Белая река (СИ) - Далинская Олеся

Он внутри, он теперь глубоко. Ева вышла из его кабинета и убедилась — она вышла другой…Это катастрофа. Она, кажется, влюбилась.

Гулко стуча по темному мрамору бесконечного коридора, Ева молила богов, чтобы не наткнуться на Церона. Хотя, что ему делать здесь, на территории фрейлин, в разгар очередного суетливого дня. Сегодня ему не до утех. Ева успела услышать краем уха, что императорская свита, состоящая исключительно из мужчин выдвинулась навстречу гостям около трех часов назад. Времени прийти в себя и приготовиться к приему у нее в достатке, если не будут досаждать…Не вовремя она вспомнила.

Из-за угла выплыла тенью Руанет, вечно слоняющаяся по дворцу, чтобы не дай бог, что-нибудь не осталось не замеченным ее выцветшими, белесыми глазами.

— Добрый день, дона Ева.

Удивленно вскинув брови, Ева остановилась. Она уже заслужила приставку к имени, выказывающую особое, уважительное отношение к ее обладателю? Вот так сюрприз. А ведь всего полдня отсутствовала.

— Здравствуйте, Руанет. Все в порядке?

Та с легкой улыбкой опустила глаза.

— Вам прислали великолепный наряд к сегодняшему вечеру, от его величества. Это знак особой благосклонности к вам, Ева. Не будьте впредь легкомысленны и оцените по достоинству щедрость императора.

Надо же, вот так тирада. Самая длинная, что она слышала от старухи, за все время пребывания здесь. Ей похоже тоже посулили вознаграждение, за правильный настрой у фрейлины, перед встречей с Цероном. У нее вырвался смешок. Значит сегодня вечером можно ждать очередную порцию сиятельного соблазнения. Дурацкое положение с учетом того, что у нее сегодня был секс, и один из самых потрясающих в ее жизни…Краска жгучей волной бросилась к лицу и это не укрылось от цепких глаз опытной в таких делах Руанет. Кому как не ей знать, как выглядит удовлетворенная, влюбленная женщина после потрясающих ощущений в постели с желанным мужчиной.

— Где вы были Ева?

— Летала с кхорком…

— И все?

Стараясь, чтобы голос звучал как можно безразличнее, Ева обогнула застывшую изваянием старуху.

— Хотелось большего, но вышло так себе…

Закрыв в блаженстве глаза, Ева уже час отмокала в горячей ванне. Чуть заколыхалась поверхность воды в мыльных пузырьках, перед глазами то и дело всплывало лицо Гора в моменты страсти. Нечто дикое и первобытное тогда закручивалось в темном амаранте глаз сокольничего, отчего начинало казаться, что не только рука его станет частью некого чудовища, но и остальное превратится в того, кто разорвет ее на части. И каждая часть будет кричать, надрываясь о пощаде…о нем.

Как только почувствовала как одинокая слеза прокатилась по виску, то решила что хватит с нее. Если будет застревать на этом, то все точно плохо закончится для нее. Нельзя давать ему заполнять собой все пространство внутри, иначе потеряет саму себя.

Завернувшись в огромное полотенце, Ева остановилось у постели. На ней красовался, переливался серебристыми бликами подарок императора. Будто подмигивал — эй, не дури, в этом мире много мужчин, прекрасных, страстных и великодушных…Но они не будут им.

Осторожно коснувшись пальцами чудесного шелка, Ева на несколько секунд застыла, представляя, какие дары преподносил Гор своей женщине, этой Эвите.

В полной тишине слышно лишь тиканье, на стене циферблат часов, где стрелка неумолимо приближалась к назначенному часу. Скоро все соберутся в просторных, залитых светом залах, чтобы улыбаясь встречать гостей. Врагов. Ланграты…

Откинувшись на гладкое атласное покрывало, Ева потерла лоб. От мыслей начинала неприятно гудеть голова. Они не найдут камни, Ева напрасно рискует здесь и то, как упорно она возвращалась во дворец снова слегка удивляло. Глупое, какое-то неадекватное упрямство двигало ею, когда они вновь и вновь спорили с Гором.

С обидой вспомнив смех Киарана над ее предположением о волшебных ящиках, болезненно скривилась. Откуда ей знать, в конце концов, о их глупых, запутанных законах, будто специально придуманных богами, чтобы разнообразить здешнюю жизнь. Снова скользнула взглядом по часам, пора подниматься.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Осторожно одевая платье и с наслаждением чувствуя, как невесомая ткань скользит по все еще остро восприимчивой коже, Ева пытаясь отвлечься от навязчивых мыслей о горячем, безудержном сексе с Гором направила все свое воображение на каменные плиты. Почему Киаран не чувствовал свою реликвию? Вывезти император их не мог…Значит чем-то приглушил, ведь скорее всего, кому как не ему знать, что у жрецов особенный радар на свои родные побрякушки.

Нахмурившись, Ева покрутила необычное приспособление для завивки волос, хмыкнула, повертев головой. Засунула щипцы в тубус для нагрева и чуть язык не высунув от усердия, умудрилась слегка подвить коротенькие волосы. Удовлетворенно поглядывая на свое отражение, прикоснулась к белоснежному лифу платья…Да, такое в своей прошлой жизни ей примерять не приходилось. Она стала другой. Подошла ближе к зеркалу, и заглянула в собственные, неузнаваемые глаза. Белые крапинки искрились, и, наверное, если надолго задержать дыхание можно будет уловить, как они перекатываются в безудержном танце. Это отблески платья, так причудливо отражались в глазах? прекрасное творение искусного мастера еще больше подсвечивало белоснежную кожу, создавая неземной, нереальный вид ее облику…

Резко открылась дверь, заставив Еву испуганно вздрогнуть. В дверной проем просунулась кудрявая голова Лейши, теперь она знала имя самой молоденькой из фрейлин. Такое же кукольное и сладкое, как и его хозяйка.

— О… — Сморщив аккуратный носик, та одобрительно, не без примеси легкой зависти, прошлась по тонкой фигуре Евы, — вы красавица, все, наверное, только на вас будут любоваться.

Лейша была откровенна и незамысловата настолько, что даже сердится за такое неожиданное вторжение, она не смогла.

— Всем достанется внимания, Лейша. Не переживай.

Та вошла, покрутилась демонстрируя великолепный пурпурный шелк своего платья и решила вспомнить, зачем пришла к ней.

— Меня отправила за вами Руанет. Все собрались и будут ждать только нас. Пойдемте, — махнула на выход Лейша, блеснув камнями на пальцах, — у фрейлин выход через пять минут. Мы должны появиться все вместе.

Спустя несколько минут, они впорхнули в самой большой зал дворца. Там, где проходили наиглавнейшие церемонии, встречи особо важных гостей и праздновали самые долгожданные праздники. Уйма народа, многоголосый шепот и смех которого возносился к высоким, украшенным старинными фресками сводам тронного зала. Огромные, квадратные люстры тысячью огней заливали происходившее действо, освещая прекрасные наряды женщин и стать сопровождавших их мужчин.

Они прошли через всю толпу, под устремленными взглядами собравшихся придворных и гостей. Фрейлины — самые прекрасные девушки Сайконга, достойные украшать своей молодостью и красотой трон императора.

Ева, также как и во время прохода по площади, в тот день, когда казнили очередных несчастных, смотрела только прямо перед собой. Вот уже видно лицо императора и его фаворитов, рассевшихся на не большом возвышении у ног своего покровителя. Рядом и позади трона застывшие статуи вооруженных до зубов телохранителей. В кресле почетного гостя — ланграт…

И хотя здесь он не выпускал руки-щупальца, не пытался ухватить ими жертву, чтобы вгрызться в нее, Ева безошибочно узнала в чертах сидящего породу лангратов. Вроде бы цивилизованный, мирно, с легкой полуулыбкой рассматривающий вошедших красавиц Сайконга, но ее не обмануть. Лицевые кости, неправильная форма головы, неприятно длинные, но пока человеческие руки…и глаза — в них бесконечные голод, жажда и жестокость. Она бы даже сказала, что его смешит доверчивость и благодушие тех, кто так гостеприимно встречает волка в овечьей шкуре…Посол был прав — они голодная саранча, а Церон глупец, самоуверенный глупец.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Фрейлины прошли к трону и, расположившись по своим местам под взглядами сотен людей, ждали открытия празднества. По залу поплыли звуки музыки и как только поднялся император, каждая женщина здесь застыла затаив дыхание, в ожидании, что именно с ней Церон откроет вечер первым танцем. Краем глаза, Ева видела как нервно теребит край прекрасной, полупрозрачной ткани Мирен…Волнуется, боясь потерять сегодня пусть призрачное, но покровительство первого лица.