Вандал (сборник) - Андрей Посняков

«Золотой Бык» крался по лагуне мягко и осторожно, как волк, крадущийся к овечьей отаре. Казалось, весла едва касались воды, и судно скользило по волнам, словно гигантский жук-плавунец.

– Влево!

Светлячки в левой руке хевдинга плавно качнулись, и корабль, быстро сработав веслами и рулем, изящно обогнул скалу… на вершине которой, в плетеной корзине, горели точно такие же светляки! Светлячками были помечены все, представляющие опасность, камни! В этом и заключалась безумная идея Саши… и она срабатывала!

Неслышно вынырнув из лагуны, никем не замеченный «Золотой Бык» взял курс в открытое море. А как только небо очистилось от туч, повернул на юг, к Африке.

Ветер постепенно стихал, волны делались все меньше и меньше, на судне подняли оба паруса – квадратный, главный – велум, и треугольный акатий. Корабль резко прибавил хода, но гребцы не отходили от весел, готовые в любой момент исполнить приказ кормчего… Александра.

Небо на востоке светлело, голубело, рыжело – скоро, уже совсем скоро, должно было показаться солнце. Вот показалось! Ударило по глазам сверкающим шаром, зажгло мерцающей бирюзой волны, отразилось в шлемах и металлических накладках щитов.

– Ушли! – подойдя к Саше, усмехнулся Тибальд. – А ты приносишь нам счастье, Рус!

Глава 12. Арника

…корабль стоит,

причаленный к берегу,

широкогрудый,

на тяжком якоре.

Город вставал из воды чудесным голубовато-зеленовато-белым садом. Мощные зубчатые стены, холм с базиликой и цитаделью, красные крыши домов, мраморные колоннады храмов. И порт. И сотни кораблей – от совсем уж мелких челнов до огромных грузовых зерновозов, водоизмещением в триста тысяч тонн. Южное косматое солнце пылало над городом сверкающим шаром. И гул разноязыкой толпы был слышен даже здесь, у причала.

– Гиппон! – с улыбкой произнес Тибальд. – Гиппон Регий! Город короля Гейзериха… столица… Пока столица. Пока не взят Карфаген!

– Он будет взят, я уверен! – ухмыльнулся в рыжие усы Эрлоин. – А в Гиппоне нам некого опасаться… разве только таких же, как мы!

– Что ж, – хевдинг повел плечом. – В трюмах еще осталось немного серебра… а это что значит, парни?

– Это значит – надо сегодня же прокутить все в портовых тавернах! – радостно осклабился здоровяк Видибальд. – Все, до последней монеты! Иначе не видать нам удачи.

– Верно, есть такая примета, – расхохотался Ингульф.

– Все-то ты знаешь,

Пираты Тибальда гулеванили в портовых тавернах Гиппона три дня, после чего хевдинг сказал – баста! Хватит пить, пора и заняться делом.

– Сезон мореплавания кончается, – собрав опухших от пьянства соратников в одной из харчевен, на всякий случай напомнил Тибальд. – А у нас пока только один корабль, который скоро не сможет вместить всех наших людей. Эрлоин, ты говорил о каких-то лихих парнях?

– Да-да, – приосанился парень. – Все мои родичи. И хоть сейчас готовы влиться в наши ряды. Только свистни!

– Вот видите? А вы пустились в загул! – мягко укорил хевдинг.

Детинушка Видибальд хохотнул:

– Да не на что особо гулять-то, вождь! Разве что немного расслабиться после всего.

– Некогда и расслабляться, – предводитель шайки нахмурился, поправив на голове серебряный обруч, сдерживающий буйную шевелюру. – Надо искать купцов! И как можно быстрее. Эрлоин, Видибальд, Герульф!

– Да, вождь?

– Пойдете сегодня в порт. Оденетесь в лохмотья, найметесь грузчиками… то есть попытаетесь наняться, думаю, там уже и без вас все схвачено, – хевдинг задумчиво погладил бороду. – Походите там от корабля к кораблю, вызнайте – кто, когда и куда отправляется, какой груз, сколько на борту воинов, ну, все, как обычно. Эрлоин – старший. Да-да! Именно Эрлоин! Слишком уж тонкое дело. Вот, если б надо было набить кому-нибудь морду, я бы полностью доверил это дело тебе, Видибальд! Так… – пиратский вождь хлебнул из кубка вина и, утерев рукавом туники усы, продолжил: – Теперь вы… Винегар и все остальные – займитесь наконец кораблем! Все, кроме тебя, Рус. Я заметил – ты умеешь пить, не пьянея – похвальное качество.

– Просто напитки не те! – Александр ухмыльнулся. – Какое-то кислое винишко – тьфу!

– Поэтому ты и продолжишь пьянствовать… на ту толику серебра, что еще осталось.

– А что, у нас еще что-то осталось? – с надеждой в голосе спросил Видибальд. – Клянусь Тором и всеми древними богами, неплохо было бы…

– У тебя, любезнейший мой, своя задача! – в голосе хевдинга зазвучал металл. – И от того, как ты ее выполнишь, зависит всё. Понимаешь?

– Да понимаю, – детинушка смущенно потупился. – И все ж… может, от меня было бы больше толку в напарниках у Руса?

– Ага, – скептически ухмыльнулся Тибальд. – Чтоб вы на пару уничтожили все запасы вина в этом городишке. Нет уж…

– И все же мне нужен напарник, – твердо заявил Александр. – И желательно – малопьющий. Ингульф как раз подойдет.

– Хорошо, – хевдинг согласно кивнул. – Бери парня. Начнете с «Пегой лошади» – это самая большая таверна в порту, вы ее уже знаете.

– Таверна… – Саша поскреб заросший затылок и задал вождю вовсе уж неожиданный на первый взгляд вопрос: – А есть в Гиппоне термы?

– Термы? – пираты озадаченно переглянулись. – Ты что же это, дружище, решил предаться разврату по примеру старых римских патрициев?

– Я просто решил, что именно там, в термах, и можно встретить богатых судовладельцев, а не какую-нибудь шушеру из портовых таверн. Ведь среди купцов много римлян, а ты сам говорил, вождь, что в королевстве Гейзериха их не очень-то жалуют. И что же римлянам делать в тавернах – ждать, когда кто-нибудь из вандалов или аланов начистит им морды?

– Да, – согласился хевдинг. – Я давно приметил – ты очень неглупый человек, Александр, хоть, наверное, и эллин.

Саша недовольно поджал губы:

– Сколько раз уже говорить – русский я! Рус!

– А имя у тебя – эллинское! Александр – так звали их знаменитого царя, когда-то завоевавшего полмира.

– О, ученейший вождь наш! – не выдержав, ухмыльнулся здоровяк Видибальд. – Все-то ты знаешь.

Эрлоин хохотнул:

– Ну, про Александра Македонца всякий знает. Разве что, кроме тебя, дубинушка ты наша заскорузлая. Ну-ну, не обижайся, дружище!

– Ладно, – добродушно усмехнувшись, детина поднялся, с шумом задвинув скамью. – Ну? Так мы пошли, что ли?

– Удачи, – махнув рукой, хевдинг снова повернулся к Саше. – А про термы спросите-ка лучше у служки.

– И то верно, – Ингульф тотчас же подозвал пробегавшего мимо кабатчика. – Эй, любезнейший. Не скажешь ли, где в городе термы?

– На виа Сатурналий… ну, так когда-то звалась эта улица. Сейчас там, на площади – базилика Святого Петра. Но и термы остались, хотя епископ уж сколько раз грозился закрыть сие гнездо порока… – Круглое, лоснящееся от жира и пота лицо кабатчика озарилось лукаво-похотливой улыбкой. – Что, господа мои, решили попробовать старых римских развлечений?

– Помыться просто решили – вот что! – Александр допил остатки вина и, посмотрев на Тибальда, протянул руку. – Прошу выдать серебришка на баню.

– Много не дам, – достав из объемистого кошеля разномастные монеты, хевдинг высыпал их на стол и старательно отсчитал небольшую кучку. – Хватит с вас и десяти денариев.

– А на одежду? – Саша вскинул глаза. – Не можем же мы пойти в термы… в термы! в этаких лохмотьях!

– Ничего, – ухмыльнулся хевдинг. – Там все равно все голые ходят.

Термы напарники отыскали сразу – не пришлось долго расспрашивать. Дошли до базилики Святого Петра, а там дорогу показал первый же встреченный на паперти нищий. Правда, заглянул в глаза с этакой надеждой – подайте, мол, милостыни… Не подали. Денег и у самих, считай, не было. Даже в церковь не зашли, хотя возможность такая имелось – оба вовсе не являлись такими уж ревностными христианами: Саша иногда даже считал себя агностиком, а Ингульф был наполовину язычником. Какая тут церковь? Вот в термы сходить – совсем другое дело! И не для разврата, как, вне всяких сомнений, подумали и трактирщик и нищий, и даже не столько ради дела – просто Саше уж очень хотелось помыться! Когда в последний раз в бане-то был? У-у-у-у… Нет, конечно, в море купался… но это ж разве мытье? А так, чтоб на полке, да с веником… В термах, конечно, веников тоже нет, но хоть парная имеется. Хорошо Ингульфу – привык ходить грязным, раз в год в речку бултыхнется – и то за счастье.

– Говорят, там, в термах, очень много падших женщин, – на ходу фантазировал варвар. – Наверное, есть и молоденькие.

О! И этот туда же. Тоже еще – похотливец. В церкву вот, небось, не зашел.