Любовь и закон - Лайза Максвелл

Похоже, она снова влюбилась или начинает влюбляться…

Кол обнял ее двумя руками со счастливым вздохом, утопая в подушках.

— Как хорошо!

— М-м-м.

— Устала?

— Ну, в общем, да.

— Хочешь лечь в постель?

Она улыбнулась.

— Наверное, уже время.

— Я постараюсь, чтобы тебе было хорошо в постели, — зашептал он ей на ухо. — Я собираюсь любить тебя всю ночь. Каждое мгновение. Я не хочу потерять ни минуты, потому что у меня их осталось так мало.

— Не говори так. — Холли закрыла глаза, уткнувшись лицом в его грудь.

— Холли, — нежно сказал он. — Ты знаешь, мы…

— Пожалуйста, Кол. Не говори об этом сегодня. Это наша ночь, давай притворимся, что мы вместе навсегда. Утром… будет видно. Но я хочу провести эту ночь с тобой на случай, если…

Ей не нужно было договаривать. Ее глаза наполнились слезами, и она несколько раз всхлипнула, повернувшись к нему и чувствуя, как его руки сжимают ее.

— Еще одна ночь, — шептал он. — Боже, как мне будет тебя не хватать!

Опершись ногой об пол веранды, Кол сдвинул с места качели. Они затряслись и заскрипели, даже сама веранда задрожала.

Холли простонала.

— Как только я увидела эти «качели любви», то поняла, что куплю дом.

— Ты их так назвала? «Качели любви»? — Он рассмеялся и потерся губами о ее шею. — Это то, чем мы занимались только что?

— Зависит от того, что ты понимаешь под словом «любовь».

Он дотронулся до ее щеки ладонью и повернул к себе ее лицо.

— Если бы все было по-другому, поверь мне, я бы ухаживал за тобою по-настоящему. Цветы, дорогие рестораны и прочее. Я бы хотел… черт! — Он тихо засмеялся. — Мы же не хотели говорить об этом.

— Нет.

Он еще раз сдвинул качели.

— Не возражаешь, если я утром попробую их починить?

Холли с сомнением посмотрела на качели.

— Им же сто лет!

— Тридцать или сорок, — ответил Кол. — Я думаю, что их очень давно не смазывали. И болты заржавели. Я сниму их, смажу, постараюсь укрепить, и все будет в порядке.

— Откуда ты все это знаешь?

Кол пожал плечами.

— Ну, просто узнавал обо всем. Мне пришлось заниматься всякими делами. Я работал на нефтяных промыслах в Техасе, строил дома в Калифорнии, варил трубы на Аляске, собирал урожай в Айдахо… Это оплачивало наши счета, позволило Стиву закончить школу. Но я скажу тебе… — Он посмотрел на окружающие их холмы, ощущая знакомую тягу и боль. Лунный свет заливал все вокруг, заставляя сверкать склоны, и старый амбар на фоне звездного неба выглядел как на старинной гравюре. — Я бы отдал все на свете, чтобы жить в таком же месте. Здесь как в раю.

— Поэтому ты говорил о яблоках и клевере? — сонно прошептала Холли.

— У тебя здесь хорошие источники, хорошая земля и трава для покоса. Постройки все крепкие, их нужно только покрасить и чуть подремонтировать. Ты могла бы иметь достаточно сена на зиму для небольшого стада. Фруктовый сад тоже здоровый и может давать урожай.

— Иногда я думаю, что это преступление иметь землю и не использовать ее. Но воспитывать двоих детей и вести свое дело занимает все мое время. Надо было бы продать ее настоящему хозяину, но… — Она пожала плечами, вглядываясь вдаль. — Я люблю ее. — Хотя живу здесь всего четыре года. Мне кажется, что здесь мои корни.

— Я понимаю. — Прищурившись, Кол оглядывал окрестности. — Мужчина мог бы пустить здесь корни… прочные корни.

— Ты говорил, что у твоей матери была ферма. Ты там вырос?

— Нет. — Кол сухо рассмеялся. — Это было позже. Ее брат умер и завещал ей ферму, и она со Стивом там жила, когда я уехал.

Он вздохнул.

— Когда я был ребенком, мы постоянно переезжали, и большинство домов, где мы жили, не годились даже для скота, не говоря уж о женщине с двумя детьми.

Кол помолчал, вспоминая.

— Я поклялся, что у меня будет свой дом, двор с зеленой травой, на которой будут играть мои дети. Я заведу двух собак и качели, вот как эти.

Он вдруг заметил ее молчание. Холли смотрела на него. Кол беззаботно улыбнулся.

— Вместо этого я нигде не мог осесть. Раньше или позже, люди узнавали, что мой отец умер в тюрьме, и все начиналось сначала: пропадали деньги — значит, это сделал я. Кто-то украл машину — опять все винили меня.

Кол помолчал, вспоминая те годы, когда он рос, вынужденный постоянно защищать себя.

— Наконец все было позади. Я создал собственную компанию по строительству, женился на Дарлин, купил дом. — Он мрачно усмехнулся. — И вот я здесь.

Наблюдая за ним и заметив ярость в его глазах, Холли почувствовала, как что-то перевернулось в ее душе. Она хорошо знала о разбитых мечтах. Знала, что такое чувствовать себя в безопасности и счастливой и вдруг в одночасье потерять все это.

— Он не уйдет, Кол, — сказала она очень медленно. — Я клянусь, что он заплатит за это!

Кол посмотрел на нее, глаза его внезапно стали холодными и опасными.

— Это уж точно, он за все заплатит!

Холодная дрожь пронзила Холли.

— Но по-моему, Кол. Ты же обещал!

— Ты сама сказала, что Веймаут ни в чем не признался. И он не сделает этого, Холли. Мэр в безопасности. После всех этих лет он не выдаст себя на съедение волкам. Прошло уже слишком много времени, никому до этого нет дела.

— Мне есть дело, — яростно настаивала она.

— О, Холли. — Он взял ее лицо в ладони и прижался лбом к ее лбу. — Я не должен был приходить сюда. Я никогда не должен был вовлекать тебя во все это. Если что-нибудь случится с тобой…

— Со мной ничего не случится. — Она отодвинулась, улыбаясь, не желая больше ничего слушать. Не желая думать об этом. Поднявшись на ноги, она потянула его за руку. — Я уже готова заняться чем-нибудь более интересным…

Их глаза встретились. Затем он мягко рассмеялся и встал на ноги, распахивая дверь.

— Мы можем подбросить пару поленьев в камин и любить друг друга на том большом ковре в гостиной?

— М-м-м… звучит интересно.

— Я люблю женщин, которые обожают интересные возможности.

— А мне нравятся мужчины, которые их предоставляют.

Утреннее солнце уже вовсю жгло плечи Кола. Он давно снял свою джинсовую рубашку и перебросил ее через перила веранды, повторяя себе уже в который раз, что он сошел с ума.

Мосс был там. Человек, который убил Стива, послал его в тюрьму, ранил его; человек, которого он клялся убить все эти четыре с половиной года тюрьмы, — был там, где-то поблизости. А он, Кол с отвращением думал о себе, проводит здесь утро, занимаясь починкой качелей, при виде которых им овладевали сладкие романтические грезы.