Лишь время покажет - Джеффри Арчер

29

Смоленый выждал, пока Хьюго не ушел из конторы, но минуло еще минут тридцать, прежде чем огни в кабинете мисс Поттс наконец-то погасли.

Он вышел из вагона и медленно двинулся к конторе, понимая, что у него осталось всего полчаса до прихода уборщиц. Прокрался в неосвещенное здание и поднялся по лестнице на шестой этаж; после двадцати пяти лет, в течение которых сэр Уолтер закрывал глаза на его визиты, он научился, как кошка, отыскивать в темноте дорогу к двери с табличкой «Исполнительный директор».

Он сел за стол Хьюго. Включил свет – если его кто-нибудь заметит, то решит, что это мисс Поттс заработалась допоздна. Пролистал телефонный справочник до буквы «С» и святых: Святого Андрея, Беатрисы, Беды.

Впервые в жизни он взял в руки телефонную трубку, не вполне уверенный, что делать дальше.

– Номер, пожалуйста? – раздался оттуда голос.

– ТЕМ восемь-шесть-один-два, – прочитал Смоленый, поставив указательный палец прямо под номером.

– Спасибо, сэр.

Ожидая, Смоленый с каждой минутой волновался все сильнее. Что сказать, если к телефону подойдет кто-то другой? Тогда он просто повесит трубку. Он достал из кармана листок бумаги, развернул и положил перед собой на стол. Тут он услышал тональный сигнал, щелчок, а затем и мужской голос.

– Дом Фробишера, – представился тот.

– Это Ноэл Фробишер? – уточнил Смоленый, припоминая традицию, по которой каждый пансион в школе Святого Беды назывался в честь нынешнего главы.

Он опустил взгляд на свой сценарий: каждая реплика была тщательно выверена и многократно отрепетирована.

– Я у телефона, – подтвердил Фробишер, явно удивленный тем, что незнакомец обратился к нему по имени.

Последовала долгая пауза.

– Есть там кто-нибудь? – с некоторым раздражением осведомился Фробишер.

– Да, это капитан Джек Таррант.

На этот раз тишина продлилась еще дольше.

– Добрый вечер, сэр, – в конце концов произнес Фробишер.

– Прости, что звоню так поздно, старина, но мне нужен твой совет.

– Не стоит извинений, сэр. Для меня большая честь разговаривать с вами после стольких лет.

– Спасибо на добром слове, – сказал Смоленый Джек. – Я постараюсь не отнять у тебя слишком много времени, но мне нужно знать, по-прежнему ли школа Святого Беды готовит сопранистов для хора церкви Святой Марии в Редклиффе?

– Мы действительно этим занимаемся, сэр. Несмотря на множество перемен, эта традиция остается неколебимой.

– И в мое время, – продолжал Смоленый, – школа ежегодно присуждала стипендию хориста сопранисту, обладающему исключительным талантом.

– Это по-прежнему так, сэр. Собственно говоря, мы будем рассматривать заявления на это место в ближайшие несколько недель.

– Из любой школы графства?

– Да, из любой школы, способной представить выдающееся сопрано. Но мальчик также должен иметь серьезную академическую подготовку.

– Что ж, в таком случае, – заключил Смоленый Джек, – я бы хотел предложить кандидата на рассмотрение.

– Конечно, сэр. Какую школу мальчик посещает в настоящее время?

– Общеобразовательную школу Мерривуд.

Последовало очередное долгое молчание.

– Должен признаться, нам еще не приходилось иметь дела с соискателями из этой школы. Вы, случайно, не знаете, как зовут их учителя музыки?

– Там нет учителя музыки, – пояснил Смоленый, – но ты свяжись с классным руководителем мальчика, мистером Холкомбом, и он представит тебя его хормейстеру.

– Могу я узнать имя мальчика? – спросил Фробишер.

– Гарри Клифтон. Если хочешь услышать, как он поет, советую в это воскресенье прийти к заутрене в церковь Святого Рождества.

– Вы там будете, сэр?

– Нет.

– А как мне связаться с вами, когда я услышу, как мальчик поет?

– Никак, – отрезал Смоленый и положил трубку.

Пока он складывал свой сценарий и прятал его в карман, ему показалось, что снаружи по гравию захрустели шаги. Он поспешно погасил свет и выскользнул из кабинета мистера Хьюго в коридор.

Он услышал скрип открывшейся двери и голоса на лестнице. Меньше всего ему было нужно, чтобы его застали на шестом этаже, который строжайше воспрещалось посещать всем, кроме руководства компании и мисс Поттс. Он не хотел поставить сэра Уолтера в неловкое положение.

Смоленый Джек начал быстро спускаться по лестнице. Он добрался до четвертого этажа, когда увидел направлявшуюся к нему миссис Неттлс со шваброй в одной руке, ведром в другой и незнакомой ему женщиной рядом.

– Добрый вечер, миссис Неттлс, – поздоровался Смоленый. – В такой вечер и обход делать приятно.

– Привет, Джек, – откликнулась она, проходя мимо.

Свернув за угол, он остановился и прислушался.

– Это Смоленый Джек, – донесся до него голос миссис Неттлс. – Ночной сторож. Совершенно чокнутый, но вполне безобиден. Если наткнешься на него, просто не обращай внимания…

С каждым шагом ее слова делались тише, пока не смолкли окончательно. Смоленый негромко фыркнул.

По дороге к себе в вагон он раздумывал, как скоро Гарри придет к нему советоваться, стоит ли ему подавать заявление на стипендию хориста в школу Святого Беды.

30

Гарри постучал в дверь вагона, вошел и сел напротив Смоленого в купе первого класса.

Покуда длился триместр в школе Святого Беды, мальчик мог видеться с ним только по утрам в субботу. Смоленый, в свою очередь, отвечал ему тем, что посещал заутреню в церкви Святой Марии в Редклиффе, где наслаждался, наблюдая с последнего ряда за тем, как мистер Фробишер и мистер Холкомб сияют от гордости за его протеже.

На каникулах Смоленый никогда не знал точно, когда появится Гарри, поскольку тот явно воспринимал железнодорожный вагон как второй дом. Едва же Гарри возвращался в школу Святого Беды к началу очередного триместра, Смоленый начинал тосковать по обществу мальчика. Он был тронут, когда миссис Клифтон назвала его отцом, которого Гарри никогда не знал. Сказать по правде, он сам всегда хотел такого сына.

– Никак уже разнес газеты? – спросил Смоленый, протирая глаза и моргая, когда Гарри вошел в вагон тем субботним утром.

– Нет, ты просто задремал, старичок, – заявил Гарри, передавая ему номер вчерашней «Таймс».

– Зато ты, юноша, с каждым днем все больше дерзишь, – с усмешкой заметил Смоленый. – Так как идут дела с газетами?

– Хорошо. Думаю, мне удастся сэкономить достаточно, чтобы купить маме часы.

– Разумный подарок, учитывая ее новую работу. Но хватит ли тебе?

– Я уже накопил четыре шиллинга, – сообщил Гарри. – К концу каникул должно набраться около шести.

– А часы ты уже присмотрел?

– Да. Сейчас они в витрине у мистера Дикинса, но им недолго осталось там лежать, – с улыбкой заявил Гарри.

Дикинс. Фамилия, которую Смоленый никогда не забудет.

– И сколько они стоят?

– Понятия не имею, – ответил Гарри. – Я собираюсь спросить мистера Дикинса перед школой.

Смоленый не знал, как сказать мальчику, что шести шиллингов никак не хватит на часы, поэтому сменил тему.

– Надеюсь, работа не мешает тебе заниматься. Вряд ли нужно напоминать, что экзамены приближаются с каждым днем.

– Ты хуже Фроба, – заявил Гарри, – но не переживай. Я каждое утро провожу по два часа в библиотеке с Дикинсом и еще по два, без него, – почти ежедневно после полудня.

– Почти?

– Ну, мы с Джайлзом иногда ходим в кино, а на следующей неделе Глостершир играет с Йоркширом на поле графства – посмотрим, как отбивает Герберт Сатклифф.

– Ты будешь сильно скучать по Джайлзу, когда он уедет в Итон, – заметил Смоленый.

– Он все еще обрабатывает отца, чтобы тот разрешил ему присоединиться к Дикинсу и ко мне в БКШ.

– К вам с Дикинсом, – поправил Смоленый Джек. – И имей в виду, если мистер Хьюго принял решение, Джайлзу его уже не поколебать.

– Мистер Баррингтон меня не любит, – сообщил Гарри, застав Смоленого врасплох.

– С чего ты взял?

– Он относится ко мне иначе, чем к другим мальчикам из школы. Как будто я недостаточно хорош, чтобы дружить с его сыном.

– С этой бедой тебе придется иметь дело всю жизнь, Гарри, – напомнил Смоленый Джек. – Англичане – величайшие снобы на земле, и по большей части без малейшей на то причины. По моему опыту, чем меньше таланта, тем заносчивей человек. Это единственный способ выжить для так называемых высших слоев общества. Не забывай, мой мальчик, им не по душе выскочки вроде тебя, которые без приглашения вторгаются в их круг.

– Но ты же ко мне так не относишься, – возразил Гарри.

– Это потому, что я не отношусь к высшим классам, – рассмеялся Смоленый.

– Может, и нет, но мама считает тебя первоклассным, – заявил Гарри, – и я тоже хочу таким стать.

Увы, Смоленый не мог рассказать Гарри о настоящей причине грубости мистера Хьюго. Иногда он жалел, что оказался не в том месте не в то время и собственными глазами видел, как на самом деле развивались события в день, когда погиб отец мальчика.