Братство обреченных - Владислав Куликов

«Во имя сирот и только ради сирот — так, кажется, говорил Остап Бендер? — Ветров мысленно улыбнулся. — Вот, оказывается, почему дети нюхают клей! А заплати миллиардер-хоккеист налоги, и дети сразу начнут нюхать «Кристиан Диор». И школьницы будут отдаваться бесплатно. Или вообще не будут отдаваться, а начнут делать уроки. Как все просто! За три миллиарда долларов-то и я бы согласился делать уроки и нюхать «Кристиан Диор». А насчет пенсионеров прокурор все же погорячился. В России нет сорока миллионов пенсионеров. Люди мрут быстрее, чем правительство успевает проявить заботу о них… Елки-палки, да ты, Андрей Ветров, оппозиционер! А ну быстро начни думать нормально, тебе ведь еще статью писать! Какой же негодяй миллиардер! Украл деньги у пенсионеров! Лучше бы он «Амур» из Хабаровска купил. Я за эту команду болею…»

— Сейчас миллиардер находится на допросе у следователя, — сообщил прокурор. — Ему будет предъявлено обвинение. А Басманный суд вечером рассмотрит наше ходатайство об аресте. Сразу хочу предостеречь всех от скоропалительных выводов: никакой политики здесь нет. Только Уголовный кодекс! Суд во всем разберется. Суд у нас независимый. Вы все об этом знаете. Поэтому борьбу с миллиардерами-преступниками мы будем вести только в рамках правового поля! Любые другие спекуляции на данную тему — это политический заказ. У нас всегда так, как где-то кто-то или где-то кого-то прижмет, так вечно мы чего-то там сзади побаиваемся, разговорчики всякие нехорошие появляются! А я со всей уверенностью заявляю: нам надо всем лечь на это и получить то, что мы должны иметь! А именно — диктатуру закона!

«Умри — лучше не скажешь, — с иронией подумал Ветров. — Надо раздобыть какой-нибудь комментарий на арест. Суд вечером, значит, в Генпрокуратуре рабочий день закончится. Все уйдут. Никого не поймаешь… Правда, там в суде гособвинитель будет. Он что-то скажет. Но когда это произойдет? Вдруг уже после подписания номера? Или за полчаса до… Придется в запарке работать. Нет, надо заранее что-то предусмотреть…»

Андрей набрал номер канцелярии Басманного суда.

— Это из прокуратуры звонят, помощник прокурора Ветров, — представился он, при этом Азарова бросила на него удивленный взгляд. — Сегодня вечером наше ходатайство об аресте рассматривать будут. Да-да, по поводу миллиардера. Какой судья будет слушать?

Ему назвали фамилию. А вот если бы он представился журналистом, то ничего бы говорить не стали.

— Знакомая фамилия, — задумчиво произнес Андрей. Он проверил по базам данных, так и есть: судья оказался бывшим работником Генпрокуратуры. Ветров с ним даже делал как-то материал. Так что они были знакомы. Но сейчас ему звонить Андрей не стал: он и так знал, что именно скажет судья. Мол, сути дела еще не знаю. Выслушаю доводы сторон, приму решение…

«Хотя решение я и сам могу назвать», — подумал Андрей, набирая номер заместителя генерального прокурора (не того, который выступал, а другого — курировавшего работу со СМИ, регулярно комментировавшего всякие подобные заявления, а потому давно превратившегося в своеобразное «лицо» Генпрокуратуры).

— Добрый день, это Андрей Ветров из, «Советского труда», — сказал он, когда трубку взяла секретарша. — Могу я поговорить с вашим начальником?

— Он сейчас занят.

— Но это очень важно. Я по поводу ареста миллиардера.

— Как? Его разве уже арестовали?

— Я бы хотел получить комментарий…

— Минутку. — Секретарша бросила трубку.

Было слышно, как она куда-то побежала прочь от телефона. Потом что-то жарко шептала вдали.

— Сейчас подойду, — услышал Андрей знакомый бас зама генпрокурора.

Вновь послышались шаги, на этот раз тяжелые и грузные.

— Я слушаю, — произнес прокурорский начальник, взяв трубку.

— Это Андрей Ветров. Я по поводу миллиардера. Вы не могли бы прокомментировать, почему выбрана именно такая мера пресечения, как арест?

— Как, разве суд уже вынес решение? — прогудел блюститель закона.

— А у вас есть какие-то сомнения? — искренне удивился Ветров.

— То есть? — изумился в свою очередь заместитель генпрокурора.

— Мы же с вами взрослые люди, — бойким тоном произнес Андрей. — Газета все равно придет к читателю завтра, никто и не узнает, что вы дали комментарий чуть раньше. Нам надо номер подписывать. А миллиардер никуда не денется…

— Постойте, вы из какой газеты?

— Из «Советского труда». Вполне лояльное издание. Никаких провокаций. Просто есть технология выпуска газеты, она немного не совпадает с графиком ваших посадок. Извините, я хотел сказать, с графиком судебных заседаний…

— Пусть ваш главный редактор перезвонит мне! — в ярости пробасил прокурорский генерал. — Давно «Советский труд» не задавал мне таких глупых вопросов!

Заместитель генпрокурора бросил трубку.

— Кажется, я подвел газету под спор хозяйствующих субъектов, — растерянно произнес Андрей, глядя на трубку, в которой раздавались короткие гудки.

— Ты иногда думай, что говоришь! — возмущенно воскликнула Азарова. — Тоже мне, нашел что сказать: график посадок!

— Да как-то с языка сорвалось. По-моему, вообще это само собой прилетело, минуя голову…

— Очень плохо, что — минуя. Голова для чего тебе дана? Это фильтр, чтобы отсекать всякое такое…

— Что уж теперь говорить, — вздохнул Андрей. — Надо будет пойти предупредить главного, что завтра придет налоговая… Или пожарники… Или прокуратура… Или все вместе… Кстати, у вас нет знакомых, которым нужны хорошие журналисты. Желательно — бывшие офицеры? По-моему, завтра мне ваша протекция понадобится…

— Если она не понадобится вперед главному редактору, — проворчала Азарова. — Жаль было бы такого начальника терять. Но ты пока не волнуйся. Замгенпрокурора сейчас остынет. Ничего не будет. А впредь будь осторожен.

«Это последствия утренней эйфории, — подумал Андрей. — Почувствовал себя великим, вот и отказали тормоза». Он быстро накатал материал в духе победного марша. Вроде — богатые тоже платят, а кто не платит, потом горько расплачивается. Торжество закона, справедливость и так далее.

«Самое интересное, что правы все, — размышлял Ветров, заканчивая материал. — Те, кто говорит, что тут голая политика, бьют в самую точку. Не поссорься миллиардер с правительством, так мог бы еще десяток клубов за границей купить. А тут, надо же, вякнуть посмел. Вот ему глотку и заткнули. Но и прокуроры тоже правы: как пить дать украл миллиардер свои миллиарды. И еще убил за них не один десяток человек. Так что брать есть за что. Правда, через месяц уже все забудут про этот скандал. А мое дело — написать рутинную заметку, получить свои пятьсот рублей гонорара и сопеть в две дырочки дальше».

Он так и поступил.

— Надо чуть смягчить акценты, — сказал редактор отдела расследований, когда Андрей заслал ему заметку по внутренней компьютерной сети и пришел выслушать резюме. — А то складывается впечатление, что ты полностью на стороне Генпрокуратуры.

— Как же так? — удивленно воскликнул Ветров. — Ведь это же принципиальная позиция газеты: мы лижем Генпрокуратуру. Разве мог я написать иначе? Мне бы совесть не позволила!

— Совесть? — редактор как-то странно посмотрел на Андрея.

— Да, совесть, — твердо ответил он. — Совесть профессионала. Я же в конце концов зарплату здесь получаю, а не у миллиардера. Значит, должен лизать так, как скажут здесь…

— Это все правильно. Но пойми, — с жаром произнес редактор, подаваясь вперед. — Мы же журналисты! И не просто журналисты, а отдел расследований! То есть от нас требуется совсем другой уровень! Нам надо смотреть глубже, а лизать — выше!

— Выше? — Ветров недоуменно посмотрел на начальника.

— Ну да, выше! — с воодушевлением подтвердил он, но осекся. — Или точнее — тоньше, изощренней, искусней, что ли… Писать, конечно, я это имел в виду. А вообще у тебя дурацкая привычка — называть вещи своими именами.

— Я знаю. Меня за это часто били. В детстве.

— Да и сейчас не помешало бы. Ну что вы разорались?

Редактор грозно посмотрел на канареек, которые защебетали в клетке у него за спиной. Два желтеньких комочка стали прыгать с перекладины на перекладину. На хозяина они не обратили никакого внимания.

— Может, им моя статья понравилась? — Ветров улыбнулся.

— Они неграмотные. К счастью для них.

Из клетки по кабинету распространялся устойчивый запах сухого корма.

— Значит, я сокращу твой материал, чтобы осталась чисто информационная заметка… Вообще этот миллиардер, конечно, порядочный хрен. Лучше бы «Крылья Советов» купил. Кстати, ты уверен, что его арестуют?

— Судья раньше работал в Генпрокуратуре. Неужели он не уважит бывших начальников?

— Хорошо, но на всякий случай проконтролируй. Если будут какие изменения, подправь материал уже в полосе.