Разрушитель клинка - Виктория Авеярд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Эндри расправил плечи и оглядел Корэйн. На его лице было написано замешательство.
– Я считаю, нам очень повезло.
Она отбросила назад развивающиеся на ветру волосы.
– Для описания ситуации стоит выбрать другое слово.
– Нет, я серьезно. – Эндри подошел ближе, его голос звучал твердо, не так, как раньше. – Мы приехали в Айбал, чтобы закрыть Веретено. Выполнили эту задачу, и при этом все еще дышим. Для меня это определенно удача.
– А что насчет меня? – Корэйн ощутила на языке горечь. Она знала, что это сожаление. – Ты считаешь, мне повезло?
Его глаза вспыхнули.
– Ты жива. Этого достаточно.
– Жива, – насмешливо хмыкнула Корэйн. – Моя мать покидает меня с каждым большим приливом. Отца я никогда не видела, но каким-то образом он все равно имеет надо мной власть, я ощущаю ее каждой частичкой тела. Его крах – мое проклятие… и я имею в виду не только Веретена. – Ее руки дрожали, и она убрала их за спину, усердно стараясь спрятать свои эмоции. Но было невозможно скрыть дрожь в голосе. – Из-за крови Древнего Кора, что течет в наших жилах, мы становимся беспокойными, не желаем пускать корни и вечно стремимся к горизонту, до которого никогда не сможем добраться. Именно поэтому Древний Кор завоевывал и разрастался в разные стороны в поисках места, которое можно было бы назвать домом. Но они так и не нашли его. И я тоже не найду.
Эндри выглядел пораженным, на его лице промелькнула жалость.
– Очень надеюсь, что все сложится иначе.
Корэйн лишь покраснела, смущенная своей внезапной откровенностью. Она повернулась спиной к Эндри и морю, схватившись за перила так, что у нее побелели костяшки. Палуба корабля скрипнула под сапогами оруженосца, когда он сделал шаг, сокращая расстояние между ними. Она услышала его вздох и почувствовала легчайшее прикосновение руки к своему плечу.
И тут, словно леопард, пробирающийся к своему логову, ряд ящиков обогнула Сораса. Она скрестила руки на груди, разглядывая стоявших у перил. Корэйн поджала губы, пытаясь прогнать любые следы проявления своих чувств.
К счастью, Сораса Сарн не проявляла сострадание ни к кому, даже к Корэйн.
– Прячешься? – спросила убийца, игнорируя покрытое пятнами лицо Корэйн.
– Даже не думала, – ответила та, отталкиваясь от перил.
– Хорошо. – Сораса развернулась на каблуках, жестом приглашая следовать за ней. Корэйн охотно подчинилась, радуясь тому, что ушла от Эндри и на время оставила в стороне мысли о своей проклятой крови. – Давай научим тебя пользоваться этими Драконьими когтями.
Но Корэйн не сдержалась и оглянулась назад. Эндри все еще стоял у перил, с добротой во взгляде следя за каждым ее шагом.
– Я приготовлю чай, – сообщил он, отправляясь за своей сумкой.
* * *Так и шли дни, проносясь мимо, как бьющиеся о борт корабля волны. Корэйн не ошиблась. Небо оставалось ясным, хотя по мере приближения к берегам ближайшего королевства Амсара воздух становился все более влажным. На западе, в направлении более теплых вод Тигрового залива, образовались облака, но ни один шторм не приблизился к галере. Никаких змей или кракенов, хотя матросы и Соратники каждую ночь несли вахту, освещая фонарями весь корабль. Дом, как видела Корэйн, бо2льшую часть времени проводил над ведром, извергая все, что ему удавалось съесть за день.
Сигилла и Сораса занимались с Корэйн по утрам, во второй половине дня давая ей возможность восстановить силы. Вальтик присоединялась к ним и наблюдала за тренировками, распевая рифмы то на верховном, который они все знали, то на джидийском, который Корэйн едва понимала. Она даже произнесла молитву над новыми наручами Корэйн, потерев Драконьи когти своими старыми костями. Как обычно, в словах ведьмы было мало смысла, но ее присутствие все равно успокаивало. Особенно после того, что она сделала с кракеном в оазисе, с помощью какого-то заклинания прогнав его обратно в Веретено. Матросы старались держаться подальше от старой ведьмы и обходили ее стороной. Некоторые возносили молитвы богам, не переставая смотреть на ведьму, и смеялись над ее коллекцией костей.
Чарли проводил время гораздо более интересным образом.
Однажды днем, все еще мучаясь от полученных утром синяков и ушибов, Корэйн нашла его, когда он прятался на носу корабля. Он стоял, склонившись над небольшим рабочим столом – не что иное как доска, положенная на две бочки.
Корэйн осторожно кралась, позволяя работающему экипажу и плеску волн заглушить звук ее сапог по палубе. Казалось, было слишком легко подкрасться к Чарли и заглянуть фальсификатору через плечо.
Его пальцы двигались крайне медленно и покрывали чернилами кусок пергамента. Корэйн взглянула на бумагу и узнала эмблему Рашира – белый слон с четырьмя бивнями на ярко-оранжевом фоне. Невыносимо кропотливая работа, для которой Чарли приходилось засекать время, синхронизируя нанесение каждого нового знака с моментом, когда корабль погружался в море.
– Корэйн, мне не нравится, когда за мной шпионят, – растягивая слова, проговорил Чарли, тем самым заставив девушку подпрыгнуть.
Она покраснела, но он обернулся и быстро улыбнулся ей. Брови беглого жреца были испачканы чернилами, а глаза искрились весельем.
Корэйн усмехнулась, кивнув на пергамент.
– Тренируешься?
– Что-то вроде того, – ответил он, стараясь не упускать из виду и девушку и свой импровизированный стол.
– Никогда не видела символ Рашира. – Она попыталась обойти его, но Чарли подвинулся, не давая ей пройти дальше. – Научишь меня?
Он расхохотался, качая головой.
– Я не стану раскрывать тебе свои секреты. Считаешь, мне охота давать твоей матери неограниченные возможности во всем Долгом море?
Корэйн едва не закатила глаза. Она поджала губы и раздраженно фыркнула.
– С чего ты взял, что я вообще увижу ее снова? А если увижу, думаешь, я стану рассказывать ей то, чему ты меня научишь? – «Уж точно не после того, как она оставила меня гнить в Лемарте».
– Обида здесь неуместна, Корэйн, – ответил Чарли. – Мне ли не знать, – добавил он, подмигнув.
– Не зря Сораса превратила тебя в живую приманку. Для этого есть основания.
– Сораса Сарн, дразнящая моей персоной мою личную охотницу за головами, не входит в длинный список вещей, о которых мне стоит беспокоиться, – вздохнул он, отворачиваясь.
Корэйн слишком хорошо знала подобную тактику. Чарли пытался скрыть печаль, появившуюся в его взгляде. Несмотря на природное любопытство, чувство приличия взяло верх, и она оставила все как есть. Она ведь не была глупышкой. По взгляду и выражению лица Чарли можно было увидеть, что он терзался из-за разбитого сердца. Хотя сама Корэйн никогда не испытывала ничего подобного, она видела такие же признаки на лицах моряков Лемарты и их оставшихся на берегу семей. С Чарли происходило то же самое, в моменты спокойствия он уходил в себя, мыслями и сердцем уплывая куда-то далеко.
Он медленно отодвинул пергамент, оставив работу незаконченной.
– Тогда научи меня,
