Бывшие. Запрети мне тебя любить - Салиева Александра

Вот только…

— Два — два, — озвучиваю счёт, махом опустошая свою вторую порцию алкоголя.

Терпкий ром обжигает горло, а голова кружится в пьянящей эйфории, играя на контрасте с лёгкой качкой волн, которые сейчас отделяют нас от всего мира. Но я прекрасно знала, что так будет, если учесть, что ещё не ела сегодня. И всё равно продолжаю придерживаться правил. В первую очередь потому, что мне просто необходим повод избавиться от дрожи в руках, опустошить свой разум и найти забвение хоть в чём-то, что будет не бескрайней синевой пронзительного взгляда Артёма. Ведь ещё совсем немного и я правда сдамся, потеряюсь в нём.

— Мой вопрос будет тем же, что и в прошлый раз, так что можешь пить снова, — отзывается Рупасов, задумчиво прищурившись, и тут же дополняет: — Хотя, могу перефразировать для твоего удобства. Что я должен сделать, чтобы ты вернулась ко мне, Жень? — выдерживает небольшую паузу, обхватывая моё лицо обеими ладонями, почти касаясь своими губами моих, а последующее выдыхает совсем тихо, почти не слышно: — Попросить прощения? На колени встать? Скажи, я всё сделаю. Клянусь всем, что есть у меня — сделаю. И больше никогда не оставлю тебя, слышишь? Ты только скажи мне, — склоняется ближе, уткнувшись лбом в мой лоб. — Знаешь ведь уже, одного твоего слова достаточно и всё будет, как ты захочешь. Ты только скажи, как всё вернуть. Потому что, если ты снова промолчишь, я сдохну быстрее, чем позволю тебе уйти от меня вот так. Поняла, да? — последнее смешивается с безграничной болью в синих глазах.

Примерно то же самое я и сама чувствую. Внутренности выворачивает в неистовой агонии, дотла сжигающей сердце и душу. Ведь Рупасов так и не отодвигается. Он всё ещё продолжает изучать моё лицо пристальным оценивающим взглядом. А я… уже и не хочу, чтобы было как-то иначе. Да и никогда не хотела, если уж на то пошло. Наверное, именно поэтому не собираюсь проигрывать в этой бестолковой игре, завершение которой не столь значимо, как сам её процесс. Но и выиграть тоже не получится, поэтому решаю просто прекратить играть. И не только в «вопрос-ответ».

— Это не в твоей власти, — шепчу едва ли слышно, подавшись вперёд.

Мои губы до сих пор совсем близко с его губами. Но мне и этого мало. Закрываю глаза, мысленно откидывая все сомнения прочь, и просто сокращаю оставшуюся между нами дистанцию. Также, как и он, обхватываю обеими ладонями его лицо и прижимаюсь так близко, как только могу. Жадно. Алчно. И до такой степени голодно, будто от этого зависит моя жизнь. Не поцелуй. Сплошное бесконечное наваждение. Оно кружит мою голову ещё сильней и затмевает остатки здравомыслия. Придвигаюсь к мужчине всем телом, зарываясь пальцами в тёмные волосы. Да, играю нечестно, малодушно и трусливо избегая заданного вопроса самым доступным способом, но… так ведь гораздо проще и понятнее. Нам обоим.

— Люблю тебя, — перемешивается с нашими дыханиями.

Разум окончательно растворяется в вязкой искушающей пелене сладостных прикосновений. Я уже не уверена, кому из нас принадлежат сказанные слова. Я совершенно точно молчу, лишь пытаюсь не задохнуться в этом безумии, которое накрывает с головой. Но каждый звук отражается в моём сознании тысячекратно, заставляя сердце биться невозможно часто и громко, будто оно на пределе и ещё совсем чуть-чуть — остановится, не в силах выдержать той безрассудной пытки, которой я в очередной раз подвергаю его.

— Скажи, что вернёшься ко мне, Жень, — мало разборчиво проговаривает Артём, тут же терзая мои губы в новом поцелуе. — Скажи, что уйдёшь от него, — отстраняется совсем немного, чтобы взглянуть мне в глаза. — Скажи! — не просьба, явный приказ.

Никогда не подчинялась. И даже условия моего нынешнего брака поставлены изначально мною самой, а не Агеевым. Решение о том, как я вынуждена жить в данный момент, я принимаю самостоятельно, предварительно взвесив и оценив последствия. Тогда для меня это кажется самым наилучшим вариантом из всех возможных. Да и какие-то сутки назад тоже так казалось. Вот только не думала, что потребуется совсем немного, чтобы всё полетело в беспроглядную пропасть, которой абсолютно безразлично чьё-либо существование, или какие-то нелепые договорённости.

— Скажи! — звучит уже угрозой.

Артём собирает мои волосы в одной своей ладони на затылке, оттягивая мою голову назад, и нависает надо мной, вынуждая смотреть на него снизу-вверх. Тем сильней во мне становится ощущение беспомощности, вынуждающее принимать новые правила игры. Даже если это давно и не игра, на самом деле. Плевать.

— Х-х… — судорожно сглатываю, не веря самой себе. — Х-хорошо, Тём. Я поговорю с ним.

Это я сказала?!

Вслух…

Вот и мужчина замирает, на мгновение задержав дыхание.

Я вижу в синих глазах неверие и сомнение.

Но оно растворяется буквально через мгновение.

— И уйдёшь от него, — напряжённо отзывается Артём. — Ко мне вернёшься.

Если бы всё было так просто!

— Я поговорю с ним, Тём, — повторяю единственное, что в силах действительно осуществить, потому что врать совсем не хочется.

Пусть так было бы значительно проще — сказать ему всё, что он желает услышать.

— Пообещай, — нисколько не сдаётся Рупасов, продолжая удерживать в таком же положении. — Пообещай мне, что поговоришь со своим мужем, попросишь у него развод и вернёшься ко мне. Сегодня же.