Собрание сочинений в 12 т. Т. 3 - Верн Жюль Габриэль

- Выслушайте меня, друзья мои, - продолжал после некоторого размышления Гленарван, - и ты тоже, Роберт, вникни хорошенько в то, что я скажу, ибо вопрос этот очень важный. Я сделаю все, чтобы отыскать капитана Гранта. Я взял на себя обязательство сделать это, и если понадобится, то посвящу розыскам всю свою жизнь. Вся Шотландия поможет мне спасти этого мужественного, преданного ей человека. Я тоже думаю, что сколь ни мал шанс на успех, но мы должны обогнуть земной шар по тридцать седьмой параллели, и это я выполню. Но сейчас нам предстоит решить другой вопрос, более сложный, а именно, следует ли нам отныне окончательно отказаться от розысков на Американском материке?

На столь категорический вопрос никто не ответил. Присутствующие не отважились высказывать свое мнение.

- Так как же? - спросил Гленарван, обращаясь главным образом к майору.

- Ответить на ваш вопрос, дорогой Эдуард, - значит, взять на себя большую ответственность, - сказал Мак-Наббс. - Это требует размышлений. Прежде всего я хочу знать, через какие именно страны проходит тридцать седьмая параллель южной широты.

- Это вам скажет Паганель, - ответил Гленарван.

- Так спросим его.

Географа скрывала густая листва, и Гленарвану пришлось окликнуть его:

- Паганель! Паганель!

- Я здесь, - ответил голос, словно с неба.

- Где вы?

- На моей башне.

- Что вы там делаете?

- Оглядываю необъятный горизонт.

- Можете вы на минутку спуститься?

- Я вам нужен?

- Да.

- Зачем?

- Мы хотим узнать, через какие страны проходит тридцать седьмая параллель.

- Извольте, - сказал Паганель, - и мне вовсе не нужно ради этого спускаться.

- Так ответьте!

- Извольте, покидая Америку, тридцать седьмая параллель южной широты пересекает Атлантический океан.

- Хорошо!

- На пути она встречает острова Тристан-да-Кунья.

- Прекрасно!

- Далее проходит двумя градусами южнее мыса Доброй Надежды.

- Затем?

- Пересекает Индийский океан.

- Потом?

- Слегка затрагивает острова Сен-Пьер в Амстердамском архипелаге.

- Дальше?

- Пересекает Австралию, проходя через провинцию Виктория.

- Продолжайте!

- И по выходе из Австралии…

Последняя фраза осталась неоконченной. Колебался ли географ? Не знал ли ученый, как дальше идет тридцать седьмая параллель? Нет. Но с вершины омбу послышался неистовый вопль, громкий крик. Гленарван и его друзья побледнели и переглянулись. Неужели произошла новая катастрофа? Неужели несчастный Паганель упал?

Уже Вильсон и Мюльреди устремились к нему на помощь, как вдруг показалось длинное туловище - Паганель катился с ветки на ветку, тщетно стараясь за что-нибудь ухватиться. Жив ли он? Неизвестно. Еще минута, и он упал бы в ревущие волны, но мощная рука майора удержала его.

- Благодарствуйте, Мак-Наббс! - воскликнул Паганель.

- Что с вами? - спросил майор. - Что случилось? Опять ваша всегдашняя рассеянность, не так ли?

- Да, да, - ответил Паганель, задыхаясь от волнения. - Да, рассеянность… на этот раз просто феноменальная…

- В чем же дело?

- Мы заблуждались! Мы продолжаем заблуждаться! Мы непрерывно заблуждаемся!

- Что вы хотите этим сказать?

- Гленарван, майор, Роберт и вы все, друзья мои, слушайте! Мы ищем капитана Гранта там, где его нет!

- Что вы говорите? - воскликнул Гленарван.

- Ищем там, где его нет и где его вообще никогда не было! - добавил Паганель.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

Путешественники продолжают вести птичий образ жизни

Это неожиданное заявление вызвало глубокое удивление. Что хотел этим сказать географ? Уж не сошел ли он с ума? Однако он говорил так уверенно, что все взоры обратились к Гленарвану. Слова Паганеля были в сущности прямым ответом на вопрос Гленарвана. Но Гленарван ограничился тем, что отрицательно покачал головой. Он, видимо, отнесся скептически к словам ученого. Однако тот, справившись с волнением, снова заговорил.

- Да, да, - повторил он уверенно, - мы ошиблись и прочли в документе то, чего в нем нет.

- Объясните вашу мысль, Паганель, - попросил Мак-Наббс, - но только спокойнее.

- Все обстоит очень просто, майор. Я, как и вы, заблуждался. Как вы, я тоже неправильно толковал документ. И лишь минуту тому назад, когда я сидел на вершине дерева и отвечал на ваши вопросы, меня вдруг, когда я произносил слово «Австралия», словно озарило молнией, и мне все стало ясно.

- Что? - воскликнул Гленарван. - Вы утверждаете, что Гарри Грант…

- Да, я утверждаю, - перебил его Паганель, - что слово austral в документе не полное слово, как мы предполагали, а лишь корень слова Australie.

- Оригинально! - отозвался майор.

- Не оригинально, а невозможно, - заявил, пожимая плечами, Гленарван.

- Невозможно? - крикнул Паганель. - Во Франции подобного слова не существует.

- Следовательно, - продолжал Гленарван с сомнением, - вы утверждаете, ссылаясь на документ, что «Британия» потерпела крушение у берегов Австралии?

- Я уверен в этом, - ответил Паганель.

- Право, Паганель, подобное заверение в устах секретаря Географического общества меня очень удивляет, - проговорил Гленарван.

- Почему? - спросил задетый за живое Паганель.

- Да потому, что, если вы признаете слово Австралия, вы одновременно должны признать слово индейцы, а их там никогда не бывало.

Этот аргумент нисколько не сразил Паганеля. Он улыбнулся: видимо, он ожидал его.

- Дорогой Гленарван, - сказал он, - не спешите торжествовать: сейчас я «разобью вас наголову», как говорят французы, и поверьте мне, никогда англичанину не случалось терпеть такого поражения. Да будет это расплатой за неудачи Франции при Креси и Азенкуре!

- Буду очень рад. Побейте меня, Паганель!

- Итак, слушайте! В документе об индейцах упоминается не больше, чем о Патагонии. Обрывок слова indi значит не Indians - индейцы, а indigиnes - туземцы! А то, что в Австралии живут туземцы, надеюсь, вы допускаете?

Гленарван пристально посмотрел на географа.

- Браво, Паганель! - одобрил майор.

- Ну, как, дорогой Гленарван, теперь вы принимаете толкование?

- Принимаю, но только при условии, если вы докажете, что gonie не есть конец слова Патагония.

- Конечно, нет! - крикнул Паганель. - Тут дело идет не о Патагонии. Подбирайте любые слова, только не это.

- Но какое же иное слово?

- Космогония, теогония, агония…

- Агония, - выбрал майор.

- Пусть так, - ответил Паганель, - данное слово не имеет значения; я не буду даже доискиваться его смысла. Важно то, что austral указывает на Австралию. Не сбей вы меня тогда с толку ложными толкованиями, я сразу пошел бы по правильному пути, ибо здесь все очевидно! Найди я сам этот документ, я только так и понял бы его!

На этот раз слова Паганеля были встречены криками «ура», приветствиями, поздравлениями. Остин, матросы, майор, а особенно счастливый Роберт, окрыленный новой надеждой, - все принялись рукоплескать достойному ученому. Гленарван, мало-помалу убеждавшийся в своей ошибке, заявил, что он почти готов сдаться.

- Еще один вопрос, дорогой Паганель, - сказал он, - и мне останется только преклониться перед вашей проницательностью.

- Спрашивайте, Гленарван!

- Как расшифровали вы документ при новом толковании?

- Очень просто. Вот документ, - ответил Паганель, указывая на драгоценную бумагу, которую он столь добросовестно изучал последние дни.

В то время как географ собирался с мыслями, все молчали. Наконец, Паганель, водя пальцем по отрывочным строкам документа, уверенно подчеркивая некоторые слова, прочел следующее:

- «Седьмого июня тысяча восемьсот шестьдесят второго годи трехмачтовое судно «Британия», из порта Глазго, потерпело крушение после…» Здесь можно вставить, если хотите: «двух дней», «трех дней» или «долгой агонии», - все равно - это безразлично. - «…у берегов Австралии. Направляясь к берегу, два матроса и капитан Грант попытаются высадиться…», или «высадились на континент, где они попадут…», или «попали в плен к жестоким туземцам. Они бросили этот документ…» и так далее и так далее. Ясно?