Приметы любви - Эмилия Остен

— Садитесь скорее, нам в ту же сторону, все равно проедем мимо. Дождь вот-вот припустит снова, так что лучше бы вам поторопиться, если не хотите ехать мокрым.

Кэролайн чуть было не ответила: «Добрый вечер, сэр Ричард Фленеган», но вовремя прикусила язык — если уж и он не узнает ее… Кэрри молча кивнула и заскочила в экипаж.

— Спасибо, сэр, — произнесла она нарочито хриплым, словно бы простуженным голосом, улыбнувшись и остальным двум пассажирам. Томаса Эткинса она тоже знала, и он, равно как и сэр Ричард, был известным любителем выпить, третий мужчина оставался в тени, но что-то показалось ей знакомым…

Экипаж тронулся, а Фленеган продолжил прерванную беседу:

— Так вот, милашка Кэролайн, мимо дома которой, кстати, мы только что проехали, в ближайшем времени даст мне свое согласие, что бы там Гарри о себе ни думал.

— А я продолжаю утверждать, что у тебя нет шансов, — подал голос пассажир, находящийся в темноте, и Кэрри захотелось съежиться и надвинуть котелок на глаза, но она заставила себя сидеть непринужденно и прямо. — Я слишком хорошо изучил ее привычки, Кэролайн не сможет устоять.

— Но у тебя нет таких денег, которыми ты мог бы ее подкупить. — Ричард осклабился, и Кэрри могла бы поклясться, что даже в полумраке увидела, как сально заблестели его глаза.

— У нее и самой их предостаточно, — холодно заметил Гарри. — Ты не сможешь ее купить.

— О, дружочек, поверь мне, нет таких женщин, которых нельзя бы было увлечь большими деньгами и титулом. Я знаю, что Кэрри Джайлз, хоть и умнее прочих особей ее пола, особо упираться не станет. Уж я-то сумею обрисовать ей блестящее будущее, от которого она не сможет отказаться.

Кэролайн прикрыла глаза… «Роберт, дорогой Роберт, надеюсь, я успею вовремя и с тобой ничего не случится. Ты просто обязан быть целым и невредимым, потому что без тебя я уже никогда не смогу вернуться к этим… к этим…»

— Кабанам.

— Вы что-то сказали? — спросил Гарри.

Кэрри вздрогнула и схватилась за дверцу.

Возница резко затормозил.

— Компания, говорю, у вас… подобралась хорошая, — хрипло процедила она и отвернулась, чтобы при свете огней вокзала никто не смог разглядеть ее лицо.

Мысленно пожелав Артуру удачи в доставке Агнес до дома, Роберт отогнал эгоистичные мечты о вкусном или хотя бы просто сытном обеде и поспешил проверить еще одну ниточку.

Из обрывочного повествования Лиззи почти ничего невозможно было понять о судьбе наемного экипажа, на котором она вернулась в Брайтон. Роберт задал несколько вопросов в ближайшей лавке и выяснил, что дорогие кареты и коляски в городе предоставлял только один человек, некто Абрахам Хэндс, «потомок настоящих пиратов из рода потомственных фермеров». Невольно заинтересовавшись этой личностью, Вуд отправился по любезно указанному лавочником пути:

— А вона туда, а как упретесь — обойдите слева, там всего одна ферма и есть, но идти добрую милю придется. Абрахам держится поближе к конюшням, которые построил возле тренировочных кругов, рядом с пастбищем, а еще он там держит свиней, так что будьте осторожны…

Конец рекомендаций Роберт не дослушал, рассудив, что прочие домашние животные отношения к его расследованию не имеют.

Однако, приблизившись к ферме, он понял, что путь к белоснежному домику лежит через загон, где бегали не только розовые поросята в черных пятнах, но и их недружелюбно настроенные взрослые родственники.

Поэтому, когда серьезный и элегантный лондонский джентльмен, он же бравый боевой офицер Роберт Вуд, достиг дома мистера Хэндса, он уже почти ненавидел и свежий загородный воздух, и ни в чем не повинное хозяйство сельских жителей.

— Добрый день! — крикнул юноша в приоткрытую дверь. — Могу я поговорить с мистером Хэндсом?

— Сейчас выйду.

Из глубин дома донеслось бульканье и звон стекла, а еще через мгновение на пороге возник мистер Хэндс, истинный пират, что подтверждали серьга в ухе, дырявый шейный платок, завязанный лихим узлом, и боцманская дудка, выглядывающая из кармана жилета.

— Вы насчет коляски?

— Я бы хотел услышать историю о найме вашего экипажа Эдвином Лоуэллом.

Хэндс нахмурился, и на его худощавом красном лице появилась крайняя степень неодобрения.

— Я бы и сам не прочь был ее послушать… Вы не из его дружков?

— Меня зовут Роберт Вуд, и я представляю интересы совсем других людей. Я… заплачу за информацию о том дне.

— Идите за мной, — буркнул фермер и двинулся в обход дома.

Позади обнаружились чистый двор с новенькими конюшнями и хозяйственными постройками, лавка, коновязь и выезд на абсолютно ровную укатанную дорогу.

Роберт представил, насколько приятно ему было бы двигаться по ней и, несмотря на ситуацию, наслаждаться прогулкой, и мысленно проклял пославшего его через свинарник лавочника. Но потом, разглядев, какой стрелой эта самая дорога уходит в лес, понял, что добросердечный горожанин указал кратчайший путь.

— Вот. Глядите. — Хэндс открыл дверь в ближайший сарай и пнул сидящего на корточках мальчишку.

Тот выронил тряпку и вскочил на ноги, треснувшись головой о нависающий над ним задок открытой кареты.

— Вали пока, нам тут поговорить надо, — буркнул кровожадный пират и обратился к Роберту: — Это та самая коляска. Раритет, реставрированный лучшим краснодеревщиком города. Тута вот, — сухой палец ткнул в изображение райских птиц на ветке, искусно выложенное вокруг обода колеса, — инкрустация с сердоликом и серебряной нитью, мастера из цыганского табора сделали. Труд двух месяцев, между прочим.

Хэндс с вызовом посмотрел на Роберта, и тот постарался принять как можно более понимающий вид.

— К следующему летнему сезону я рассчитывал получить неплохие деньги за прокат этой штуки. Цыгане выполнили работу досрочно, ну с этими-то я договариваться умею, талант у меня от предков-моряков…

— Погода еще не испортилась, вы решили не ждать весны и сдали коляску Лоуэллу?

— Это карета, — поправил Хэндс. — Угу. Сдал на свою голову. Вот тут скол, здесь разбито, ось погнута, вставка утеряна…

— Что же могло с ней произойти? Ее повредили случайно?

— На ней очень быстро ехали, не разбирая дороги, и притом с одной лошадью, видите, больше повреждена левая сторона, на которую карету заносило? А потом ее просто бросили, и лошадь шла, не разбирая дороги, пока бедное животное не поймали, не узнали и не привели домой. Вот сейчас хоть от грязи пытаемся отчистить.

«Бедная Лиззи, — содрогнулся Роберт. — Одна, в лесу, с неуправляемой лошадью, в коляске, которую на каждом повороте бьет боком о дерево…»