Огненные острова (ЛП) - Швартц Ричард

А здесь, в каюте капитана Копья Эльгаты, стояла полка с восемью книгами в кожаном переплёте.

Восемь книг! Добрых шесть из них были сборниками нормативных и правовых текстов, но в одной находились стихи, а в другой — несколько театральных пьес.

Последнюю я недавно осторожно открыл…

Кто бы ни был писателем, у него был божественный почерк.

«Снежная птица» была военным кораблём. Своего рода охотничий лодкой для открытого моря, одним из самых маленьких кораблей имперского города. И всё же на борту у них был врач, для которого ничего не стоило вскрыть больному череп и поковыряться в нём. Да ещё так, чтобы этот человек смог выжить.

Может я просто завидовал. Я прочитал каждую книгу, какую смог раздобыть. Я не знал, что в королевском городе была храмовая академия.

Если бы у меня был к ней доступ, я бы с радостью прочитал каждую книгу и тогда, без сомнения, знал, что значит реквизировать. Лиандре, наверняка, было известно это слово.

Эльгата и Менделл не были надменными или высокомерными, они лишь выразили удивление. Так почему же это так меня задело?

Я носил меч Сольтара в течение двухсот семидесяти лет. На моей родине все знали легенду о Страннике, свинопасе, который прошёл чрез врата Сольтара, чтобы спасти город. Балладу о сэре Родерике и сорока сторонниках тоже всё ещё пели. Существовали и другие легенды обо мне. Когда кто-то узнавал, кто я такой, ко мне относились с уважением, иногда даже с благоговением. Когда я говорил, меня слушали. Никто во мне не сомневался, поскольку единственное, что мне нужно было сделать, это поставить рядом с собой Искоренителя Душ, чтобы доказать, что я Странник. Я продолжал утверждать, что мне это не нравится, что у меня чаще всего не было выбора… Я вводил людей в заблуждение своей ложной скромностью. Как же я упрямился, когда Лиандра спросила, не я ли Родерик фон Тургау!

Я проклинал Искоренителя Душ. И Сольтара тоже. Обвинял его во всём. Удивительно, что бог не наслал на меня молнию. Лишь однажды он так сделал, но я уже почти забыл о том случае, поскольку он произошёл давным-давно. И в то время я ещё не проклинал своего бога.

На этот раз Сольтар услышал мои молитвы. Искоренитель Душ лежал на дне морском, и я был освобождён от службы моему богу. Здесь, в Старой империи, никто не знал Родерика фон Тургау или Странника, который не мог умереть.

Никто здесь на застывал в благоговении передо мной, лишь услышав моё имя.

Эльгата, Мнеделл и Амос судили меня не по мечу, свисающего с моей талии, а по тому, что видели. Без кольца, которое я надел на себя сам и больше не смог снять, они бы вежливо меня игнорировали, пока не высадили где-нибудь на берег.

Без Искоренителя Душ в руке я был лишь посредственным бойцом. Когда Ярек чуть не выбил у меня из руки клинок, меня охватил такой страх, что ещё чуть-чуть, и я бы обделался в штаны перед пиратскими капитанами. Победить Ярека позволило мне не превосходное боевое мастерство, а его ошибка и моя реакция на неё. После мне стало так плохо, что я дрожал, как осиновый лист, а меч выпал из руки.

Что касается Целана… Другого слова просто не существовало: я трусливо от него сбежал.

— О чём призадумались, генерал? — спросил Амос позади меня, ловко перемахнув через массивные перила бака. Он пружинисто приземлился рядом и широко улыбнулся. — Вижу, что вам не понадобилось много времени, чтобы найти лучшее место на корабле.

Мне нравилось больше, когда он ещё обращался ко мне на «ты».

— Это хорошее место, — согласился я. — Здесь чувствуешь близость элементов.

— Ах, — сказал он. — Если будете достаточно долго на борту, станете к элементам ближе, чем того хотите. Дождитесь приличного шторма… Когда между небом и водой больше не будет различия, когда одно превратиться в другое, когда всё что остаётся — молиться, чтобы это закончилось, — он засмеялся, показав зубы. — А после хвастаться в таверне тем, что волны были выше мачты, — он опёрся рядом со мной о перила, наблюдая за дельфинами. — Это часть мореплавания. Так же, как водяная могила, предстоящая многим из нас. Не думайте, что пираты действуют иначе, — промолвил он. — Только они иногда позволяют себе немного веселья. Вспарывают человеку живот, чтобы приплыли акулы, прежде чем послать его плавать. Или тащат как приманку за кораблём или протаскивают под килем, где ракушки срывают кожу с рёбер до костей. Между нами и пиратами нет любви.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Я видел.

— Имперский город обладает большим торговым флотом, — объяснил он, глядя на горизонт. — У многих из нас есть родственники, братья, отцы, сёстры, которые служат на торговых судах. Не каждый, у кого море в крови, хочет стать Морским Змеем. Мы знаем, что можем умереть здесь в море, это наша работа рисковать жизнью. Но иногда мы заходим в гавань, счастливы, что ещё живы, а потом узнаём, что пираты захватили корабль, на котором служили брат или сестра, — он всё ещё смотрел в даль. — В других королевствах вы не найдёте женщин на военной службе. Или на борту торгового судна. Они думают, что это приносит несчастье. В Аскире всё иначе, там важны способности. Если женщина хочет и способна, она может найти работу на наших кораблях, — он посмотрел на ют. — Иногда мы забываем, что они женщины. Они товарищи, подчинённые или начальницы. Пока мы на борту, женщин нет, только товарищи. Торговый флот почти ничем не отличается, — теперь он снова посмотрел на меня. — Как думаете, что случится, если пиратам в руки попадут наши женщины? — спросил он. — Иногда нам тоже может не повезти. Например, сломается мачта… И тогда, если появляются эти собаки, мы можем лишь продать себя как можно дороже. Мужчины долго не живут. Конечно то, как мы находим свой конец может и уродливо, но в конечном итоге, мы его находим. А вот женщины…

Я кивнул. Я знал, что он хочет сказать. Только почему он рассказывает всё это мне?

— Случается так, что мы теряем корабль. Иногда нам везёт найти того пирата, который убил нашу команду. А иногда мы находим одну из наших женщин ещё живой и можем её спасти, — он задумчиво посмотрел на свои руки. — Большинство из них отчисляют, многие не могут справиться с тем, что с ними случилось. И лишь некоторые… лишь некоторые обладают силой и волей оставить всё позади. Но никогда об этом не забудут и не простят, — он снова оглянулся на ют. — Эльгата — лучший капитан, под которым я когда-либо плавал, и это кое о чём говорит. Её уважают почти так же, как майора Меча Рикина, которая командует в Аскире портовой охраной. Это экстраординарные женщины. Но за это им приходится платить, — он потёр свои щёки. — Не то, чтобы она не доверяла конкретно вам. Дело в том, что она больше никому не доверяет, — он потянулся и глубоко вздохнул, прежде чем начать взбираться на бак. — Это действительно лучшее место на таком корабле, — сказал он. — Раньше Эльгату вы тоже смогли бы найти здесь. Но теперь больше нет, — сказав это, он оставил меня одного.

Почему он мне об этом рассказал? Боялся, что меня оскорбило поведение капитана Меча? Я посмотрел на своё кольцо. Как такое старое кольцо всё ещё могло оказывать такое влияние? Я попытался его снять, но оно застряло на пальце, будто срослось с костью. Я сам одел это кольцо, это была моя собственная ошибка. Но незнание того, что делаешь, редко может служить оправданием.

17. Адмирал Эсен

— Что у вас за миссия? — спросил я позже Менделла.

Мы стояли на юте, немного в стороне от штурмана, который двигал здесь не рычагом, как было на «Копье», а крутил большое колесо, которое с помощью веревок управляло рулём, расположенным посередине кормы. Я обыскал небо, но увидел лишь чаек.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Мы являемся частью соединения военно-морских сил, состоящее из семи кораблей, — объяснил лейтенант Меча. — Наша задача поделена на три части. Во-первых, мы должны собрать информацию, во-вторых заблокировать гавань и в-третьих, найти путь отвоевать Огненные острова для империи.

— Почему, собственно, военные силы покинула морской форт?