Цветы Персефоны - Хосе А. Бонилла
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Алекс посмотрел на него. Селкаре казался искренним. Подросток снова сел между Яном и Анной. Подруга взяла его за руку. Ее прикосновение погрузило его в слабое забытье.
– Я не допущу, чтобы моей матери причинили вред, – заверил он профессора.
Селкаре понимал, что он говорит правду. Его молчание нарушила вспышка боли, пронзившей его голову.
– Афина! – прорычал он, прижимая руки к вискам. Толстые вены на его шее вздулись и, казалось, готовы были лопнуть. Его челюсть опустилась, а лицо помрачнело.
– Qu’est-ce qui se passe?[71] Это меня пугает, – спросила Натали, наблюдая за движениями профессора, которые становились все более оживленными.
Глаза Селкаре налились кровью. Он сжал кулаки так крепко, что татуировка на его правой руке казалась рельефной.
– Бы… бы… было еще одно колебание энергии!
– Но вы же только что сказали, что никто сейчас не будет на нас нападать? – Ян в ужасе выглянул из окна машины в поисках какого-нибудь летающего монстра, который вот-вот проломит крышу своими стальными когтями и, сорвав их с сидений, унесет, чтобы предложить в качестве десерта своему отвратительному выводку.
– Не мы! – кричал Селкаре, содрогаясь от мучений. – Мифиец в опасности!
– Мифиец? – Натали вела машину, как будто участвовала в гонках. Меньше чем за час она нарушила все существующие правила дорожного движения и даже пару еще не написанных.
Селкаре стиснул зубы так, что чуть не сломал их, заскулил что-то нечленораздельное на непонятном языке. Лишь несколько слов, казалось, имели смысл:
– Кастор, держись!
Кастор
Следуя указаниям Селкаре, они добрались до переулка в старом квартале города. Торопливо пошли, почти побежали, стараясь поспевать за шагами профессора, и вдруг оказались в параллельном мире, с узкими, тенистыми улочками, куда почти не осмеливался проникать солнечный свет. За окнами мрачных, полуразрушенных зданий мелькали призрачные лица, молча наблюдавшие за беспокойными передвижениями загадочных прохожих. В одном из тупиков Ян обнаружил пару крыс размером с кошку, которые рылись в пахнущих гнилью и разложением мусорных баках. Когда он проходил мимо, крысы хищно осмотрели его, их глаза мерцали, как летние звезды. Мальчик испуганно побежал догонять своих друзей.
По мере приближения к соборной площади улицы становились все более чистыми, хотя все так же хранили тайны своих обитателей.
Они дошли до темного переулка, где нижние этажи старых зданий были в основном заняты книжными, антикварными магазинами и магазинами игрушек. Их витрины были заполнены старомодными куклами из папье-маше под присмотром деревянных лошадок, на которых никто никогда не ездил. Анна почувствовала ностальгическую грусть при мысли о том, что, по всей вероятности, эти игрушки никогда не узнают, что такое ребенок, ведь большинство детей заняты тем, что нажимают пластмассовые кнопки на своих игровых консолях.
Селкаре остановился перед небольшим магазином, который назывался «Дельфийский оракул». Он втиснулся между несколькими многоквартирными домами, которые выглядели необитаемыми уже по меньшей мере несколько веков.
Прибыв в магазин, Селкаре с ворчанием обнаружил, что он закрыт, о чем сообщала маленькая табличка из черного металла, висевшая за стеклянной дверью. Мальчики прижались лицами к окну в надежде что-нибудь увидеть. Но увидели только темноту.
– Эй, а это не гироскоп? Тот, который излучает синий свет? – спросил Ян, указывая на предмет, очень похожий на тот, что использовал профессор, чтобы отправить Фенрира обратно в Мифос.
– Они одноразовые, – пробормотал Селкаре. – После использования они ничего не стоят. Тем не менее Кастору часто удается продать их как предметы декора по хорошей цене. Люди считают их винтажными. Вот и все! – сказал он, взломав замок и толкнув плечом скрипучую входную дверь. – Быстрее, заходим!
По команде Селкаре ребята молча последовали за ним.
Они закрыли за собой дверь и оказались во мраке. Комната не выглядела очень большой, но была хорошо обставлена. Все пространство было занято полками и стеллажами, где в идеальном порядке лежали фантастические предметы и инструменты. Астролябии, микроскопы, телескопы, старые реторты и колбы, песочные часы, вырезанные из слоновой кости, и прочие приборы, даже названия которых мальчики не знали, лежали на полках в надежде, что однажды, если повезет, какой-нибудь случайный покупатель обратит на них внимание.
Пылинки порхали, как крошечные насекомые, освещаемые слабыми лучами света, проникающими через окно, разбавляя мрачное ощущение заброшенности.
Селкаре попросил их не двигаться и стоял наготове, прислушиваясь, как хищник, выжидающий подходящий момент, чтобы прикончить свою жертву. Ему нужен был сигнал. И он появился. Анна испуганно вцепилась в руку Алекса, а Натали стояла очень близко к Яну, как будто он мог защитить ее от тайны, скрытой в этой комнате.
Послышалось какое-то робкое постанывание, доносившееся из задней части магазина, за дверью, которая, должно быть, вела в кладовую и подсобку.
– Кастор!
Селкаре побежал к источнику звука по короткому коридору, перепрыгивая через ящики, подскочил к деревянной двери, выкрашенной в зеленый цвет. Эмаль облупилась в нескольких местах. Повернув потертую латунную ручку и открыв дверь, профессор еле сдержал вздох.
– Что они с тобой сделали! – воскликнул он, как только вошел.
Они нашли его.
На полу лежал худой седоволосый старик. Его лицо было жилистым и морщинистым. Из потрескавшихся губ вырвался крик боли. Он находился в странном положении, как будто только что упал с высоты, но это, конечно, было невозможно, учитывая, что подсобка состояла из пристройки к основному помещению, крошечного склада, где скопилась груда коробок, и своего рода мастерской, полной старых инструментов и неизвестных артефактов.
– Кастор, мой дорогой Кастор, что случилось? – спросил Селкаре, опускаясь на колени рядом со старым антикваром, осторожно подтягивая его к себе и укладывая его голову на свои крепкие руки. Старик с трудом открыл глаза. Когда узнал Селкаре, на его похожем на пергамент лице появилось подобие улыбки. Очень тонкая
