Молчаливые воды - Джек Брюл

Проработав следующие восемнадцать месяцев в Объединенном комитете начальников штабов, она получила предложение пойти на повышение и заняться новой штабной работой. Пружины, на которые она могла бы нажать, не приблизили бы ее к кораблю, не говоря уж о командовании. Линда усмотрела знак свыше и признала свое поражение. Через месяц она была первым помощником на нефтяном танкере в Мексиканском заливе – с негласной договоренностью, что через год судно передадут ей.

Но потом в ее жизни произошел один из тех странных поворотов, которые приводят человека на совершенно непредвиденный курс. Ей позвонил адмирал, с которым она не была знакома, и рассказал, что есть работа в секретной группе. Когда она задала вопрос, почему звонят именно ей, адмирал ответил, что флот допустил ошибку, не оценив ее по достоинству, и есть способ эту ошибку исправить.

Линда не знала и никогда не узнает, что Лэнгстон Оверхольт из ЦРУ зондировал почву во всех службах США в поисках людей, которые с точки зрения руководящего состава подошли бы Корпорации. Именно так Кабрильо набрал большую часть своего экипажа.

Она отключила компьютер – мысль о здешнем холоде наполняла ее страхом – и вышла из каюты. Из-за сапог с теплозащитной прокладкой походка у нее была, как у чудовища Франкенштейна.

Лодочный отсек размещался в средней части судна с правого борта. Линда не торопилась. Одно из первых правил выживания в Арктике – не потей. Даже в расстегнутой одежде она чувствовала, как поднимается температура ее тела. Кто-то из экипажа, мимо кого она прошла, прошелся насчет ее габаритов в многослойном белом одеянии, но добродушно.

Наружная дверь отсека была заизолирована, но, прижав к ней пальцы, чтобы открыть, Линда вздрогнула от цепенящего холода, идущего от нее. И застегнула многочисленные слои одежды, прежде чем повернуть ручку.

Аппарель с тефлоновым покрытием была опущена, наружная дверь открыта, и антарктический климат обрушился на Линду в полную силу. Она громко ахнула, и на глазах выступили слезы. Черную воду возле корабля морщил ветер. Мимо проплывали мелкие айсберги, так называемые гроулеры. Другие двое из ее команды уже ждали. Франклин Линкольн, пожалуй, самый рослый член экипажа, сейчас казался попросту огромным. Линда видела только его черное лицо, улыбающееся из белого тканевого сугроба. Марк Мерфи словно затерялся в своем одеянии, как малыш, надевший ради семейного торжества отцовский костюм.

Линде протянули парку и шлем-маску со встроенной связью. Матрос проверил ее одежду на наличие разошедшихся швов, белой липкой лентой приклеил варежки, помог надеть рюкзак и протянул оружие. Они понесут с собой L85A2, английские штурмовые винтовки «буллап», переделанные фирмой «Хеклер и Кох»[35]. Оружейник корабля дополнительно модифицировал это оружие. Магазин располагался за курком, и оружие легко было снять с предохранителя и стрелять, не снимая варежек. Над коротким стволом размещалась мощная галогенная лампа.

– Я твой отец, Лея, – сказал Линк, очень похоже подражая Дарту Вейдеру Джеймса Эрла Джонса[36]. В маске он очень походил на архизлодея.

– Я скорее поцелую вуки[37], – ответила она фразой из «Звездных войн». – Проверка связи. Ты нас слышишь, Марк?

– Да, но что такое вуки и кто такая Лея?

– Почти угадал, умник, – ответила Линда. – Не удивлюсь, если ты сменишь свое имя на Скайуокер.

– Пожалуйста, если так уж нужно, я буду Соло.

– Эрик, – позвала Линда. – Ты в сети?

Эрик Стоун сидел на своем обычном месте в оперативном центре. Он неизменно был на посту в самые трудные моменты этого плавания по той простой причине, что в отсутствие Председателя он лучше всех управлял кораблем.

– Слышу тебя, Линда.

– Отлично. Как только мы отвалим, уведешь корабль обратно, да подальше, за горизонт. Если понадобится срочная эвакуация, Гомес сможет прилететь за нами на вертолете. Но, пока я не узнаю, что тут произошло, «Орегон» пусть не будет виден с берега.

Тайная улыбка скользнула по губам Линды. О да, она тут командир.

– Вас понял, – сказал Эрик. – Мы будем еще одним куском льда, плавающим в море.

– Отлично, парни, по коням!

Линда прыгнула в запасной РИБ Корпорации.

При необходимости гидравлический отталкиватель мог выбросить лодку из «Орегона», разогнав ее как гоночный автомобиль, но команда предпочла плавный спуск в ледяную воду. Как только они погрузились, Линда запустила большие подвесные моторы. Их заранее прогрели до нужной температуры еще в гараже, поэтому Линда лишь сбросила обороты, и нос лодки начал медленно подниматься. Они были в пяти милях от берега, но залив, на берегу которого размещалась станция «Уилсон/Джордж», кишел дрейфующими айсбергами. Линде приходилось поворачивать то вправо, то влево, чтобы найти проход во льдах. Большинство айсбергов были немногим крупнее самого РИБа, но несколько гигантов величиной с гору вздымались к темнеющему небу.

Красота этого самого уединенного материка произвела на Линду должное впечатление.

В стороне от лодки в воде возникло какое-то движение, и показалась собачья морда тюленя. Животное некоторое время смотрело на них, потом исчезло в волнах.

До берега добрались за двадцать минут. Линда подвела лодку не к самому берегу, а к невысокому утесу, нависающему над водой. Здесь можно было укрыть РИБ от случайного взгляда и не брести к берегу вброд. Первым вышел Линк. Он привязал швартов к каменному выступу и использовал свою огромную силу, чтобы вытащить двух своих спутников из лодки.

Линда никогда еще не видела такого одинокого берега. Он был занесен тонким слоем снега, памятью о недавней буре. Неожиданный порыв ветра бросил ее на неподвижную фигуру Франклина Линкольна.

– Девочка, мы должны нарастить немного мяса на этих костях.

– Или держать меня подальше от Антарктиды, – ответила Линда. – До станции около мили.

Они были сыты по горло обсуждениями возможных событий и решили вести себя так, словно база захвачена враждебными силами. На осторожное приближение ушел час. С низкого хребта близ станции они долго разглядывали ее в бинокль.

Футуристическое сооружение из куполов и соединительных переходов казалось заброшенным. Они должны были бы слышать гул генератора, но слышали только вой ветра; изредка стукала дверь на петлях. Это ветер хлопал дверью служебного входа в гараж. В окнах станции везде было темно.

Холодок, пробежавший по спине Линды, не имел ничего общего с погодой. На зеленоватой картине в приборе ночного видения станция казалась необычайно чуждой и странной. Клубы снега напоминали духов, осужденных вечно скитаться в этом забытом месте.