Роман с демоном - Дмитрий Сафонов

— Ты в своем уме?! — накинулся на него криминалист. — А отпечатки?

Рюмин не обратил на его слова никакого внимания.

— Что это? — он нагнулся.

Под пассажирским сиденьем лежала круглая пластиковая крышка с надписью «Olympus» — такой обычно закрывают объектив фотоаппарата. «Телеобъектив, принимая во внимание размеры», — мысленно уточнил капитан и сунул находку в карман.

Рюмин вышел из «Ниссана», знаком подозвал охранника.

— Сюда может проехать посторонний?

— Исключено! — решительно заявил охранник. — Шлагбаум на въезде открывается индивидуальным чипом. Они есть только у жильцов.

— А пройти?

— Можно спуститься из дома: на лифте или по лестнице.

Капитан, удовлетворенный ответом, кивнул.

— Ну? Что скажешь? — спросил он подошедшего Воронцова.

— Вокруг машины нет следов крови — значит, его убили где-то в другом месте. Потом преступник сунул труп в багажник, приехал сюда и бросил машину.

— Хорошая версия, — похвалил Рюмин. — Но неправильная.

Он развернулся и пошел к выходу. Воронцов, слегка обескураженный его поведением, несколько секунд стоял на месте, затем бросился следом за капитаном.

— Почему неправильная?

— Ключи.

— Что ключи?

— Тогда убийца оставил бы ключи в замке зажигания. А они лежали рядом с телом, в багажнике. Это раз. Преступник вообще не садился в машину. За рулем сидел сам Рудаков. Он немного выше меня. Регулировки водительского кресла настроены под его фигуру. Это два.

Капитан подошел к урне, стоявшей неподалеку от ворот, и принялся разглядывать ее содержимое. Он покачал головой, выпрямился и пнул. Урна опрокинулась; крышка, звеня, покатилась по бетону. Капитан носком ботинка разгреб мусор. Среди смятой оберточной бумаги, пакетиков от сока и пустых сигаретных пачек валялась пара окровавленных резиновых перчаток.

— А это — три. Убийство было совершено здесь.

— Я все равно не понимаю.

Все произошло настолько быстро, что Воронцов не успел среагировать. Кулаки капитана просвистели в воздухе. Один коснулся ветровки, другой замер в сантиметре от подбородка Алексея.

Воронцов запоздало отшатнулся.

— Ты что? — воскликнул он, замахав руками. — Не в себе?

— Не ожидал? — сказал Рюмин. — Вот и он — тоже. Не ожидал. Рудаков вышел из машины, но даже не успел ее закрыть. Несколько точных ударов, и он оказался в ауте!

— Хм… — Воронцов озадаченно почесал в затылке. — Похоже на то…

Капитан кивнул и продолжал.

— Убийца закинул тело в багажник и обыскал. Затем — перерезал жертве горло и быстро захлопнул крышку. На ее внутренней поверхности остались капли крови. Сам он не успел испачкаться. — Рюмин опустил взгляд на окровавленные перчатки. — Ну, или почти не успел.

Воронцов жестом подозвал криминалиста — чтобы тот упаковал вещественные доказательства в пакет. Затем отвел капитана в сторонку, собираясь сказать несколько слов наедине.

— Ты так говоришь, словно сам все видел.

Рюмин развел руками.

— Это же очевидно. Следы указывают на… — он вдруг осекся и пристально посмотрел на Воронцова. — Постой-ка! Что ты хочешь этим сказать?

Воронцов отвел глаза и принялся что-то фальшиво насвистывать.

— Я слышал, у вас с Рудаковым был конфликт. Из-за чего?

— Тебя это не касается! — отрезал Рюмин.

— Напротив, очень даже касается, — заявил Воронцов. — Я веду это дело.

— Ну так и веди! Какого черта ты меня позвал?

— Видишь ли… — Воронцов хитро прищурился — наверняка воображал себя Эркюлем Пуаро, не меньше. — Рудаков обычно ездил на «БМВ». Вчера он взял машину жены — черный «Ниссан-Максима». Убийца знал об этом.

— Знал, — подтвердил Рюмин. — Что дальше?

— Зачем ты брал справку в информационном центре? Именно по этой машине?

Капитан опешил. Ему сотни раз приходилось видеть, как оправдываются подозреваемые. Как это глупо и нелепо выглядит. Но он ни за что бы не подумал, что сам окажется в подобной ситуации. Откровенно идиотской — любой ответ мог быть обращен не в его пользу. Рюмин молча пожал плечами и направился к выходу.

— Ты по-прежнему таскаешь с собой бритву? — крикнул ему в спину Воронцов. — Пистолета для крутого рейнджера недостаточно?

Капитан, не оборачиваясь, поднял правую руку с выставленным средним пальцем. Другого ответа у него не было.

Рюмин вышел с подземной стоянки и сел в свою «восьмерку». Капитан бесцельно крутил в руках пластмассовую крышку от объектива.

— Самое ценное в фотоаппарате — это пленка, — рассуждал он вслух. — А на пленке — капитан Рюмин. Во всех ракурсах. Надо же! Я и сам начинаю верить, что убил.

Теперь до него постепенно стало доходить, что чувствует старый матерый волк, стоя на огневом рубеже перед стрелком.

37

Анну разбудили осторожные поцелуи. В плечо, шею, лицо… И завершающий, самый долгий и самый нежный — в губы.

Она перевернулась на спину и потянулась. Открыла глаза и увидела склонившегося над ней Александра.

— Вставай, божественная! Завтрак уже готов. Он ждет тебя.

Анна притянула Северцева к себе, взъерошила его густые, еще влажные после душа волосы, провела рукой по гладко выбритым щекам, приятно пахнущим лосьоном.

— Ты не боишься, что я привыкну? — спросила она.

— Я только этого и добиваюсь.

— Ты на верном пути.

— Знаю. Это — часть моего плана.

— Какой коварный! — Вяземская погрозила ему пальчиком. — Расскажи мне, в чем он заключается!

— Всему свое время. Скоро сама все поймешь. А пока — секрет!

Анна рывком отбросила одеяло, обвила руками шею Александра, крепко обхватила его ногами за талию.

— Рассказывай немедленно или мне придется тебя задушить!

Ее изящное стройное тело не было для Северцева тяжелой ношей. Он легко встал — с Анной на руках — и понес ее в ванную.

— Пункт первый, — сказал он, вышагивая по узкому коридору. — Я должен втереться к тебе в доверие.

— Будем считать это пройденным этапом, — кивнула Анна. — Дальше!

— Пункт второй — я должен заставить тебя в меня влюбиться!

Вяземская зарычала и тихонько укусила его за ухо.

— Негодник! С этим ты справился легко!

— Пункт третий! Я хочу, чтобы ты не могла без меня обходиться! Чтобы ты все время думала обо мне, искала меня в толпе среди прохожих, ждала меня, хотела меня…

— Я уже тебя хочу! — перебила Анна. — Жду, ищу, думаю! Боже, скольких женщин ты, наверное, погубил! Обольститель!

— Все они не стоят кончика твоего мизинца!

— Их было много? — ревниво спросила она.

— Две… — Северцев наморщил лоб. — Или три… Не могу вспомнить.

— Две или три? Не можешь вспомнить?

— Наверное, все-таки ближе к трем.

— К трем… чего? — включилась в игру Анна. — Сотням?

— Ну что ты, милая! — притворно обиделся Александр. — Тысячам, разумеется! Северцев открыл дверь, отодвинул пластиковую занавеску и аккуратно поставил Вяземскую в ванну.

— Тысячам… — Анна открыла воду, включила душ. — Значит, ты без меня времени даром не терял…

Глаза ее хитро сверкнули.

— Вот тебе, изменник! — вскричала Вяземская и направила душ на Александра.

Северцев оказался малый не промах — он ожидал подобной каверзы и быстро задернул занавеску.

— Две-три тысячи… — бушевала Анна. — Вы посмотрите на него, каков мерзавец!

Вода вдруг стала обжигающе холодной. Вяземская громко завизжала. Из-за занавески показалась улыбающаяся физиономия Александра.

— Дорогая! Что было, то было. Стоит ли так сильно переживать?

Вместо ответа Анна запустила в него мочалкой. Северцев моментально убрался. Мочалка с влажным звуком шлепнулась о стену и медленно сползла по кафелю.

— Я вижу, ты расстроена, — послышался голос Александра. — Чем я могу заслужить твое прощение?

— Красный «Мини-Купер»! — не задумываясь, ответила Вяземская. — Или — чашка горячего шоколада!

— Сложный выбор. Я должен подумать! — заявил Северцев. Хлопнула дверь — он вышел из ванной.

Через несколько минут Анна в белом махровом халате, с полотенцем на голове, появилась на кухне. На столе стоял дымящийся шоколад.

— Я выбрал трудный путь, — сказал Александр, показывая на чашку. — Оцени!

— Ты неподражаем! — воскликнула Вяземская и села завтракать.

Она с аппетитом съела омлет с грибами, бутерброды с копченой колбасой, выпила полную чашку шоколада и положила руки на живот.

— Ты сбиваешь меня с пути истинного… — с укором сказала Анна. — Так я быстро растолстею.

— Будет повод сходить в магазин — за новой одеждой, — нашелся Северцев. — Ищи во всем положительную сторону.

— Постараюсь. А что там у нас с четвертым пунктом?

— Не понял?

— Ты сказал, у тебя есть план. Три пункта я уже слышала. Какой четвертый?