Новая алмазная сутра - Бхагаван Раджниш

Он сказал, что представление, что американец - это великий пионер на переднем крае, тоже была свергнута. Всего за пять лет кусок пустыни в Орегоне был трансформирован в идеальный город и фермы, где тысячи людей жили и танцевали.

Рафия вспомнил, когда он впервые прибыл в Орегон из Калифорнии и увидел на бамперах машин наклейки, на которых написано "Лучше мертвый, чем красный", и плакаты, на которых лицо Ошо было перечеркнуто крестом и было написано "Сотри его".

И потом, конечно, был христианский бог. Рейган и его правительство были фанатичными христианами, а Ошо говорил: "За последние две тысячи лет христианство причинило больше вреда человечеству, чем любая другая религия. Оно проливало кровь людей, сжигало людей живыми. Во имя бога, истины, религии оно убивало и резало людей, ради них самих, ради их собственного блага. А когда убийца убивает тебя для твоего собственного блага, у него совсем нет чувства вины. Совсем наоборот, он чувствует, что он сделал хорошо. Он оказал услугу человечеству, богу, всем великим ценностям любви, истины, свободы".

Там, где есть бог, есть также и дьявол, и американский дьявол - это коммунизм. В коммуне мы создали высшую форму коммунизма, и она работала.

"В первый раз в истории мира пять тысяч людей жили как одна семья. Никто не спрашивал никого, из какой он страны, к какой религии он принадлежит, к какой касте или расе. Каждый год двадцать тысяч человек приезжало со всего мира, чтобы посмотреть на это чудо. Американских политиканов беспокоил успех коммуны..." ...Ошо

Что такое было в Ошо, что привело официальные лица к попытке его убийства? Что заставило министра юстиции США, прокурора Орегона, федеральное правительство, федерального судью и чиновников юридического отдела вступить в заговор с целью убийства? Ответ, может быть, самый лучший, сформулирован автором бестселлеров Томом Робинсом, когда он говорит: "...власти интуитивно чувствовали что-то опасное в послании Бхагвана, почему иначе они выбрали его для злобного наказания, которое они никогда не применяли ни к филиппинскому диктатору, ни к дону мафии? Если бы Рональд Рейган мог бы себе это позволить, этот мягкий вегетарианец был бы распят на газоне перед Белым Домом. Опасность, которую они чувствовали, была в словах Бхагвана... Там была информация, которая, если ее правильно впитать, могла помочь мужчинам и женщинам ослабить контроль власти. Ничто не пугает общество или его партнера по преступлению, организованную религию, так сильно, как перспектива, что население будет думать о себе и жить свободно".

("Иисус Распят Снова. В Этот Раз в Америке Рональда Рейгана")

Мне иногда хотелось, чтобы Ошо не разоблачал политиканов и священников.

Я думала, почему он не может просто говорить нам о магии, где-нибудь, где это не заботит никого в мире. Но Ошо это заботило, и каждый день становилось все более очевидно, как бессознательность человека разрушает планету. Он должен был говорить правду, потому что он не мог делать ничего другого.

"Нет необходимости сердиться, нет необходимости жаловаться. Что бы они ни сделали, они пожнут урожай. Они раскрыли себя. И таким образом, в соответствии с собственными интересами они всегда вели себя с людьми, которые отстаивали истину, так что это не что-то новое... Но одна вещь меня радует, что если один человек без всякой власти может испугать величайшую власть в мире, может потрясти ее до самых корней... Я смогу разоблачить их. Нет необходимости сердиться на них, просто разоблачать их. Показать их истинное лицо всему миру.

Этого достаточно..." Ошо

("Иисус Распят Снова. В Этот Раз в Америке Рональда Рейгана")

Каждая страна, которая отказала Ошо во въезде, показала свое истинное лицо.

Это был урок прозрения, чтобы увидеть, что все так называемые демократические страны просто куклы, принадлежащие Америке.

Мы были чужестранцами, куда бы мы ни поехали.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ.

УРУГВАЙ.

ДEHb ПРОСВЕТЛЕНИЯ 21 МАРТА.

Я улетала из лондонского аэропорта в Уругвай с четырьмя телохранителями.

Хасия и Джаеш наняли людей из службы безопасности, которые были специалистами по борьбе с повстанцами, по борьбе с терроризмом, были тренированы в связи, в подрывных работах и во владении огнестрельным оружием; каждый из них имел свою специализацию. Они должны были охранять Ошо, когда он будет в Уругвае, потому что мы совершенно не представляли себе, куда мы едем.

Они стояли вокруг меня как солдаты, и выглядели угрожающе, так что я чувствовала, что обо мне хорошо позаботятся.

Ошо остановился в отеле в Монтевидео, и когда я приехала, в тот же самый день я пошла приготовить для него его комнату.

Он сидел в кресле рядом с окном и выглядел усталым. Деварадж сказал мне, что Ошо был очень слабым в Ирландии, и даже не мог пройти по коридору вне своей комнаты.

Я коснулась его ног и села, счастливая, смотря на него. Я спросила его, как он себя чувствует, и он кивнул мне, что все о-кей. Он хотел знать, оправилась ли я полностью от происшествия, и я сказала ему, что я знаю, что я, прежде всего, была глупой, что поехала на мотоцикле, но это было очень ценное переживание.

Он ничего не сказал, я принесла ему воды попить и потом приводила его комнату в порядок, пока он сидел молча.

Мы не праздновали его День Просветления в тот год, и я вспоминаю, что в Катманду он уже сказал, что он не хочет специального праздничного дня, но мы должны праздновать каждый день в году.

В отеле были Анандо, Вивек, Деварадж, Джон, Мукти и Рафия, и они скоро рассказали мне, как они проводили время в Ирландии, запертые в отеле, им не позволялось даже уходить со второго этажа, где были их комнаты. Это было как добровольный домашний арест. Они видели целый день только четыре стены своей комнаты или комнаты кого-то другого, которые были совершенно идентичны. Местная полиция сказала, что они получили угрозы от ИРА, касающиеся Ошо, так что люди из службы безопасности охраняли его двадцать четыре часа в сутки, и отель был наполнен шепотом разговоров по "Мотороле" и баррикадами из матрасов. Когда Ошо покинул отель через три недели, персонал отеля пришел сказать ему "до свидания", и Ошо сказал менеджеру, что он чувствовал себя очень хорошо в отеле, он был домом для него.

Теперь в Уругвае Ошо попросил нас позвонить по телефону в отель в Ирландию и попросить у них рецепт чатний (острая смесь из фруктов, перца и т.д.), которые они готовили для него; он сказал нам, что это были лучшие чатни, которые он когда-либо ел.

Хасия и Джаеш прибыли в Монтевидео и нашли дом для Ошо в Пунто дель Эсте. Это была ривьера Южной Америки, и она оказалась такой красивой, что мы удивлялись, что в мире не знают о ней.

На следующий день Джаеш, Анандо и я проехали три часа по плоской зеленой сельской местности к Пунто дель Эсте. Дом был в трех минутах ходьбы от песчаных дюн, которые вели к длинному плоскому пляжу и морю! Считалось, что морской воздух в этом месте обладает целительной силой, и он пах чистотой и сладостью.

Дом был потрясающий, и так как он был первоначально построен как два дома, потом соединенных в один, он был огромен. Снаружи, окруженный высокими эвкалиптами с их стволами с разноцветной корой, был сад с газоном, плавательный бассейн и теннисный корт. Окружающее превосходило Беверли Хиллз, сказали Хасия и Джон, которые до того, как приехать в Раджнишпурам, жили в Голливуде.

Комната Ошо была наверху, к ней вела извивающаяся лестница. На небольшой площадке мы установили его обеденный стол, напротив было узкое окно высотой в тридцать футов, через которое были видны деревья. Там был маленький коридор, на одном конце которого была большая современная ванная комната, почти такая же хорошая, как ванная комната в Раджнишпураме, а на другом конце спальня. Спальня не была превосходной, но это была единственная комната в доме с кондиционером и полным уединением. Она была темной, и треть комнаты была отделена перегородкой из скользящей двери, сделанной из дубовых панелей. В этой маленькой комнате вы чувствовали себя странно, и в ней всегда был странный запах. Мы шутили, что там жило привидение. Но дом был совершенно чистым, и Ошо понравился.

Когда он приехал, он прогулялся вокруг, держа руку на бедре, наслаждаясь домом и садом, а через пару дней он приходил сидеть в сад каждый день. Было так радостно видеть его спускающимся вниз по ступенькам, Вивек поддерживала его за руку, он шел мимо бассейна к своему креслу, которое было приготовлено для него. Однажды он вышел одетый в то, что я называла его ночной рубашкой, длинной белой робе и без шапки, но в темных очках марки "Казал", которые мы называли "мафиозными" очками. Сцена была с налетом доверительности и эксцентричности.

Иногда он работал с Хасией и Джаешем, а иногда с Анандо, или он просто сидел в полной неподвижности, может быть, два или три часа, до тех пор, пока Вивек не приходила сказать ему, что обед готов. Он никогда не читал ничего, он никогда даже не двигался в кресле, просто сидел без движений. Когда он сидел около бассейна, мы все старались не показываться ему на глаза. Ошо, ничего не говоря, всегда создавал в людях чувство уважения к своему уединению.