Медная перчатка - Кассандра Клэр

Аарон, Тамара и Джаспер пораженно уставились на него.

– Я слышал, Константин получил на Испытании высшие баллы, – сказал Джаспер. – За все задания.

– Мы были лучшими в нашем году, – сказал Аластер. Он говорил устало и сухо, точно речь шла о событиях, произошедших миллион лет назад.

– Вы были друзьями с Константином? Лучшими друзьями? – спросил Аарон. Несмотря на помятый, окровавленный и грязный вид, в его глазах вспыхнула решимость защищать себя, защищать их всех.

– Он, Джерико и Сара были моими лучшими друзьями, – ответил Аластер. – Вы сами знаете, как это бывает в ученических группах.

– Кстати говоря, – Тамара бросила на Аарона предупреждающий взгляд, – нам стоит подумать, как наша ученическая группа отсюда выберется.

– Хороший ход, – пробормотал Колл.

Тамара мрачно на него покосилась.

– Магия воды, – просто ответил Аластер и направился к кромке воды. – Соберите бревна. Наколдуем плот.

Внезапно весь пляж залило светом, словно на них направили софиты. От неожиданности Колл попятился и крепко впился пальцами в лямки рюкзака. Джаспер что-то закричал, и в следующую секунду над ними зависли маги.

Мастер Норт, мастер Рокмэйпл, мастер Милагрос и мастер Руфус.

– Пап! – Колл бросился к отцу. – Они убьют тебя – ты должен бежать! Я попробую их задержать!

– Нет! – Аластер с трудом перекричал гул ветра. – Я заслуживаю наказания за кражу алкахеста, но настоящая опасность угрожает не мне, а…

– КОЛЛАМ, – прогремел голос мастера Руфуса. – ТАМАРА. ААРОН. АЛАСТЕР. ДЖАСПЕР. НЕ СОПРОТИВЛЯЙТЕСЬ.

Вокруг Колла засвистел ветер и, уплотнившись, поднял его в воздух. Несмотря на предупреждение мастера Руфуса, Колл активно сопротивлялся.

– Должно быть, пока мы были в гробнице, они не могли нас обнаружить, – сказала Тамара. – Видимо, она была заколдована, как Магистериум. Но когда ее не стало, они нашли нас.

– Не причиняйте нам вреда! – закричал Джаспер. – Мы сдаемся!

Мастер Норт поднял руки, и из-за облаков вылетели три длинных, похожих на угрей элементаля воздуха. Они были огромными и выглядели вполне миролюбиво – до тех пор, пока не раскрыли гигантские челюсти. Колл увидел, как один проглотил Аарона, а секундой позже к нему подлетел второй, с раскрытой наготове пастью.

– А-а-а! – заорал Колл, падая в нутро элементаля. Он ожидал плюхнуться в огромный желудок, но очутился в странном пространстве, мягком, сухом и не имеющем форм – именно так он представлял себе парение в облаках, хотя и знал, что на самом деле облака – это всего лишь сгустки водяных капель.

Вскоре к нему присоединился Хэвок, пребывающий в откровенной панике. Охваченный хаосом волк дико завыл, и Колл поспешил к нему, чтобы успокоить беднягу. Едва ли Хэвок хоть когда-нибудь привыкнет к полетам. Следом в нутро элементаля скатился Аластер. Руки он так и не опустил, точно был на середине процесса творения какого-то заклинания.

Элементаль, рассекая воздушные потоки, последовал за магами назад в Магистериум. Колл знал, где они летят, потому что существо было частично прозрачное. Где-то оно было совершенно непроницаемое и дымчатое на вид или слегка просвечивало, но в нескольких местах все отлично просматривалось, точно там ничего не было. Вот только какого бы места он ни касался, на ощупь элементаль изнутри был очень даже плотным.

– Пап? – не выдержал Колл. – Что происходит?

– Думаю, маги таким образом хотят быть уверенными, что мы никуда не денемся, вот они и создали своего рода клетку внутри элементаля. Впечатляет. – Аластер сел на дне облачного брюха. – Вы, должно быть, уже не раз успели от них ускользнуть.

– Не без этого, – кивнул Колл. На языке крутились слова, которые он просто должен был сказать отцу, хотел ему сказать с той секунды, когда увидел письма Аластера, адресованные мастеру Джозефу. – Прости за то, что тогда случилось. Ну, ты знаешь, этим летом.

Аластер посмотрел на Хэвока, который пытался подняться на разъезжающихся лапах. Колл проследил за его взглядом и вспомнил, что сожалеть ему было не о чем.

– Ты тоже прости меня, Коллам, – сказал Аластер. – Ты наверняка ужасно перепугался, когда увидел, что осталось в гараже.

– Я испугался, что ты собирался навредить Хэвоку, – уточнил Колл.

– И все?

Колл пожал плечами:

– Я подумал, что ты хочешь с помощью алкахеста проверить на мне свою теорию. Ну, в смысле, если я умру, значит, я был…

Аластер не дал ему договорить:

– Понимаю. Не стоит об этом говорить. Не хочу, чтобы нас подслушали.

– Когда ты начал подозревать?

Лицо Аластера заметно помрачнело.

– Очень давно. Может, с того самого момента, когда я покинул пещеру.

– Почему ты ничего не рассказал мне?

Аластер оглянулся, точно прикидывая, мог ли элементаль их подслушать.

– Какой в этом смысл? – наконец сказал он. – Я подумал, что тебе лучше ни о чем не знать. И было бы лучше, если бы ты так никогда ни о чем и не узнал. Но давай прекратим этот разговор.

– Ты злишься на меня? – тихо спросил Колл.

– За то, что случилось в подвале? – спросил Аластер. – Нет, я злюсь на себя. Я подозревал, что мастер Джозеф связался с тобой, боялся, что он успел что-то тебе наплести. Я подумал, что, если ты все узнаешь, тебя могут завлечь обещаниями могущества. А когда он начал мне писать, я испугался того, что он хотел с тобой сделать. Но не учел, как сильно ты сам был напуган.

– Я боялся, что по-настоящему тебя ранил. – Колл привалился головой к податливой изнанке бока элементаля. Бурлящий в крови адреналин весь выгорел, оставив страшную усталость. – Я боялся, что я такой же монстр, как…

– Я в порядке, – поспешил заверить его Аластер. – Все хорошо, Коллам. Люди не затевают войны из-за того, что кто-то вышел из себя или потерял контроль над своей магией.

Коллам искренне сомневался на этот счет, но он слишком устал, чтобы спорить.

– Ты не должен был приходить в гробницу, Коллам, ты ведь это понимаешь? Ты должен был позволить мне самому все уладить. Если бы Джозефу удалось совершить то, что он планировал… кто знает, что он мог с тобой сделать. – Аластер передернулся.

– Догадываюсь, – сказал Колл. Если бы его душу перенесли назад в тело Константина, возможно, память о его жизни в качестве Коллама была бы стерта, и чем дольше он об этом думал, тем отчетливее понимал, что это было бы куда хуже и страшней смерти.

Но полет все продолжался, и нахлынувшая на него усталость становилась уже совсем невыносимой. Он вспомнил Аарона, как тот применил магию хаоса против Автомотонеса.

«Я всего лишь на секунду закрою глаза», – пообещал он себе.

Очнулся Колл оттого, что его обнимали чьи-то руки и они куда-то двигались. Кто-то нес его, догадался Колл, по знакомым окрестностям Магистериума. Он осторожно приоткрыл один глаз, чтобы осмотреться.

И тут же сощурился от яркого луча утреннего солнца. Должно быть, решил он, было время завтрака. Позади них верхом на крупных воздушных элементалях летели мастер Норт и мастер Рокмэйпл. Лица обоих были суровы и непреклонны. Хэвок, Тамара, Аарон и Джаспер следовали за мастером Руфусом по тропе, ведущей к одним из врат в Магистериум. За ними шел Аластер, неся на руках Колла, чего он не делал с тех пор, когда Колл был еще совсем маленьким.

Рюкзак! Колл не успел запаниковать, когда увидел рюкзак за плечом отца. Из груди вырвался вздох облегчения.

– Хочешь, чтобы я тебя опустил? – тихим голосом спросил Аластер.

Колл ничего не ответил. С одной стороны, он хотел, чтобы его поставили на землю на его несовершенные ноги. С другой – думал о том, что это, скорее всего, последний раз, когда отец несет его на руках.

Камни закончились у полоски травы перед внешней стеной Магистериума. Они остановились перед двухстворчатыми медными дверями, выкованными таким образом, что на поверхности остались завитки и полоски, похожие на язычки пламени.

Над дверью шла надпись: «ТОТ, КТО НЕ ЗНАЕТ ЛЮБВИ, НЕ ЗНАЕТ НИЧЕГО».

Колл глубоко вдохнул.

– О да, – пробормотал он.

Отец опустил его на землю, и ногу прошила привычная боль. Аластер передал ему рюкзак, и Колл закинул его за плечо.

– Я никогда не видела этих дверей, – заметила Тамара.

– Это вход в Магистериум для членов Ассамблеи, – пояснил мастер Руфус. – Мне и в голову не могло прийти, что кому-нибудь из вас когда-нибудь придется зайти через них.

За все время своего пребывания в Магистериуме Колл успел пережить множество связанных с ним эмоций. Началось все со страха, затем школа стала напоминать ему дом, позже превратилась в убежище от отца, а теперь она вновь стала местом, где он не мог чувствовать себя в безопасности.

Может, Аластер был все-таки прав. Насчет всего.

Мастер Руфус стукнул своим браслетом по дверям, и они отворились. Открывшийся за ними коридор не был похож ни на один из коридоров Магистериума, с их неровными каменными стенами и утрамбованным множеством ног земляным полом. Этот коридор был полностью отделан полированной медью, и через каждые несколько шагов на стенах был обозначен символ одной из стихий – воздух и металл, огонь и вода, земля и хаос, – а под ним бежала надпись на латыни.