Костюм Адама для Евы - Дарья Донцова

– А в бюро дурацком работать можно? – не выдержала я.

– Конечно, – кивнула Лариса. – Там служба, за нее платят. Никаких благодеяний. Ну, я побежала. Извини за глупое происшествие.

Я проводила девицу до двери, отняла у нее ключи, тщательно заперла замок и пошла в спальню. Полагаю, уже не смогу безмятежно заснуть. Расскажи мне кто про «Бюро всех услуг», я бы усомнилась в существовании подобного бизнеса. И уж совсем дико, что есть на свете люди, способные отдать дубликаты ключей от своих квартир в чужие руки. Еще могу понять Карину, та хоть сделала их от апартаментов любовницы своего мужа. Но Макс! Вот о чем он думал, договариваясь о тайной доставке разных сюрпризов по ночам? Муж не побоялся, что курьер ограбит квартиру или обидит его мирно спящую, ни о чем не подозревающую жену? Я могла услышать шум, проснуться, встать с кровати, наткнуться на незнакомку, испугаться. Ведь почти так и вышло! Лариса полагала, что госпожа Романова спит, а я, погруженная в раздумья, тише мышки сидела при тусклом свете маленькой лампочки. Правда, я не впала в панику, но могло быть иначе. Теперь придется менять замок в двери. Прямо утром займусь этим, а сейчас все-таки надо попытаться заснуть. Нет, Макс иногда ведет себя хуже ребенка!

Я зевнула, натянула на голову одеяло, почувствовала, как на спину плюхнулись мопсихи, хотела согнать обнаглевших Фиру с Мусей, но не успела даже пошевелиться, потому что сон сомкнул мне веки.

Глава 28

Я очень люблю собак. Единственное, что мне в них не нравится, – это необходимость сразу, как только проснешься, не попив кофе и не умывшись, бежать с ними во двор. Хотя некоторые мои приятели спокойно собираются на работу и только перед тем, как уйти, прогуливают свою терпеливую собачку. С Мусей и Фирой такой номер не пройдет – едва я сползаю с кровати, мопсихи начинают ныть, приплясывая у двери.

Вот и сегодня я, быстро натянув куртку, вышла с ними на лестничную площадку и вызвала лифт. Кабина проехала вниз один этаж и остановилась на моем. Внутри оказался Ванечка, внук Анны Григорьевны Соломатиной. Он почему-то странно держал руки – сложив их чуть пониже живота. А еще подросток, увидев меня, испуганно вздрогнул.

– Доброе утро, Ваня, – приветливо сказала я.

– Угу, – буркнул тот. – Ой, чего они лезут?

Мопсихи, обычно спокойно стоявшие в лифте, бросились к мальчику, поставили лапы на его ноги и начали отчаянно скрести ими. Фира громко залаяла, Муся зарычала, а из живота Ванечки послышалось тихое подвывание. Потом его куртка задралась. Парень попытался удержать ее, но из-под полы показались сначала черные ножки, а потом и весь щенок.

– Собачка… – протянула я. – Мопс! Черный, как Фира! Теперь понятно, откуда на лоджии у Анны Григорьевны шерсть и «визитные карточки». Ваня, ты в курсе, что у бабушки аллергия? Притащил в дом тайком песика, никому о нем не сказал…

Мальчик умоляюще посмотрел на меня:

– Тетя Лампа, вы только меня не выдавайте! Бабушка привыкнет к Фердинанду, я в Интернете прочитал, все аллергики привыкают. Почихают и успокоятся. Фердинанд такой хороший!

– Да, очень милый, – согласилась я. – Но все же введи старушку в курс дела, а то она считает, что у вас в квартире полтергейст.

– Прикольно… – хихикнул Ваня. – Бабуля ваще оригинал. Вы не побежите к нам?

– Если пообещаешь рассказать Анне Григорьевне правду, то нет, – вздохнула я.

Кабина раздвинула двери, подросток резво унесся. Я с Фирой и Мусей двинулась за ним, усмехаясь про себя – самые непонятные происшествия, как правило, имеют наипростейшие объяснения.

Выйдя во двор, Фира неожиданно взглянула на меня и тихо сказала:

– Гав.

– Прости, дорогая, – вздохнула я, – все подозрения с тебя сняты. После прогулки угощу сыром.

Вернувшись домой и сдержав обещание, данное мопсихе, я убрала остатки «эдама» в холодильник, потом позвонила в квартиру Петровых.

Трубку сняла Мамаева.

– Сделай одолжение, посмотри, какие вещи висят в прихожей, – попросила я Вику.

– Зачем? – поинтересовалась та.

– Пожалуйста, глянь, – я не стала ничего объяснять.

– Похоже, тебе нечего делать! – возмутилась Мамаева. – Перезвони на мобилу, а то ведь здесь идиотский телефон со шнуром, мне с ним по коридору не пройти.

Я покорно подождала пару минут и сделала вызов на сотовый Вики.

– Чего надо? – грубо спросила приятельница.

– Посмотри на верхнюю одежду. Чья она?

– Мое пальто. Серое, твидовое, с большим поясом, купила его на распродаже в Милане. В Москве такое запредельно стоит, а мне за двести евро досталось, – не упустила момента похвастаться Мамаева.

– Дальше…

– Черная драповая хламида с воротником из серого каракуля. Старперская вещь. Думаю, она Ильи Николаевича – застежка на мужскую сторону и по размеру только ему подойдет. Ого, к жути еще и кепка прилагается из того же меха.

– Меня интересуют куртки, – остановила я поток ехидства. – Они там есть?

– Две штуки, – отрапортовала информаторша. – Ярко-голубая, с золотыми пуговицами, карманы накладные, оригинальной формы. О! На ярлычке написано: «Вивьен Вествуд». Небось фейк, настоящая Вествуд – дорогое удовольствие. Молодцы китайцы, так скопируют шмотки, что сам дизайнер не поймет, где подлинник.

Я, прижав трубку плечом к уху, налила себе еще одну чашку кофе. Симпатичный голубой пуховичок принадлежит Ладе. Она любит яркие вещи и не стесняется, невзирая на почтенный возраст, повязать розовый платочек или украсить себя броскими аксессуарами.

– Черная куртища с капюшоном, – продолжала Вика, – на «молнии». Сразу и не понять, мужская или женская, короче – унисекс разбушевался. На мой взгляд, в такой исключительно на помойку с мусорным ведром надо ходить. И последнее на вешалке бежевое пальто. Вполне пристойного вида, с модным кожаным ремешком. Оно Настино.

– Черная куртка одна? – уточнила я.

– Да. А что? – встрепенулась Мамаева, которая была любопытнее всех кошек Европы, вместе взятых.

– Посмотри, она чистая? – попросила я.

– Фу! – воскликнула спустя секунду Вика. – Спина чем-то запачкана. Вроде соус пролили. Все уже подсохло, и непонятно, чем ее изгваздали. А как ты догадалась, что куртка испорчена?

Забыв попрощаться, я быстро разъединилась. Как я узнала, что парку Егора ждет химчистка? Очень просто! На моих глазах в день презентации очередной картины Лады Олег Расков, уже основательно нагрузившийся, решил угостить Мамаеву лично смешанным коктейлем. Расков, напомню, алкоголик, ему достаточно пригубить рюмку, чтобы впасть в инфернальное состояние. Настя не приглашала Олега, зная, что он может устроить разборку, но, поскольку на вечеринку позвали чуть ли не всех знакомых, до пьянчуги тоже дошел слух о тусовке, и он приперся без спроса. Ну не выгонять же его, испортив Ладе праздник скандалом?

Сначала Олег вел себя прилично, и Настя расслабилась. А потом незваный гость схватил вазу, налил в нее сироп, кофе, виски, колу, добавил от души соуса, который идет в некоторые коктейли, плеснул в адскую смесь кетчупа, бальзамического уксуса и оливкового масла из бутылок, стоявших на кухонном столе, и пристал к Вике:

– Угощайся, дорогая!

Мамаевой удалось отделаться от него, она убежала, а я, наблюдавшая за этой сценой, испугалась, что Олег полезет в драку. Но Расков не стал размахивать кулаками, а взял и вылил на вешалку содержимое вазы. Не знаю, метил ли идиот в верхнюю одежду Егора, был ли он в курсе, что носит жених Насти, или просто хотел выместить злость, но весь «коктейль» достался именно куртке Кострова.

И сейчас я с опозданием поняла, что произошло потом. Едва Лариса произнесла ночью фразу: «Заказы перепутали», в моей голове оформилось предположение: что, если на Егора наехали случайно? Вдруг убить хотели Гудкову, а преступление намеревались замаскировать под элементарное ДТП? Об аккуратности Насти ходят легенды, все друзья в курсе – она будет падать от усталости, но все уберет в квартире после ухода гостей и непременно потащит мусор к бачку. Преступнику оставалось только притаиться и выждать нужный момент. И он настал: из подъезда вышла невысокая фигура в красной куртке с капюшоном, отороченным мехом, и медленно побрела к бакам.

Вот только киллер не знал, что Егор захочет помочь Насте и избавит ее от похода к помойке. Костров был мелким мужчиной, они с Настюшей легко менялись джинсами. Наверное, Егор схватился за свою куртку, увидел, что та насквозь промокла, и надел красную Настину. Другого варианта у него просто не было. Натягивать прикид Ильи Николаевича, Лады или светло-бежевое пальто Насти он бы точно не стал.

Тело Егора увезли, а его черная парка осталась висеть в квартире Петровых. И красной курточки Настюши там нет. После известия о наезде никто не вспоминал об одежде.

Я схватила телефон и почти закричала, набрав номер Вени: