Безликие - Дмитрий Гришанин

— Ничего подобного, — поднял палец толстяк. — Во-первых, ты меня уверяла, что у твоего приятеля не может быть более шестидесяти монет, а оказалось, что Мах вдвое богаче. Кто из нас двоих прохвост — это еще вопрос! Во-вторых, Мах унизил моих слуг и мне самому нагрубил. Должен же я хоть чем-то это компенсировать… Кстати, побрякушки, которыми тебя увешали мои слуги, тебе придется снять.

— Хоть платье-то снимать не заставишь? — проворчала Лула, послушно избавляясь от золотых украшений.

— Хм… материя добротная, фасон модный… Ладно, тебе повезло, сегодня я добрый. Дарю!

Между тем Мах наконец-то пересчитал потребную сумму и пересыпал золото в руки толстяка. Тот, не считая, небрежным жестом рассыпал монеты по полу своего шатра и, улыбнувшись Маху, объявил:

— Забирай свое сокровище и — кыш с глаз моих! У вас есть два часа, я велю своим оборотням не беспокоить вас до их истечения. Но потом уже ничто не сможет удержать их от желания поохотиться на вас. Посему советую немедленно сесть в ваш четырехколесник и, распустив парус, катиться отсюда подобру-поздорову. И впредь держаться подальше от стоянок клана Бритоголовых.

Ветер раздувал парус, и четырехколесник резво бежал по песку, что называется, куда глаза глядят. Мах сидел за рулевым рычагом и терпеливо ждал, когда ему скажут, куда надо ехать. А Лула, уютно устроившись в кресле пассажира, разложила на коленях Книгу Мудрости курасов и быстро ее пролистывала, выискивал упоминания о Вечнозеленом лесе.

На двадцатой минуте изнывающий от скуки Мах решился-таки прервать подзатянувшееся молчанье:

— Что-то я никак не возьму в толк, почему Тар-Вайк так легко тебя отпустил. Ты ведь числилась его наложницей? А один оборотень, кстати, тот, кто показал мне дорогу к Бритоголовым, уверял меня, что выкупить девушку из гарема главы клана совершенно невозможно.

— Твой проводник прав, наложницы главы клана неприкосновенны. То, что произошло со мной, — редчайшее исключение, — пояснила Лула.

— Да-а?.. А нельзя ли поподробнее?

— Можно. — Лула улыбнулась. — Посуди сам. Без моей помощи ты вряд ли сможешь отыскать Вечнозеленый лес и добыть холодный огонь. Значит, ничто уже не помешает безликим захватить твое королевство. Потом им потребуется пополнить отряды преданных им оборотней, чтобы удержать власть. Они направят сюда вербовщиков, благо Врата, через которые ты пришел в наш мир, окажутся в их распоряжении вместе с замком этого твоего графа. Вербовщики разъедутся по крепостям и начнут дурить головы молодежи байками о лесах, лугах, реках и озерах, да не таких, как в подземных пещерах курасов, а настоящих, под открытым небом… И как доказательство начнут бесплатно раздавать драгоценную воду. Через неделю-другую оборотни толпами побегут из своих кланов, и спокойствию нашего мира придет конец… Такое уже было девять лет назад. К счастью, сумасшествие это длилось всего месяц. Но за тот месяц клан Тар-Вайка покинуло целых полсотни семей, а это шестая часть всего клана! Хочешь верь, хочешь не верь, но он отдал меня тебе ради спасения своего клана.

— Значит, ты ему все рассказала, — констатировал Мах.

— Пришлось, — повинилась Лула. — Иначе тебе пришлось бы драться со всеми оборотнями его клана, чтобы забрать меня.

— И что, он просто взял и поверил тебе? — усмехнулся рыцарь. — Странно, мне этот хитроглазый толстяк не показался простаком.

— Ну что ты! Будь он доверчивым дурачком, ему бы никогда не стать главой клана. Поначалу, внимательно меня выслушав, Тар-Вайк похвалил мое богатое воображение и попросил время от времени рассказывать сказочку-другую. У меня, мол, это здорово выходит.

— И как же ты его убедила?

— Очень просто. Глядя ему прямо в узкие зрачки, я заявила, что мне все равно, верит он моему рассказу или нет, что это дело его, но насчет сказочки на сон грядущий — это вряд ли, потому что через час-другой за мной придешь ты и я покину лагерь клана Бритоголовых. Тар-Вайк рассмеялся и спокойно пояснил, что, во-первых, местонахождение лагеря знают лишь оборотни его клана и никто больше. А во-вторых, даже если тебе каким-то чудом удастся проникнуть в лагерь, личная стража Тар-Вайка не позволит незнакомцу даже приблизиться к шатру, не говоря уж о том, чтобы проникнуть в него и увести оттуда наложницу Тар-Вайка… Но я настаивала на своем, упирая на то, что ты из другого мира и оборотням Тар-Вайка не по зубам. Наконец Тар-Вайк разозлился и пригрозил, что если в ближайшие три часа выдуманный мною спаситель не появится, то он отдаст меня в руки палачу и тот приласкает меня плетью за упрямство и за выдумки. «А если появится?» — спросила я, стараясь выглядеть смелой. «А если он в эти три часа живой и невредимый переступит порог и пожелает тебя выкупить, — ухмыльнулся Тар-Вайк, — то я, так уж и быть, отдам ему тебя!» Тут он громко расхохотался и добавил: «Ох, быть тебе сегодня битой!»

— И как же скоро я появился? — поинтересовался Мах.

— Примерно через час после обещания Тар-Вайка. Он сам уверился в твоих необычайных способностях, заодно поверил моему рассказу и отпустил нас с миром, — подытожила Лула.

— Ничего себе «с миром»! — набычился рыцарь. — Забрал все золото и пригрозил через два часа пустить по нашему следу своих оборотней.

— Мах, тут ты не прав, — возразила девушка. — Золото ты ему сам предложил, никто тебя, между прочим, за язык не тянул. Он был бы доволен и шестьюдесятью монетами, но какой же дурак откажется, если предлагают сто двадцать? А что касается погони, то это… ну, что-то вроде пинка для скорости. Поверив моему рассказу, Тар-Вайк сделался нашим сторонником, теперь он едва ли не больше нас заинтересован в успехе дела. Вот и понукнул по-своему. Кстати, четырехколесник он у нас не отобрал, хотя это было в его власти! Хороший четырехколесник, да будет тебе известно, стоит сотни полторы золотых — это для простых оборотней. А для кочевников, которым без них нельзя, и все двести. Выходит, Тар-Вайк не такая уж и жадина.

— Ну еще бы! Прямо-таки благодетель! — огрызнулся Мах. — Наверняка ведь натравит на нас своих бритоголовых. И как только мы доберемся до леса, нас тут же попросят освободить это чудо на колесиках.

— Прекрати ворчать. Он же пообещал, что в течение двух часов ни один из его оборотней не посмеет нас преследовать. Слово главы клана — закон! А за два часа ветер напрочь заметет наши следы. Так что спокойно рули и не мучайся глупыми опасениями.

— Да я бы с радостью, — не замедлил съязвить Мах, — но куда рулить-то? Ты уже битый час с книжкой возишься. Нашла что-нибудь?

— Давно нашла, и не что-нибудь, а что надо! — в тон ему ответила Лула.

— Ну так что же молчишь! — оживился рыцарь.

— Ничего себе! Это кто молчит?! — обиделась Лула. — Да ты со своими расспросами рта мне закрыть не даешь!

— Так мы будем поворачивать? — спросил Мах.

— Успокойся. Когда придет время повернуть, я тебе скажу, — заверила девушка. — А пока ветер дует так, как нам нужно.

— Так бы сразу и сказала!

На сей раз Лула не удостоила рыцаря ответом, и следующие минут десять они молчали.

— И сколько нам ехать до Вечнозеленого леса? — наконец спросил Мах.

— Мах, ты меня сейчас взбесишь своими как и почему, — раздраженно откликнулась Лула. — Понятия не имею! Удовлетворен?.. А теперь я хотела бы, с твоего позволения, немного подремать, а то прошлую ночь я глаз не могла сомкнуть.

— Ну хотя бы приблизительно, а? — заканючил Мах. — В твоей умной книжке наверняка что-нибудь написано… Это последний вопрос. Ответь — и наслаждайся отдыхом.

Лула страдальчески закатила глаза, но, ничего не попишешь, пришлось отвечать.

— Во-первых, не в умной книжке, а в Книге Мудрости курасов. А во-вторых, ответа на твой вопрос в ней нет и быть не может. Мы можем ехать неделю, а можем — дня полтора. Все зависит от того, как долго ветер будет попутным. Ветер же, сам знаешь, переменчив… Все! Больше ко мне не приставай!

Мах снял ноги с педалей. Прокатившись с разгона еще шагов тридцать, четырехколесник остановился. Впервые за последние четыре дня. И случилось это в начале седьмого часа пополудни.

Вечер в пустыне — самое жуткое время: солнце печет не меньше, чем днем, да еще раскаленный песок щедро делится жаром, и все вокруг буквально плавится от нестерпимого зноя. Но Мах остановился вовсе не из-за жары — рыцарь худо-бедно приспособился к жизни в этом пекле, — его потрясло зрелище, открывшееся с гребня очередного бархана. Прямо у подножия на белом песке пустыни сочно зеленел идеально ровный круг дремучего леса.

— Пожалуй, ты прав, — донесся из-за спины рыцаря звонкий голос Лулы, — лучше оставить четырехколесник здесь. Еще неизвестно, что случится, если мы подъедем на нем к заколдованным деревьям. Ведь курасы, делая его, тоже применяли магию. А при соприкосновении несовместимых заклинаний всякое может случиться. Конечно, заклинания вполне могут быть и совместимыми, но наверняка мы знать не можем.