Дорога из желтой чешуи - Улыбающаяся

Я только вздохнула — Рамзи был абсолютно прав, пришлось сознаться:

— Прости, я не подумала.

Рамзи был великодушен и не стал язвить дальше.

— Так куда вы все-таки на ночь глядя в таком виде ходили?

— Раравис водила нас посмотреть на бороду Дин Гиора.

Верпум странно фыркнул и уточнил:

— На бороду? Дин Гиора?

— Ну да, — подтвердила удивленная я, и рассказала про книжного Дин Гиора.

Видимо, это стало последней каплей — пережитый стресс начал выходить из верпума смехом. Он катался по кровати, дрыгал лапами, фыркал и пытался изобразить горлом пумы смех, наконец, заразил и меня, так что через некоторое время мы оба лежали без сил, вытирая слезы и всхлипывая.

— «Бородой» его прозвали еще когда он был десятником, — неожиданно начал рассказывать Рамзи. Ну, знаешь, бывают такие прозвища, как бы в насмешку, наоборот — когда самого большого и сильного парня зовут «малышом», красивую девушку — «жабкой». Его тогда сильно зацепило в сваре на Западном рубеже, по ожогам ничего не росло, тогда-то он свел бороду и стал брить голову. А в столице тогда в моде были бородки — аккуратные, холеные, в них еще украшения вплетали, до сих пор вздрагиваю, как вспомню. Вот и рассказывали новобранцам байки о неземной бороде десятника, которую он носил не смотря на тяготы походной жизни — все же элитное подразделение, все у них должно быть самое-самое… Даже борода Дин Гиора. Ну они и мучались первое время: в походах-то не поухаживаешь особо, опять же — в бороду всякий мусор забивается, расчесывать надо регулярно, цепляется за что ни попадя. Кто поумнее — сам с бородой расставался, кто поглупее — уже после того, как десятника в первый раз вживую видел.

— А ты откуда знаешь? — удивилась я.

— Просто знаю, — ушел от ответа Рамзи.

Мы помолчали, причем Рамзи настойчиво боднул мои руки своей головой — пришлось перейти к почесыванию между ушами и под подбородком.

— Погоди-ка, — вскинулась я через несколько минут, — ты сказал, что была заварушка на Западном?

— Смотррри-ка, сообррразила, — муркнул верпум, — поговорррить бы с ним.

— Так он завтра зайдет, — растерялась я, — мы догворились

— И Ррраравис сообррразила, умный зверррек… — подытожил Рамзи и неожиданно зевнул, — хватит трррепаться, давай спать уже!

— Ты что, решил остаться в моей кровати? — возмутилась я.

— Да у тебя тут десятку хошутов спокойно уложить можно — услышала я в ответ, — я сейчас лягу в ногах, и ты меня и не найдешь! Без разговоров! Мало ли что вам с Раравис еще в голову придет, а мне нервничать.

Я отвоевала себе одеяло, в которое завернулась, как в кокон, Рамзи устроил себе гнездо из пары подушек и покрывала где-то в моих ногах, и я уплывала в сон с отчаянным желанием хотя бы во сне увидеть свою семью.

Глава 14

Спала я крепко, без сновидений, а вот побудка вышла экстремальная: Рамзи, с чувством, толком и расстановкой вылизывал мне пятку своим шершавым языком. Было приятно, но при этом жутко щекотно, поэтому первое, что я сделала, когда открыла глаза — завизжала и попыталась спрятаться под одеяло.

— Просыпайся, лентяйка, — увещевал меня верпум, пытаясь «добыть» меня из под одеяла, — время уже к обеду, Раравис уже заходила, предупредила, что скоро Дин Гиор придет. Нет, это никуда не годиться — если ты сейчас не встанешь, то я… я… я по тебе «молочным» шагом пройдусь!

Трезво оценив вес Рамзи и серьезность его угроз, я предпочла сползти с кровати и объявить себя проснувшейся.

Умывшись и приведя себя в относительный порядок я спустилась в кухню, изредка подталкиваемая лапой верпума чуть пониже спины. У стола хлопотала Мирра, выглядевшая, как обычно, безупречно.

— Как там в поместье дела? — неосторожно уточнила я, и была погребена лавиной новостей, которых хватило до конца моего позднего завтрака. Из всего обилия информации я успела выцепить только то, что зверинец на территории поместья, как я и приказывала, превращен в цветник. Настроение стремительно портилось, и виной этому была несвоевременная мысль, что надо бы вникнуть в дела поместья и рубежа, но у меня нет ни времени, ни сил, ни опыта. Рамзи, предпочитавший в комфортных условиях принимать пищу в человеческом облике, вгляделся в мое лицо, осторожно накрыл мою руку своей и спросил:

— В чем дело, Гала? Что тебя тревожит?

Пришлось краснеть и сознаваться в собственной профнепригодности, как управленца.

— Это все? — настороженно поинтересовался верпум.

— Вроде бы, — прислушалась к себе я.

— Тогда тебе пока не о чем беспокоиться, вчера мы с Китом и твоим вампирчиком посовещались, наметили стратегию развития рубежа, поправки в законодательство, потом пару указов подготовим, я тебе все объясню подробно, и подпишешь, если посчитаешь нужным.

Мой недоуменный взгляд Рамзи расшифровал правильно:

— Мы с Мигелем очень заинтересованы в том, чтобы Восточный стал спокойным, благополучным местом. У нашего клыкастого дона, кроме прочего, еще и финансовый интерес имеется.

— А Кит с вами за компанию сидел?

— Не совсем. Смотри сама: у тебя-то магии нет, тебе штатного мага в поместье нужно. Мне кажется, что кандидатуры лучше нашего Чучелка не найти. Выкупим его у школы, Хло из пансиона заберем — будет у брата на глазах, да и Мирра, судя по всему, предвкушает, — Рамзи повернулся к домоправительнице.

Мирра смущенно улыбнулась ему в ответ.

— А что, так можно? — обрадовалась я.

— Значит не сердишься, что я ему вчера сделал это предложение от твоего имени? — вопросом на вопрос ответил верпум.

— Как я могу на тебя сердиться, когда ты корчишь такую уморительную рожицу, — поддразнила я его.

Рамзи улыбнулся, похлопал меня по руке, и вернулся к своему стейку.

Но, не смотря на, казалось бы, разрешенную проблему, настроение все еще держалось на отметке «почти отвратительно».

— Нет, дело в чем-то другом, — я жалобно подняла глаза на Рамзи.

— Что ты чувствуешь? — снова стал серьезным верпум.

— Я не знаю, — созналась я, — мне просто неуютно, и настроение портится.

В этот момент в столовую заглянула Раравис, оглядела нашу скульптурную группу и кивнула сама себе:

— Дин Гиор уже на подходе.

Рамзи отложил приборы, вытащил салфетку, которую чуть нарочито заправил за воротник сразу, как только сел за стол, и протянул мне руку:

— Мы обязательно разберемся с этим, и как можно скорей. Меня беспокоит твое состояние.

— Знал бы ты, как оно беспокоит меня, — попыталась я отшутиться, и оперлась на руку Верпума.

А в следующее мгновение тоска окутала меня коконом, отрезая от окружающего мира, и в мои мысли вторгся незнакомый, старческий женский голос: