Смерть приходит в Пемберли - Филлис Джеймс

— Виконт Хартлеп даст свои показания позже. Ну что ж, продолжим? Пожалуйста, расскажите нам, что было во время поездки в лес и как вы обнаружили труп капитана Денни.

Дарси не пришлось заранее репетировать этот кусок показаний, но некоторое время он потратил на поиск нужных слов и интонаций. Ведь он будет в зале суда, и рассказывать придется присяжным, а не друзьям. Рассказывать о тяжелом молчании, в котором слышались только их усталая поступь и поскрипывание колес — непозволительная и опасная роскошь; нужны только голые факты, убедительно поданные. Он рассказал, как полковник ненадолго их оставил, чтобы предупредить об опасности миссис Бидуэлл, ее умирающего сына и дочь и посоветовать держать дверь запертой.

— Виконт Хартлеп предупредил вас, куда идет?

— Да, предупредил.

— И как долго он отсутствовал?

— Не больше пятнадцати — двадцати минут, но тогда время особенно тянулось.

— И затем вы продолжили путь?

— Да. Пратт достаточно уверенно указал место, где капитан Денни вошел в лес, мы пошли тем же путем, пытаясь найти тропу, которую кто-нибудь из них выбрал. Через некоторое время, примерно минут через десять, мы вышли на поляну, где увидели лежащего на траве капитана Денни и склонившегося над ним рыдающего Уикхема. С одного взгляда я понял, что капитан Денни мертв.

— В каком состоянии находился мистер Уикхем?

— Он был страшно потрясен, а по его речи и по исходящему от него характерному запаху я понял, что он пьян, и, возможно, крепко. Лицо капитана Денни было залито кровью, кровь была также на руках и лице мистера Уикхема — возможно, он прикасался к своему другу.

— Мистер Уикхем что-то говорил?

— Да.

— И что же?

Вот он этот страшный вопрос, и на несколько мучительных секунд Дарси лишился дара речи. Затем, глядя на Картрайта, он сказал:

— Мне кажется, сэр, я помню его точные слова, хотя могу спутать порядок. Он произнес: «Я его убил. Это моя вина. Он был моим другом, единственным другом, и я убил его». И повторил еще раз: «Это моя вина».

— И как вы тогда расценили эти слова?

Дарси понимал, что все в зале суда ждут его ответа. Он перевел взгляд на судью, который теперь медленно открыл глаза и смотрел на него.

— Отвечайте на вопрос, мистер Дарси.

Только тогда Дарси с ужасом осознал, что уже некоторое время молчит. Обращаясь к судье, он заговорил:

— Я видел человека, находящегося в глубоком шоке, который стоял на коленях перед трупом друга. Убежден, мистер Уикхем хотел сказать, что если бы не разногласия между ними, побудившие капитана Денни выйти из коляски и побежать в лес, его бы не убили. Такое впечатление сложилось у меня сразу же. Не было видно никакого оружия. Я знал, что капитан Денни человек могучего сложения и вооружен. Мистер Уикхем совершил бы невероятную глупость, если б последовал за своим другом в лес без фонаря и без оружия с целью убийства. Он даже не мог быть уверен, что отыщет капитана Денни в густых зарослях кустарника и деревьев, где только свет луны был помощником. По моему мнению, мистер Уикхем не совершил убийства — ни в состоянии аффекта, ни преднамеренно.

— Видели вы кого-нибудь или слышали чье-то присутствие, кроме лорда Хартлепа и мистера Элвестона, когда вошли в лес или на месте преступления?

— Нет, сэр.

— Итак, вы утверждаете под присягой, что обнаружили труп капитана Денни и склонившегося над ним обагренного кровью мистера Уикхема, который сказал не один раз, а два, что повинен в смерти своего друга.

Теперь молчание продолжалось дольше. Впервые в жизни Дарси почувствовал себя в шкуре затравленного зверя.

— Это факты, сэр, — наконец произнес он. — Вы спросили, как тогда я истолковал их. И я ответил, что ни тогда, ни сейчас не верю, что мистер Уикхем тем самым признался в убийстве, он просто говорил правду: если б капитан Денни не вышел из коляски и не вошел в лес, он не встретил бы убийцу.

Но Картрайт еще не закончил. Сменив тему, он спросил:

— Если б миссис Уикхем неожиданно и без уведомления приехала в Пемберли, ее бы приняли?

— Конечно.

— Ну да, ведь она сестра миссис Дарси. А приняли бы вы мистера Уикхема, если б он появился у вас при таких же обстоятельствах? Его пригласили бы на бал вместе с миссис Уикхем?

— Это гипотетический вопрос, сэр. Нет никаких оснований для его присутствия на балу. Мы давно не виделись, и я даже не знаю их адреса.

— Мне кажется, мистер Дарси, что вы не совсем искренни. Послали бы вы приглашение, если б знали их адрес?

Джереми Микледор встал и обратился к судье:

— Милорд, какое отношение имеет список приглашенных на бал гостей к убийству капитана Денни? Мы имеем право приглашать кого хотим, родственники они нам или нет, и не объяснять причины наших предпочтений суду, когда они не имеют отношения к делу.

Судья пошевелился, голос его прозвучал неожиданно твердо:

— Этот вопрос важен для разбирательства, мистер Картрайт?

— Да, милорд, он бросает свет на отношение мистера Дарси к своему родственнику и таким образом косвенно дает понять присяжным кое-что в характере мистера Уикхема.

— Сомневаюсь, что отсутствие приглашения на бал может прояснить суть человеческой натуры, — заключил судья.

Теперь пришла очередь Джереми Микледора.

— Вам известно что-нибудь о роли мистера Уикхема в Ирландской кампании в августе 1798 года? — обратился он к Дарси.

— Известно, сэр. Он был ранен и получил награду за храбрость.

— А не был ли он заключен когда-нибудь в тюрьму за уголовное преступление и не имел ли каких-нибудь неприятностей с полицией?

— Насколько мне известно, нет.

— Так как он женат на сестре миссис Дарси, вы скорее всего знали бы об этом?

— Случись что-то серьезное или если б нарушения повторялись часто, думаю, знал бы о них.

— Говорили, что Уикхем был пьян. Что вы предприняли по приезде в Пемберли, чтобы привести его в чувство?

— Мистера Уикхема уложили в кровать и вызвали доктора Мерфи, чтобы он помог и миссис Уикхем, и ее мужу.

— Его не запирали и не сторожили?

— Дверь была не заперта, но у дверей остались два охранника.

— Неужели это было необходимо, раз вы считали его невиновным?

— Он был пьян, сэр, а у меня дети — я не мог допустить, чтобы пьяный человек бродил по дому. Меня также беспокоило и его физическое состояние. Я мировой судья, сэр, и знаю, что каждый, кто связан с подобным делом, к приезду сэра Селвина Хардкасла должен быть в надлежащей форме, чтобы ответить на ряд вопросов.

Мистер Микледор сел, и Саймон Картрайт возобновил допрос:

— Последний вопрос, мистер Дарси. Поисковая группа состояла из трех мужчин, один из которых был вооружен. У вас осталось оружие капитана Денни, оно тоже могло пригодиться. Вы не знали, когда именно убили капитана Денни. Убийца мог быть совсем близко, он мог прятаться. Почему вы не стали его искать?

— Мне казалось, главное — как можно скорее вернуться в Пемберли с телом капитана Денни. Разглядеть кого-то в глухой чащобе почти невозможно, и я предположил, что убийца скрылся.

— Кое-кому ваше объяснение может показаться неубедительным. Обычно первая реакция при виде убитого человека — постараться задержать убийцу.

— В тех обстоятельствах, сэр, мне это не пришло в голову.

— Конечно, мистер Дарси. Могу понять, почему это не пришло вам в голову. Рядом находился человек, которого вы, несмотря на ваши утверждения, считали убийцей. Действительно, зачем тогда искать кого-то еще?

Прежде чем Дарси успел ответить, Саймон Картрайт увенчал свой триумф заключительными словами:

— Должен поздравить вас, мистер Дарси, у вас острый ум, который обладает замечательной способностью логически выстраивать мысль даже в такие моменты, когда большинство из нас утратили бы эту способность. Перед вами открылась картина, полная беспримерного ужаса. Я спросил о вашей реакции на слова обвиняемого, которого вы и ваши товарищи нашли стоящим на коленях с окровавленными руками над трупом убитого друга. Оказывается, вы в ту же секунду пришли к выводу, что тут имело место разногласие, вынудившее капитана Денни выйти из коляски и побежать в лес; вспомнили разницу в весе и росте мужчин и важность этого; заметили, что на месте преступления отсутствует орудие убийства, которым можно было нанести подобные раны. Да, убийца не был столь любезен, чтобы оставить его на всеобщее обозрение. Спасибо. Вы можете быть свободны.

Отчасти к удивлению Дарси, мистер Микледор не стал устраивать перекрестный допрос, и тогда Дарси решил, что защитник просто не видит возможности смягчить нанесенный его показаниями ущерб. Он не помнил, как вернулся на свое место. Его охватили отчаяние и гнев. Он проклинал себя и называл законченным тупицей. Ведь говорил же ему Элвестон, как надо отвечать на вопросы. «Перед ответом подумайте, но недолго, иначе сложится впечатление, что вы прикидываете, что лучше сказать. Отвечайте просто и точно, не говорите больше, чем надо, никогда не приукрашивайте; если Картрайт захочет знать больше, он сам спросит. Беда — когда свидетель говорит слишком много, а не слишком мало». А он сказал слишком много — и это провал. Несомненно, полковник поведет себя умнее, но вред нанесен.