Костюм Адама для Евы - Дарья Донцова

Я молча кивнула, Аня прикрыла глаза и продолжала.

…Валентина привела девочку в избу, накормила ее, уложила спать, а утром познакомила со своими, как она сказала, племянниками – Настей и Гришей Гудковыми и Димой Спиридоновым. Троица оказалась старше Ани. Настя и Гриша, серьезные, чуть хмурые, были мужем и женой, а Дима выглядел балбесом – безостановочно рассказывал анекдоты и был не женат.

Валентина не обманула, она действительно работала гинекологом. Гудковы и Дима часто ездили в Москву. Настя с Гришей были продавцами на каком-то рынке, а Дмитрий, оказавшийся однофамильцем Ани, недавно закончил мединститут и начал карьеру терапевта. Никаких подробностей о себе новые приятели не сообщали, Анечка полагала, что племянники просто проводят у тети лето. Иногда из города в дом наведывался худой жилистый мужчина, брат хозяйки, Сергей Петрович Лукьянов. Он тоже был доктор, занимался нетрадиционной медициной, практиковал иглоукалывание, какие-то особые массажи, увлекался спортом.

В конце августа Валентина Петровна сказала Ане:

– Извини, конечно, за вопрос, но ты живешь с нами уже два месяца и ни разу не попросила у меня гигиенические средства для женщин. Какие-то проблемы?

– Месячные неожиданно пропали, – пожала плечами Аня, – в начале августа их не было.

– Ты имела связь с мужчиной? – живо спросила Валентина.

– Нет, – соврала девушка, которая ни за какие коврижки не собиралась рассказывать правду.

– Давай я тебя осмотрю, – предложила гинеколог.

– Нет! – испугалась Аня. – Все нормально, я, наверное, простудилась.

Вечером приехал Сергей Петрович, о чем-то пошептался с сестрой, а после ужина сказал Ане:

– Не надоело балбесничать? Пошли поговорим, решим, как нам дальше жить – учиться тебе идти или на работу устраиваться. Ну, согласна?

Он протянул ей руку, Аня пожала крепкую, просто деревянную, ладонь… и дальше ничего не помнила.

Утром к ней в спальню вошла хозяйка дома, села на кровать и сказала:

– У тебя была беременность, срок не особо большой. Отдыхай.

Аня не поверила своим ушам.

– Не может быть!

Валентина обняла девочку.

– Все беды позади. Михаил больше никогда тебя не тронет.

Аня сползла под одеяло.

– Успокойся, – приказала Воробьева, – теперь ты член нашей семьи, находишься под защитой. Сергей поговорил с твоим отцом, объяснил ему кое-что. Мерзавец в твоей жизни более не появится. Забудь и его, и бабку, как страшный сон. Ей-богу, они заслужили кару за то, что сотворили с дочерью и внучкой.

Спиридоновой стало очень страшно, а Валя добавила:

– Не спрашивай, как мы узнали правду, но знай: от нас ничего скрыть нельзя. Хочешь быть счастливой?

Аня кивнула.

– Тогда слушай Сергея Петровича, – велела Валентина, – дружи с Настей, Гришей и Димой, и все у нас пойдет замечательно. Мы скоро переедем из деревни в Москву на городскую квартиру, лето заканчивается. Ты будешь жить с нашей тетей Адой.

– Сколько у вас родственников? – прошептала девушка.

– Много, – улыбнулась Воробьева. – Ты постепенно с ними познакомишься.

Тетя Ада оказалась тихой, улыбчивой старушкой, явно побаивающейся родственников. Если у Ани возникала какая-то проблема, милая бабушка быстро произносила:

– Кошечка, спроси у Сережи, как поступить, он точно даст хороший совет.

Аню определили на рынок торговать техникой в ту же лавку, где служила Настя. Спиридонова стала бывать дома у Гудковых, познакомилась с Ладой и Ильей Николаевичем. А через некоторое время у Анечки завязался роман с Димой Спиридоновым. Молодой врач красиво ухаживал за ней, и в конце концов они сыграли свадьбу. Внешне все выглядело замечательно, однако на самом деле…

Аня не сразу, но поняла, что те, кого Валентина именует «семьей», в действительности вовсе не родственники друг другу, а совершенно посторонние люди, повязанные одной веревочкой. Вскоре после того, как Спиридонова поселилась у тети Ады, Сергей стал поручать ей разные задания. Сначала они были пустяковыми – взять пакет и доставить его по нужному адресу. Затем Ане велели следить за каким-то мужчиной. Потом приказали познакомиться с женщиной, втереться к ней в доверие и выяснить, как часто ее супруг ездит в Калугу.

Аня никогда не знала, зачем нужно то, что она делает, никто не рассказывал ей всю информацию. Спиридонова лишь участвовала в каком-нибудь эпизоде. И все же поняла: «семья» занимается чем-то криминальным. Ее любимый муж Дима явно был осведомлен лучше жены, но тоже не откровенничал. Все попытки Ани вытряхнуть из него хоть какие-то сведения разбивались о нежелание Мити говорить о тайнах «семьи». Потом Анечка забеременела, и Валентина заботливо сказала:

– Чудесная новость! Уходишь с работы и спокойно растишь ребенка.

Спиридонову оставили в покое, она превратилась в самую обычную домашнюю хозяйку, озабоченную уборкой и готовкой обеда.

Первое время после рождения Никиты Анечка была счастлива так, как никогда в жизни. Но потом стало ясно, что ребенок серьезно болен.

Глава 31

Когда Никите поставили диагноз «мышечная дистрофия Дюшенна», Митя впервые напился до потери сознания.

Утром Ане позвонила Валентина Петровна, поинтересовалась, как идут дела, и молодая женщина не удержалась, пожаловалась на мужа.

Через час к Спиридоновым приехал Сергей Петрович и заявил растерянным родителям:

– Никите необходимо еще раз пройти обследование. Главное – не впадать в истерику, сейчас надо сохранять трезвость мышления. Перестаньте рыдать и наливаться алкоголем, нельзя сразу опускать руки, надо бороться за жизнь мальчика.

Когда он ушел, Аня сказала:

– Лукьянов прав. Мы сможем выдержать испытание. Хорошо, что у нас есть Сергей Петрович. Знаешь, скажу честно: я подозреваю, что он как-то связан с криминальным миром, и мне не очень нравилось исполнять разные его поручения, но, с другой стороны, по отношению к семье Лукьянов безупречен. Очень важно в тяжелый момент жизни ощущать поддержку, моральную и материальную.

– Дура! – заорал вдруг Дима. – Ой, ну какая же ты идиотка! Семья… Не произноси при мне этого слова! Никогда! Никакая мы не семья, мы рабы Сергея и Адала! Нам никогда не выпутаться!

Аня разинула рот. Она и предположить не могла, что тихий, воспитанный Митя способен на такую истерику. А муж стал рассказывать такое, что Спиридонова в какой-то момент подумала: «Может, позвонить Валентине? Дима от известия про болезнь Никиты, кажется, лишился ума». Но когда супруг наконец выговорился, Анечка застыла от страха, окружавший ее мир взорвался и рассыпался мелкими осколками.

Для начала Митя рассказал правду о Гудковых.

Гриша и Настя, оказывается, были братом и сестрой. Воспитывались они авторитарными родителями, которые не позволяли отпрыскам ни малейшей самостоятельности. В доме Гудковых существовали твердые, нерушимые правила: нельзя получать в школе другие отметки, кроме пятерок; запрещается общаться с кем-то из одноклассников после уроков; с занятий надо идти сразу домой и садиться за учебники. Настя убирает, готовит, стирает, а Григорий ходит за продуктами, осуществляет мелкий ремонт; о кино, театре, цирке нельзя даже думать… Телевизора в их доме не было. Радио тоже. Книги давались исключительно по выбору отца.

– Мир полон разврата, – часто повторял Валерий Леонидович, отец Гудковых, – я хочу вырастить детей, чистых телом и духом. Жаль, что вас нельзя перевести на домашнее обучение. Школа – рассадник гадостей.

Виринея Марковна была солидарна с мужем. Настя и Гриша получили золотые медали, аттестаты со сплошными пятерками, положили их дома на стол и задали родителям вопрос:

– Что дальше?

Валерий Леонидович прочитал им лекцию о разврате, который поджидает молодых людей в студенческие годы, и сказал:

– Завтра отправитесь к моему другу Кириллу Ванину и в его общине заживете счастливо. Как бы я хотел очутиться на вашем месте! Но мы с матерью должны нести свой крест в вертепе разврата, в Москве.

Утром родители посадили Настю с Гришей в самолет, он приземлился на Алтае. Там, в горах, почти без благ цивилизации юноша и девушка провели несколько лет. Община Кирилла Ванина вела натуральное хозяйство и существовала обособленно. Вступить в нее постороннему человеку было невозможно. Где Валерий Леонидович и Виринея Марковна свели знакомство с Ваниным, их дети не знали. Со своими родителями после отлета из столицы они не виделись, но со временем поняли: похоже, мать и отец были не совсем здоровы психически. Разве нормальные люди отправят своих детей в каменный век, в пещерные бытовые условия, обрекут их на полуголодное существование и тяжелую работу?

Что же касается «разврата», от которого Валерий и Виринея пытались уберечь отпрысков, ограждая их от общения со сверстниками и средствами массовой информации, то старший Гудков совершил роковую ошибку. Валерий Леонидович наивно полагал, что в изолированном от внешнего мира сообществе царят патриархальные нравы и там нет места разгулу низменных страстей. Но в общине спокойно смотрели на инцест, и Гриша с Настей стали любовниками. Неизвестно, что бы случилось с ними дальше, но Кирилл Ванин неожиданно умер, а его преемник не смог удержать людей в глухом селе, община распалась. Гудковы вернулись в Москву и стали бедствовать. У них не было ни денег, ни жилья, ни знакомств, но одно брат с сестрой знали точно: в родной дом к отцу с матерью они никогда, ни при каких обстоятельствах не вернутся.