Философия достоинства, свободы и прав человека - Александр Геннадьевич Мучник
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Неправда, что в Украине происходит борьба двух векторов — европейского и промосковского. Это всё — бутафория, спекуляция. На самом деле в Украине борются два вектора — византийский и латиноамериканский…
То, что мы наблюдаем сегодня на политическом олимпе Украины, — византийство высшей пробы» («Украинская правда», 4.03.2008 г.).
Разумеется, византийщина в качестве способа управления державой не принесла счастья ещё ни одному народу. К роли подобной политики в судьбе населения нашей страны мы ещё не раз будем возвращаться на страницах настоящего издания. Ныне же можем смело констатировать, что подобный варварский процесс пренебрежения правами человека причинил Украине неисчислимый ущерб, а её население поставил на грань духовной деградации и физического выживания. Думается, что эти прописные истины, пусть и не без титанического труда, но всё же стали пробивать себе дорогу в правозащитном движении Украины. Во всяком случае, именно в таком контексте хотелось бы интерпретировать слова бывшего советского диссидента и политзаключенного, впоследствии сопредседателя общественного совета Украинско-Американского бюро защиты прав человека Зиновия Павловича Антонюка (1933–2020), который писал: «В нашей традиции под влиянием ли российским или без такового — значения не имеет, игнорировать правовые интересы личности. Украинское правозащитное движение 70-80-х годов упор делало на правах нации. Однако сегодня, пока мы наш правозащитный менталитет не переведём из плоскости защиты прав нации в плоскость защиты прав человека, гражданского общества, а также и демократической Украины нам не видать». Эта выстраданная позиция представляется ныне наиболее плодотворной и перспективной для становления и развития Украины, в равной степени близкой и понятной всем её гражданам.
Философия достоинства, вне всякого сомнения, — предмет для постижения, обсуждения и распространения лучшими умами державы вне зависимости от их этнического происхождения, вероисповедания или языка общения. Именно эта философия, на наш взгляд, и способна выполнить миссию той привлекательной национальной идеи, которая в процессе овладения сердцами и умами нашего населения должна помочь ему идентифицировать себя в качестве Украинского народа, а каждому проживающему на территории Украины почувствовать себя полноценным Человеком.
Национальная идея — это та мотивация, которая способствует живущим сообща в одной державе, стать лучше, добрее, благороднее, умнее и благополучнее благодаря отношениям друг к другу именно на основе общечеловеческих ценностей. Простая и, на первый взгляд, очевидная истина. Но наряду с другими как тяжко она поддается усвоению на территории современной Украины. Вместе с тем, видимо реальный, однозначно горький и недвусмысленный опыт совместного бытия на одной территории после 1991 г. позволил некому сомнению в собственной непогрешимости всё же пробиться на страницы отечественных СМИ. Во всяком случае, весьма добрым предзнаменованием в этом отношении оцениваю появление статьи одного украинского публициста под названием «О Григории Сковороде, языковой проблеме и недобросовестной полемике». В частности, в ней утверждается: «Ведь, кажется, все согласны с тем, что сущностью национальной идеи любой страны является стремление человека и нации быть лучшими. Стала ли лучше Украина оттого, что миллионы ее русскоязычных жителей оказались в положении граждан второго сорта?
Стали ли лучше украинские школы, в которых уже не изучают русский язык? Стала ли богаче украинская культура, отказавшись от Гоголя, Короленко, Ахматовой (Горенко), других писателей, объявленных ныне иностранными потому, что творили на русском языке?
Все это вопросы риторические. Желать вытеснения из Украины русского языка означает стремиться к тому, чтобы эта часть Руси перестала быть Русью. Станет ли она от этого лучше?» («Украинская правда», 5.11.2008 г.). Общепризнанные принципы и нормы международного права дают на этот вопрос однозначно отрицательный ответ.
Напротив, весь опыт международного сообщества свидетельствует, что лучше жизнь становится там, где реально уважается достоинство, оберегается свобода, а также защищаются конституционные права каждого. Именно в этих странах со временем иссякает острота любого расового, этнического, религиозного и языкового противостояния. И тогда уже никто не вспоминает, какого именно цвета стяг в недавнем прошлом реял на ветру возле того или иного дома, в том или ином городе, регионе, на том или ином полуострове, острове или материке и на каком языке ещё недавно говорил тот или иной человек. Представляется, что именно подобной интерпретации национальной идеи посвящены стихи российского актёра и поэта Валерия Николаевича Полетаева «Национальная идея»:
Как же я идею назову?
Что такого вдруг в стихах увидел,
Что настанет завтра поутру
Близким и понятным всем в России?
Общую идею как назвать,
Ту, что ищем мы и не находим?
Если ближнего облагородить?
Дальнего, как ближнего понять?
Может, это будет Состраданье?
Может, так идею назовём?
Может, это будет Пониманье?
К этому Россию призовём?
Может, в людях надо раствориться?
Жить душой, по правде, не по лжи?
Без заборов жить и без межи?
К лучшему души своей стремиться!
Худшему — запрет пред Богом дать,
Честно самому себе сказать:
Я, такой-то, честью обещаю —
Подличать и пьянствовать кончаю!
Воровать я тоже пре-кра-щаю!
Взятки брать себе я за-пре-щаю!
А приказ стрелять и разгонять
Мне мой Бог, российский, православный,
Запретил строжайше выполнять!
Вообще анализируя некоторые проблемы, возникающие у иных племен в процессе скоропалительного поиска национальной идеи, порой склоняешься к грустному выводу, что они в качестве таковой выдвигают и навязывают другим соотечественникам именно то, что напрочь отвергает духовная культура последних. В связи с этим обстоятельством один из научных редакторов данной книги напомнил мне ироничные строки из повести братьев Аркадия Натановича (1925–1991) и Бориса Натановича (1933–2012) Стругацких «Гадкие лебеди». В этом любопытном творении известных фантастов есть абсолютно реальные зарисовки с натуры. В частности, в контекст современного украинского политического ландшафта вполне вписывается следующий диалог между героями повести, написанной в 1967 г.: «Скажи, а ты как — сначала напишешь, а потом уже вставляешь национальное самосознание?
— Нет, — сказал Виктор. — Сначала я проникаюсь национальным самосознанием до глубины души: читаю речи господина президента, зубрю наизусть богатырские саги, посещаю патриотические собрания. Потом, когда
