Молчаливые воды - Джек Брюл

– Не верится, что я собираюсь нырнуть в Яму Сокровищ, – сказал Хуан. – В детстве я следил по газетам за экспедицией Дуэйна Салливана и мечтал оказаться в его команде.

– Должно быть, об этом знают только на западном побережье, – отозвался Макс. – До разговора с Мерфом и Стоуном я никогда об этом месте не слышал.

– К тому же у тебя нет воображения, – поддразнивал Хуан, повторяя замечание, которое чуть раньше сделал Эрик Стоун.

Оборудование для ныряния, заказанное в Сиэтле, было самым новым и лучшим. Шлем Хуана закрыл все лицо, оптический кабель позволял передавать голос и изображение Максу на поверхность. Маленькая камера, смонтированная на боку шлема, должна была позволить Максу видеть все, что делает Председатель. Нырять в одиночку, особенно под землей, всегда опасно, но, если с Хуаном в яме что-то случится, Макс будет знать об этом и сможет помочь.

– Ты готов? – спросил Макс, когда Хуан застегнул поверх гидрокостюма инструментальный пояс.

Кабрильо показал: «хорошо». Ныряльщики никогда не поднимают большие пальцы, если идут под воду.

– Следи по компьютеру за детекторами движения. Если хоть один сработает, скорее вытаскивай меня на поверхность.

Макс убрал свой пистолет за спину, за пояс, а пистолет Хуана положил на сиденье рядом с собой.

– Вряд ли они придут, но мы готовы.

Хуан пристегнул к поясу крюк лебедки и осторожно сполз с металлической плиты в Яму Сокровищ. У него не было никакого представления о том, глубоко ли ему предстоит спуститься, – в шурфе царил мрак. Ему еще предстояло надеть шлем. Воздух пропах гниющими водорослями и йодом.

Свет галогенной лампы проникал в темноту всего на несколько футов, потом яма поглощала его.

– Готов? – спросил Макс.

– Майна, – ответил Хуан, надел шлем и пристегнул к горловине костюма. Из баллонов на спине пошел свежий и холодный воздух.

Лебедка отматывала трос с постоянной скоростью шестьдесят футов в минуту. Хуан разглядывал каменные стены ниже толстых деревянных опор, установленных здесь когда-то неизвестным или неизвестными. Там, где братья Рониш затыкали щели паклей, преграждая путь просачивающейся воде, экспедиция 1978 года пользовалась быстро застывающим гидроотверждаемым раствором, заполнившим все возможные отверстия, и, судя по их внешнему виду, эта изоляция еще работала. Стены ямы были совершенно сухие.

– Как дела? – донес оптико-волоконный кабель сверху вопрос Макса.

Темнота словно тянула Кабрильо за болтающиеся ноги.

– Да просто вишу. Я глубоко?

– Примерно сто футов. Что-нибудь видишь?

– Темноту. Много-много темноты.

На глубине в сто сорок футов Хуан увидел внизу на воде отражение света своего фонаря. Вода была совершенно неподвижна. Опустившись еще ниже, он наконец увидел свидетельства того, что яма по-прежнему соединена с морем. Камень был влажным от прилива, на нем, как гроздья черного винограда, висели мидии, ожидая возвращения воды. Он видел также, что доступ океанической воды ограничен. Уровень подъема воды составлял всего несколько футов.

– Подожди секунду, – приказал Хуан.

– Похоже, ты добрался до воды, – отозвался Макс, следя за происходящим по экрану ноутбука.

– Хорошо, опускай помедленней. – Хуан не знал, что скрывается под водой, и не хотел на что-нибудь наткнуться. – Опять стоп.

Его ноги коснулись воды, и он попробовал нащупать под поверхностью какое-нибудь препятствие. Но ничего не нашел.

– Ладно, майнай еще на фут.

Так повторялось, пока Председатель не ушел под воду полностью и не убедился, что в яме чисто. Он выпустил немного воздуха из компенсатора плавучести, чтобы погрузиться на всю длину троса.

– Видимость около двадцати футов, – доложил он. Даже сквозь гидрокостюм он чувствовал холод объятий Тихого океана. Только его фонарь рассеивал стигийскую тьму. Солнечный свет не проникал на такую глубину. – Трави помалу.

Кабрильо поплыл в глубину. Достигнув дна на глубине в восемьдесят футов, он понял, что Дуэйн Салливан – мошенник. Он прекратил работы под предлогом двух несчастных случаев, в то время как на самом деле они, похоже, добрались до дна, только чтобы обнаружить, что яма пуста. Они убрали весь мусор и ничего не нашли. Хуан провел рукой по тонкому слою ила на каменном полу. Слой ила доходил только до костяшек. Под ним поверхность под кончиками его пальцев была гладкой, словно ее специально выровняли. Примечательной казалась лишь ниша размером с человека сразу над дном ямы.

– Думаю, это пустышка, – сказал Хуан Максу. – Здесь, внизу, ничего нет.

– Вижу.

Макс настроил изображение на большую резкость из-за мути, поднятой движениями Кабрильо. Пробежавшая рядом белка помедлила, гневно дернула хвостом и исчезла.

Внезапно внимание Макса привлек какой-то звук. Не сигнал тревоги, но что-то гораздо худшее. Приближался низко летящий вертолет. Он шел над самыми гребнями волн, и поэтому остров маскировал шум его винтов, пока вертолет буквально не повис над ними.

– Хуан! Вертушка!

– Вытаскивай меня! – крикнул Кабрильо.

– Вытащу, но к тому времени как ты поднимешься, здесь уже все будет кончено.

Этот ход аргентинцев они обсуждали, но у них не было от него защиты. У Хенли оставалось всего несколько секунд на действия.

Судя по звуку, вертолет как будто направлялся к берегу, туда, где высадились они с Хуаном. Это было единственное разумное место для высадки. Макс вдавил кнопку управления лебедкой, чтобы поднять Кабрильо на поверхность, схватил с соседнего сиденья пистолет Хуана и выпрыгнул из внедорожника. И побежал от машины со всех ног, на ходу выхватывая собственный пистолет.

Он прикинул, что едва ли аргентинцы привезли в США своего пилота. А значит, парня за панелью управления просто наняли доставить аргентинцев на Пайн-Айленд. И если Макс быстро доберется туда, возможно, он помешает им сесть.

Всего через несколько сотен ярдов ноги у него горели, а сердце готово было разорваться в груди. Легкие судорожно старались втянуть больше воздуха. Лишние фунты веса в районе живота тянули его к земле, как якорь. Но он бежал сквозь боль, опустив голову и размахивая руками.

Мерный рокот винта изменился. Макс понял, что пилот заходит на посадку. Он буквально зарычал, выбегая на заросшую дорогу. Его шестьдесят с лишним лет словно растаяли. Он вдруг почувствовал, что словно летит над землей, едва касаясь ее ногами.

Хенли выбежал из леса. Перед ним расстилался пляж, а над песком висел гражданский вертолет «Джет Рейнджер». Вертолет медленно опускался, и ветер, поднятый винтами, безжалостно взбивал воду. Макс увидел очертания двух человек на заднем сиденье.

Дистанция была предельной для «глока», а Макса, когда он затормозил, трясло, но он поднял пистолеты. Отвел стволы от кабины вертолета и начал нажимать курки, рассылая пули направо и налево, так что выстрелы слились в непрерывный оглушительный грохот. За несколько секунд он воздвиг завесу из тридцати свинцовых пуль.