся на нашем рынке.

– Что значит трутся?

– Ну, помогают товар возить за десятку. Дайте-ка мне ещё одну сигаретку!

Пока Матвей закуривал, Мальцев снова связался с кем-то по телефону.

– Говорит Мальцев. Организуй-ка рейд на бомжей в районе метро «Электрозаводская». Всех подряд. Да, прямо сейчас. Потом, если что, звони на мобильный.

Положив трубку, Мальцев негромко свистнул. Дверь распахнулась. Вошёл капитан в очках. Он был не один перед кабинетом.

– Тащите мне сюда быстро Дениса Тюлькина, – приказал Сергей Афанасьевич, – без наручников.

Капитан кивнул и выскочил с быстротой младшего сержанта.

– Ну ничего, ничего, – ни к селу ни к городу сказал Мальцев, и, открыв кейс, достал из него листок, исписанный мелким почерком. Отстранив его от лица почти что на расстояние вытянутой руки, стал читать. Это был тот самый листок, на котором сержант с унылым лицом записал фамилии и домашние адреса задержанных торгашей. Между тем, Матвей, следивший теперь за секундной стрелкой, с каждым её движением всё сильнее мрачнел. Просвет как будто наметился, но он вёл к ещё более густому туману. Прапорщик ли подсунул ему в карман проклятые часики? Вряд ли он, с его медвежьими лапами, мог такое проделать! Бомж ли, очень старавшийся чуть ли не подарить ему эти часики, снял их с трупа убитой девушки? Нет, конечно! Этот бомж – старый, спившийся, с трудом ходит. Ему ли ночью с ножом выслеживать проституток и заметать следы, да так заметать, что старший следователь по особо важным делам Генпрокуратуры уж целый месяц без выходных работает с утра до ночи, да всё без толку? Значит, кто-то другой подводит его, Матвея, под монастырь, и делает это с дьявольской хитростью! Было от чего помрачнеть.

Два рослых сержанта ввели Дениса. Велев сержантам уйти, Сергей Афанасьевич посадил доставленного бок о бок с Матвеем, чтоб сразу видеть обоих. Затем представился. На Денисе шапка приподнялась.

– Да вы не пугайтесь, – сказал Сергей Афанасьевич, – у меня к вам всего лишь пара простых вопросов. Бояться нечего, если будете отвечать правдиво и точно. Вы меня поняли?

– Я вас понял, – пробормотал Денис, придав своему лицу несусветно глупое выражение. Мальцева оно, очевидно, очень устроило, так как он улыбнулся, кивнул и задал первый вопрос:

– Скажите, пожалуйста, что вы пили сегодня?

Денис растерянно заморгал и скосил глаза на Матвея.

– Нет, на меня смотрите, – добавил Мальцев металла в голос, – и отвечайте сразу. Что пили?

– Водку и пиво.

– Прекрасно. Сколько? И где?

– Ну, водку – в кафе, грамм сто пятьдесят. А пиво – в палатке, банки четыре.

– А вы всегда в мороз на улице пьёте пиво?

– Нет, не всегда. Я недавно начал. Матвей меня приучил. Мы с ним вместе пьём.

– Вы сегодня пили в его палатке?

– В его.

– К вам кто-нибудь подходил, когда вы безудержно предавались пивному алкоголизму?

– Да, разумеется. Покупатели. Иногда.

– И всё?

– Это когда пили?

– Да,