Бриллианты требуют жертв - Мария Жукова-Гладкова

Балаев опустился на один из сундуков, прекратив копаться в соседнем. Я села рядом. Признаться, тоже запускала руки в некоторые – мне было интересно, что в них скрыто. Время от времени включала фонарик – по просьбе Балаева. Но он определял на ощупь, что где лежит. Конечно, сейчас было не до тщательного осмотра.

– Глинских знал про ваше сотрудничество с Франком Ли? – спросила я после молчания.

– Алла Николаевна точно знала. Ли интересовался и ее галереей, но почему-то не стал с ней работать. Я никогда не спрашивал почему. Не мое дело.

– Алла могла определить, что те перстни со змеями китайские реликвии? Если их, конечно, нашел Глинских.

– Трудно сказать… Аркаша мог! – внезапно воскликнул Балаев. – Покойный Аркадий Зиновьевич!

Он еще помолчал и добавил:

– И именно за это его могли убить.

– Китайцы?

– Не знаю. Не думаю. Кстати, а как его убили?

– Одним ударом по голове. Размозжили череп.

– Не китайцы, – твердо ответил Балаев. Потом воскликнул: – Ох, доберусь я до этого банкира, когда отсюда вылезу! Ох, сверну ему шею!

– Ну, говорить будем? – спрашивали у банкира.

Человек, который вел допрос, очень походил на профессионального палача, хотя Глинских их никогда в жизни не видел. Но почему-то был уверен: палач должен выглядеть именно так. Или эсэсовец. Точно! Именно такие работали в концлагерях, где содержали наших военнопленных. По крайней мере, их так изображали в советских фильмах.

Блондинка сидела напротив и качала ножкой в ажурном чулке. Улыбалась. Сука! Тварь! Почему он не сделал с ней то же, что и…

Додумать мысль банкир не успел: тело пронзила боль. Палач умел бить профессионально – на теле не оставалось заметных увечий, но боль была адская.

– Так будем или как? – снова спросили его.

«Убью их, – думал Николя. – Убью обоих. Ее первой. Ненавижу! Ненавижу! И зачем я только приехал в эту Россию?!»

Новость шокировала высокую женщину. Хотя чего тут удивляться… Это только подтвердило ее подозрения. Они оба виноваты. Оба братца. И один помог другому.

А мамочка-то, мамочка! Позвонила ей сообщить радостную весть. Менты у нее, видите ли были, про сына спрашивали. Мамочка только от ментов новость узнала. В это вполне можно поверить. И стала звонить ей, делиться радостью и совета спрашивать. Конечно, спасибо за информацию. Она теперь будет думать, как добраться до этого братца и куда он мог деться.

Глава 19

Француз вскоре очухался. Высказал все, что думает о Балаеве. Я поняла, что русский язык он учил не только по словарям и учебникам. Балаев быстро пресек этот поток, посоветовав прислониться затылком к холодной стене – тут же полегчает.

Француз попросил пить. Мы все поняли, что хотим есть, и по-братски разделили остатки еды – выделенный им хлеб, мою часть шоколадки и яблоки. Надеялись, что сегодня вечером уже сможем поесть нормально. Балаев пригласил меня в ресторан. Николя сказал, что пойдет с нами.

– Сколько времени? – спросил Балаев у Николя.

Дело приближалось к семи вечера. День пролетел быстро. Конечно, за разборкой сундуков и ящиков время прошло незаметно. И мы не замерзли, так как были все время чем-то заняты. Двигали эти самые сундуки с ящиками, перебирали, нагибались, поднимались…

– Давайте-ка перемещаться поближе к двери, – предложил Балаев.

Там мы заняли места в соответствии с его указаниями и договорились о предполагаемых действиях. Я спросила, куда достает луч света от двери. Мужчины посовещались, после чего мы все решили, что одному из нас следует сесть в клетку. На эту роль выбрали Николя. Он сразу же согласился. Почетная миссия нейтрализации банкира легла на наши с Балаевым плечи.

– Как вы думаете, во сколько он сегодня заявится? – спросила я у Балаева. – Ведь суббота же. Не после работы…

– А кто ж его знает? Может в ресторан пойти. После набивания своего банкирского брюха. А может и поработать. Я работаю по субботам.

Но банкир не появился ни в восемь, ни в десять, ни в двенадцать.

– Он не может сидеть в ресторане после двенадцати.

– А ночные клубы? – напомнила я.

– Если только…

– И ведь не поспишь из-за этой сволочи… Ждать его нужно.

– А вы уверены, что он вообще придет нас сегодня кормить? – подал голос Николя. – Думаете, он такой ответственный? Заботливый? Беспокоится, чтобы мы не остались без ужина? Без воды? Почему вы так хорошо о нем думаете?

Я с большой неохотой признала справедливость слов Николя. Банкир вполне может и не появиться сегодня. Если, например, он привез в особняк женщину. Или вызвал кого-то из девочек Автандила Георгиевича. Не показывать же им это подземелье?

При воспоминании о девочках Автандила мне в голову ударила мысль. Сам Автандил говорил, что из-за банкира потерял уже троих – блондинка Кристина была третьей.

Вопрос: кого?

Я невольно бросила взгляд в дальний угол подземелья, где лежала мумия неизвестной мне девушки. Она как раз такого модельного типа, как предпочитает Глинских. Почему она оказалась здесь? Почему банкир оставил ее умирать? Или он убил ее?

Я целенаправленно пошла к трупу.

– Эй, Юль, ты куда? – позвал Балаев, услышав мои шаги.

Я пояснила, что хочу выяснить, как умерла девушка. Балаев на всякий случай остался у двери. Николя вышел из клетки. Я направила фонарик на мумию. Никаких внешних повреждений не обнаружила. В нее не стреляли, ей не размозжили голову… Неужели она тут умерла голодной смертью? Какой кошмар!

Но за что?

Я задумалась. Вход в подземелье можно было обнаружить только случайно. Николя говорил про кнопочку на камине, которую сам еще собирался искать. А вдруг девушка на нее случайно нажала? Или банкир случайно нажал, когда девушка была у него? И вот она здесь.

Так, а что сегодня говорил Николя? Подземелье закрывалось таким образом, чтобы запереть в нем нежелательных посетителей. Воров – проще говоря. Выйти отсюда нельзя. Можно только открыть дверь снаружи. И вот, предположим, банкир с девушкой случайно находят потайную кнопку. Спускаются. Банкир почему-то выходит. Мало ли что. И дверца захлопывается. Банкир соображает быстро. Раз дверка захлопывается, нужно что-то предпринять, чтобы не захлопывалась. А пока он ищет мастера, девушка умирает внутри. Но ведь он мог открыть дверь, найдя кнопку? Он же с первого раза должен был понять, где она. Но не стал выпускать девушку. Не хотел, чтобы она разнесла по городу тайну? Неужели он такая сволочь?!

Вторая – Ольга. Или Ольга не считается? Она же не от Автандила. Так где же вторая? Автандил точно говорил про трех.

Я стала вспоминать, не исчезал ли у нас за последний год кто-то из известных (или относительно известных, раз Автандил привечает восходящих звездочек) певичек или моделей. Нет, громких исчезновений не было. Хотя надо будет проверить – в холдинге, у спеца по шоу-бизнесу Димона Петроградского, и в управлении у ребят. Мало ли… Или спросить прямо у Автандила.

А пока решила поинтересоваться у Балаева. Раз «дэвушки-бландынки» и в его вкусе.

– Зачем тебе? – спросил Балаев.

Николя подтянулся к нам. Я пояснила ход своих мыслей.

Насчет девушки в подземелье Балаев ничего сказать не мог. А вот насчет «попорченного товара» – пожалуйста.

Глинских пригласил к себе одну из девочек Автандила, к которому периодически обращался и Балаев. Как восточные люди, они быстро нашли общий язык, и Автандил ему жаловался на банкира. Однако Глинских неустойки платит, поэтому Автандил продолжает поставлять ему «товар». Тем более «товару» много. Все новые и новые желающие прибывают в Питер с мечтой стать моделью или певицей.

Но тут дело было в другом. К Глинских неожиданно заявилась Алла Николаевна и, увидев девушку, с ходу на нее набросилась. Сильно попортила фасад. Алла-то приемы изучала в местах не столь отдаленных, а это – лучшая школа. Тем более когда дерутся бабы…

– Она что, взревновала Виктора Анатольевича? – поразилась я. – Но она же должна понимать…

– Во-первых, что понимает и что не понимает женщина, когда видит в постели мужчины другую женщину, – вопрос сложный. Во-вторых, у Аллы свет Николаевны могли быть какие-то свои претензии. В-третьих… Ну может, у нее были критические дни, как говорят по телевизору, в котором ты, Юля, работаешь.

– Я не в телевизоре работаю.

– Я тебя только в нем и вижу. Теперь всем знакомым буду рассказывать, как с тобой общался не по телевизору. Но это к делу не относится. Алла здорово девице поддала. Банкир платил неустойку. Потом вроде бы куда-то ее пристроил. Она не смогла больше работать на Автандила.

– Вы фамилию не помните?

– Да я ее и не знал никогда. Хотя у Автандила можно выяснить, если нужно. Мне скажет. Хотя зачем тебе? Думаешь, она интервью тебе даст? Навряд ли…

– А если она что-то видела? Или слышала? Я привыкла использовать любой источник информации. Никогда не знаешь заранее, что удастся узнать.