Лига охотников за вампирами - Антон Леонтьев

Федор, стукнув по литографии Валерии ван дер Квален, воскликнул:

– Но почему тогда наша Лера так похожа на эту девицу?

– Федор, не нужно пытаться объяснить поразительное сходство тем, что Лера вампир, что Валерия ван дер Квален и Валерия Грушина одно и то же лицо, – заметила писательница. – Наша Лера – потомок Валерии ван дер Квален, вот и все! Случается, что прапраправнучка как две капли воды похожа на свою прапрапрабабушку. Но так как в подавляющем большинстве случаев современные люди не имеют возможности сравнить свою внешность с внешностью своих далеких предков, то никому и не бросается в глаза игра природы. И опять же дело в генах!

– Валерия ван дер Квален – моя дальняя родственница? – спросила удивленно Лера. – Но я и не знала...

– Лерочка, да кто знает всех своих предков! Я, вполне может быть, состою в родстве с британской королевой, однако просто не в курсе этого. Ее величество, впрочем, тоже, – заявил Федор, который, убедившись, что Лера не вампир, уже положил десертную ложку обратно на блюдечко.

– В данном случае отрицать фамильное сходство бессмысленно, – снова заговорила Юлия Михайловна, – вполне естественно, что вы, Лера, не знаете, кем были ваши предки, жившие в конце восемнадцатого – начале девятнадцатого веков. Я, к примеру, тоже не знаю. А вот ваши предки, Федор, наверняка, как и вы, клали ноги в обуви на чужую мебель!

Федор, несколько смутившись, переместил свои нижние конечности на паркет.

– А кем были Валерия и ее отец Альбрехт? – заинтересовалась Лера, все еще рассматривавшая портрет своей прапрапрабабки.

– Итак, Альбрехт ван дер Квален... – теребя жемчужное ожерелье, произнесла писательница Милованова. – В мире вампиров существует строгое разделение на касты, почти как в Индии. Во-первых, это сами кровососы. Они тоже подразделяются на касты – есть, к примеру, «короли жизни», «бродяги» или, скажем, «маньяки», то есть те, кто убивает всех и вся без разбора, но от таких очень быстро избавляются свои же. Перечислять все нет смысла, это примерно как и социальные слои обычных людей. Во-вторых, имеемся мы, то есть самые обыкновенные люди, в терминологии кровососов – плебс, чернь, быдло или бутылки. В-третьих, представители черни, обладающие запретными знаниями о вампирах и решившие посвятить свою жизнь их уничтожению. По большей части они – родственники жертв кровососов. В-четвертых, имеются иные посвященные, не ставящие своей целью ликвидацию клыкастого поголовья. Таковыми являются, с одной стороны, абсолютно бессовестные и аморальные типы, вроде профессора Кирьянова. Владлен Сигизмундович руководствуется собственной финансовой выгодой и желанием заполучить ключ к бессмертию. Подобные ему всеядные типы заключают сделки и с вампирами, и с охотниками, и с обычными людьми, и с Орденом. Последний – другая сторона посвященных. Полное название – Орден Дракона. Помимо преследования разнообразных политических целей, Орден какое-то время вычислял и изничтожал вампиров. Его членом был в том числе и отец Влада Тепеша, более известного как граф Дракула. Но руководители Ордена быстро поняли, что выгоднее с вампирами не бороться, так как все равно уничтожить всех нет шансов, а сотрудничать. Орден Дракона занимается, по сути, тем же, чем и Кирьянов, только ссылается на древние традиции и намекает на собственный своего рода нейтралитет по отношению к вампирам, черни и охотникам. Ордену Дракона якобы известны многие жуткие тайны и ритуалы, но, насколько я в курсе, все это ерунда. Орден – сборище стариков, жаждущих добраться до тайны бессмертия, но остаться людьми, а не сделаться упырями.

– А Дракула тоже ведь был вампиром? – встрял с вопросом Федор.

Юлия Михайловна усмехнулась:

– Дракула всего лишь означает «маленький дракон», «дракоша». Или «сын дракона». Потому что отец Влада Тепеша, которого мы знаем как графа Дракулу, носил прозвище Драк, то есть дракон. Ибо он был членом одноименного Ордена, и дракон украшал его герб. Ирония судьбы заключается в том, что самый известный вампир всех времен и народов граф Дракула, который в действительности вообще-то был князем, ни вампиром, ни даже полувампиром не являлся! Да, на кол людей любил сажать сотнями, а то и тысячами, головы рубил без пощады всем – и обычным своим подданным, и тем, которые пьют по ночам кровь. Именно вампирам он и стал, в конце концов, слишком опасен, именно они и спровоцировали его свержение, заточение в крепость и последующее убийство.

Федор хихикнул:

– Забавно – знаменитый граф Дракула вовсе не вампир, а жертва интриг вампиров. Рассказать – никто не поверит!

– Опять же уловка вампиров, – усмехнулась писательница, которая, создавалось впечатление, знала о кровососах все или почти все. – Иголку легче спрятать не в стоге сена, а в подушечке с сотней точно таких же иголок. Вампиры намеренно распространяют о себе истории, сочиняют небылицы, переводят все из биологической плоскости в религиозную и мистическую. И даже очень хорошо зарабатывают на этом: всякие комиксы, фильмы о вампирах, разные кружки, кепки, майки и прочее с изображениями вампиров, весь творческий процесс и мерчендайзинг находится в лапах тварей. Они загребают огромные деньги на сказках о самих себе! А попутно, мусоля одно и то же, вкладывают в головы черни, что вампиров не существует, что они – выдумка, измышления сценаристов и писателей. Отличная стратегия, которая уже несколько тысяч лет работает без сбоев.

Милованова передохнула и продолжила рассказ:

– Наконец, в-пятых, имеются еще квазивампиры, то есть представители черни, желающие стать вампирами, боготворящие вампиров, во всем им подражающие, но кровососами не являющиеся. Они – своего рода сумасшедшие фанаты, которые желают быть во всем похожими на своих кумиров. Кто-то одевается как Элвис Пресли, кто-то – как Майкл Джексон или принцесса Диана. А квазивампиры затачивают свои зубы, превращая их в клыки, идут на пластическую операцию, чтобы им сделали раздвоенный язык, как у змеи-амфисбены, устраивают черные мессы и пьют человеческую кровь, но бессмертия им это не приносит. Они готовы отдать все ради того, чтобы вампир укусил их и произвел ритуал превращения, но настоящие кровососы, если и нападают на подобных субъектов, то только для того, чтобы утолить свою жажду. Вампиры их не убивают, а, попользовавшись восторженными почитателями, словно какая-нибудь поп-звезда прелестями поклонницы, оставляют в живых. Потому что обожают, когда ими восхищаются и возносят для небес. Для фанатов это настоящая душевная пытка, но они не оставляют надежды все же стать рано или поздно настоящими вампирами.

Тут Лера внезапно вспомнила слова Филиппа о том, что она напоминает ему женщину, которую он когда-то любил. Неужели... неужели той женщиной была ее дальняя родственница Валерия ван дер Квален? Тогда выходит, что Филипп был с ней знаком, а ведь она жила в конце восемнадцатого – начале девятнадцатого века. Двести лет назад!

Глаза девушки выхватили в книге знакомое имя – Альбрехт ван дер Квален вел речь в своем трактате о каком-то Филиппе. Не о том ли, который спас ее сегодня в клинике «Либитина»?

– Филипп... – Девушка смутилась, осознав, что произнесла имя вампира вслух.

Рука Юлии Михайловны дернулась, и писательница едва не уронила чашку.

– Филипп? Вы уже сталкивались с этим сумасшедшим? Неужели он тоже содержится в клинике профессора Кирьянова в числе подопытных кровососов?

Лера поспешила ее успокоить:

– Нет, нет, я не понимаю, о чем вы говорите! Ни с какими вампирами я там, слава богу, познакомиться не успела!

– Неужели? – Милованова подошла к девушке, откинула плед и взяла ее за запястье. – Лера, у меня глаз наметанный, тем более что подобные укусы я видела несчетное количество раз. И этот, я уверена, свежий. Вас укусил вампир!

Федор завороженно уставился на две алые точки на бледной коже девушки.

– Ну вот, Валерия, доигралась... Теперь ты станешь вампиром...

– Не станет, – заявила Юлия Михайловна, снова занимая свое место. – Бояться нечего, один укус не приведет к превращению в кровососа. Однако было бы все же интересно знать, кто использовал вас в качестве бутылки...

– Я долгое время находилась без сознания, – залепетала девушка. – Иветта, работающая на профессора Кирьянова, сказала мне, что у меня взяли анализ крови. Не исключено, у меня просто след остался от иглы...

– Нет, это, вне всякого сомнения, след от зубов. Причем не человеческих или, скажем, собачьих, а вампирьих! – уверенно произнесла писательница. – Повторяю: я с начала семидесятых годов работаю по данной тематике!

– А она точно не превратится в вампира, если у нее и правда пили кровь? – переспросил Федор еще раз.

Лера, захлопнув фолиант, воскликнула:

– Превращусь! И первой моей жертвой станешь именно ты, Федор Крылов!

– Кстати, хотелось бы знать, отчего ты так понадобилась олигарху Желдыбину? – сменил тему журналист. – Кое-что более-менее ясно, ведь ты – потомок Альбрехта ван дер Квалена и его дочурки. Ты хранишь дома какие-нибудь старые книги, записи или вещи тех времен?