Баллада ворона (ЛП) - Хамм Эмма

— Ты думал, я случайно совпала с этим местом? Я расскажу тебе свою историю, а ты объяснишь, почему мои татуировки такие, как этот рисунок.

— Я не люблю игры, — прошипел вопрошающий зверь.

— Как и я. Я люблю хорошие истории, а ты сможешь рассказать интересную. И я уверена, моя история развлечет тебя.

Он покачивал головой, обдумывая ее слова. Айслинг надеялась, что победит так. Она хотела поскорее выйти из этого лабиринта и пойти дальше. Вопрошающий зверь тратил ее время. Это существо было не в себе, и вряд ли оно было полезным в заклинании, что требовало умения.

— Ладно, — буркнуло оно. Большое тело задело ее, проходя мимо. Шерсть была мягкой, как у кролика.

Она сглотнула и повернулась, а существо устроилось вокруг глаза и опустило голову змеи на пол.

— Расскажи, — провыло оно. Звук поднялся к потолку комнаты и пронесся по коридорам.

И она рассказала. Айслинг устроилась на полу рядом с ним. Она не переживала, что сидела на земле, что давний пепел запачкает ее кожу. Он покрыл ее руки черными полосами, оставил горький привкус во рту.

Шли часы, пока она описывала всю свою историю. Она была просто забытой, ее прогнали как подменыша, но она стала королевой. История была захватывающей, хотя Айслинг все еще казалось, что это была не ее история. Не полностью. Она все еще была просто Айслинг, девочкой, которая хотела, чтобы ее семья любила ее, но она не знала, как их найти.

Когда она закончила, вопрошающий зверь смотрел на нее другими глазами. Жалость там отражала то, что она ощущала к существу перед тем, как начала.

— Итак, — тихо сказало оно, — и твоя мать не хотела тебя.

Айслинг обдумывала это пару мгновений. Она не обсуждала, что чувствовала ее мать, прогоняя ребенка, который уже не был младенцем. Который любил свою мать больше всего на свете, кричал о помощи и молил о пощаде, когда ее бросили в лесу, где ее могли найти люди или волки.

— Нет, — призналась она. — Видимо, не хотела.

— Почему?

Айслинг смотрела в глаза существа, оно отчаянно нуждалось в причине, по которой ушла его мать. И хоть их истории были очень разными, она понимала, что ему требовалось.

Она медленно протянула руку, нежно опустила пальцы на его копыто. Зверь смотрел туда потрясенно, попробовал языком воздух, словно она могла попытаться навредить ему или отравить прикосновением.

Айслинг ждала, пока зверь не посмотрит на нее большими глазами. Она тихо сказала:

— Не думаю, что нужна причина. Не наши изъяны заставили их уйти. Это были их изъяны, и на понимание этого требуется много времени.

Рана в ее сердце, которая до этого оказалась открытой, теперь закрылась. Слова зашили ее, и осталось лишь немного боли. Такая рана не могла зажить полностью, она не знала таких волшебных слов, но стало намного лучше, чем раньше.

Вопрошающий зверь опустил голову на пол и тихо выдохнул с шипением.

— Глаза скрывают меня, — тихо сказало существо. — Они отгоняют многих, хотя всегда находится солдат, который проходит в лабиринт, надеясь, что впечатлит великих чародеев, убив меня.

— Зачем кому-то убивать тебя? — спросила она. — Почему они не могут оставить тебя в покое?

— Потому что когда-то мужчина сказал, что они должны. Он сказал, что со мной мир будет хуже, и то был отец моей матери. Скрыв меня и убив, он стер бы худший пороз его дочери, которая не послушалась, сына, который согрешил, внука, который был просто мерзостью.

Она поняла, что зверь был не таким простым, как она думала. Он был личностью, как она, но с другим обликом.

И вдруг заклинание потеряло значение. Ее эгоистично направили в это, потому что она не хотела становиться лебедем. Потому что она хотела больше времени проводить с любимым, но в этом мире было еще много проблем, которые ей стоило решить.

Вопрошающий зверь был одним из многих, кого выгнали в Подхолмье, чтобы никто не помнил, что они живы. Она могла найти их. Привести в замок. Домой.

Она сжала его копыто, а потом отодвинулась и встала.

— Замок Короля-ворона перестал быть местом, где убивают, вредят или заставляют делать то, что не хочется. Даже слуа теперь ищут покой. Тебе будут рады в замке, и я надеюсь, ты понимаешь, что мы тебя защитим.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Никто не защитит меня от моего деда, — он фыркнул. — Он — чародей, древний и сильный.

Желание защитить поднялось в ее груди. Оно бурлило у поверхности, как лава вулкана, и пролилось в ее горло.

— Ты видел, что я могу делать, — сказала она, голос был как гром. — Никто не отберет мое. Я — королева-ведьма Подхолмья, и они падут от моего гнева, если поднимут хоть палец на тебя.

Вопрошающий зверь посмотрел на нее с надеждой, в его глазах она видела скрытый мир.

— Ты хочешь найти Кэрман, — сказал он. Слова дрожали в комнате, пока не показалось, что мир затаил дыхание. — Первая королева-ведьма, которая дала тебе все силы.

— Она не связана со мной, — исправила его Айслинг. — Я ее никогда не видела, но она пробудилась и говорила с моим народом, вредила народу, и я этого не потерплю. Я хочу покончить с этим, что бы со мной ни случилось. Я не дам ей тронуть слуа снова.

Вопрошающий зверь тоже встал, вдруг став медленным и неуклюжим.

— У тебя есть связь с ней. Ты еще не поняла? Кэрман была первой Вороньей королевой. Потому ее нельзя было убить. Подхолмье — ее дом, потому что она — Подхолмье.

Мир Айслинг накренился. Она пошатнулась, спохватилась в последний миг, но в этом был смысл.

Кэрман была Подхолмьем — она была первой и последней. Потому она легко могла говорить со слуа. Потому могла биться с Айслинг и Браном, не поднимая и пальца.

Потому она никогда не умирала.

— Первая Воронья королева, — повторила Айслинг. — Она — женщина в озере под Неблагим замком?

Вопрошающий зверь пожал плечами.

— Возможно, ее хранят там ныне. Тело не важно. Тебе нужно опасаться места, где ее сила и душа. Тело можно легко передвинуть или изменить. Душу, магию, нашу сущность… Это не остается привязанным к физической форме.

— Некроманты с тобой не согласились бы.

Зверь фыркнул с лаем тридцати псов, а потом успокоился.

— Некроманты — дешевые трюки по сравнению с тем, что я знаю. Иди сюда, ведьма-королева. Ты проявила свое достоинство, и я предлагаю тебе свою помощь.

Она не знала, что могло сделать существо. Ей нужно было поговорить с Лорканом. Может, он знал, что делать дальше. Воронья королева? Ей нужно было убить первую Воронью королеву? Что это сделает с этой землей, этим народом?

Айслинг покачнулась, поймала взгляд зверя. Он поднял копыто, поманил ее, в глазах кружились сотни красок, которые она не замечала до этого. Она приблизилась к нему по шагу, а потом зверь потянул ее вперед длинной ногой.

— Герцогиня дала тебе это? — спросил он.

— Да. Она сказала, что это начало заклинания, которое может всех нас спасти.

— Хм, — вопрошающий зверь посмотрел туда, провел хвостом по двум новым узлам, появившимся после видения с Браном. — Эти два помогут даже больше, чем банши. Знаешь, кто это?

— Я не знаю, откуда они, хотя подозреваю, что это сделал Король-ворон.

Вопрошающий зверь поднял голову и кивнул.

— Задействованы больше сил, чем ты или я можем понять. Первый узел, начало заклинания, от мертвых, — он обвел первый узелок и перешел к другим. — Второй и третий от того, что было когда-то.

— От прошлого? — спросила она.

— Все когда-то было, все истории и легенды собраны в два узла, что управляют временем.

Айслинг смотрела на магические нити и гадала, что делал Бран. С кем он поговорил? Кто управлял прошлым? Она хотела попытаться связаться с ним снова, выяснить правду, но знала, что он не расскажет. Взамен он станет просить ответа, где она.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Она кашлянула и прогнала мысли из своей головы.

— Герцогиня мертвых, похоже, думает, что дальше мне можешь помочь ты.

— Да, — зверь смотрел на веревку на ее руке.

— Ты это сделаешь? — Айслинг осмелилась коснуться подбородка зверя. Прохладная чешуя задевала ее ладонь, зверь склонил голову. — Ты мне поможешь?