Крутая Бамбина (СИ) - Смирновская Маргарита

— Какая красота! — Алина долго осматривала мои работы и затем сказала: — Но это же…

— Что-то не так?

Боже мой! Как я других стерплю критиков, когда сейчас готова все выкинуть в окно, только лишь потому что все, что я нарисовала, детская мазня, и все это видят!

— Как бы тебе помягче сказать?..

Она меня решила медленно убить… И я решила ей помочь:

— Такое не продашь.

— Нет не так, — возразила она не отрывая взгляда от картины, мне стало чуточку легче. — На этом не заработаешь, — и обернулась ко мне: — Ты уверена, что хочешь этим заниматься?

Я ответила ей по-другому:

— Я уверена, что в офис больше не хочу.

— А ты в курсе, что он тебя повысил? Зарплату тебе удвоил.

— Как повысил?! — удивилась я.

— Ты теперь занимаешь должность Бонцева, — пояснила она.

— Я?! Он с ума сошел?!

— Он влюблен, Вика… — Алина хлопнула меня по плечу и вышла из комнаты. — Не знаю, что там между вами было… Но ты подумай двадцать раз, прежде чем отказаться от должности.

— Что ещё за должность? — встрял в наш разговор Сергей.

— Директора, — четко ответила Алина. — И зарплата выше, чем у Бонцева, Вика.

— Почему он сам не приехал? — спросил ее Гущин.

Алина важно ответила, натягивая на себя пальто:

— Потому что, как он сказал, что ее не выгонял и не увольнял.

— Вик, у нас и не такие деньги будут, — заверил меня Гущин.

И Алина сразу усмехнулась:

— На картинах-то! Ну да! Много вы на них заработаете!

— А ты не недооценивай нас! — Гущин ее слова воспринял, как личное оскорбление. — Вот увидишь, Вика станет звездой! — огрызнулся Сергей. — Много ты в искусстве понимаешь!

— Побольше твоего, — Алина, похоже, вообще Сергея всерьез не воспринимала. — Запудрил девушке мозги. Не хочешь отпускать ее, так и скажи. А то и не вашим, и не нашим.

Гущин вылупился, и впервые я увидела, как он не нашел слов. А Алина обратилась ко мне:

— Я скажу Мише, что ты подумаешь. Только долго не задумывайся. А то его потеряешь.

— Я его не имела, — тихо заметила я.

— Глупая ты! — отмахнулась Алина.

— А вот с этим я согласен, — снова встрял Гущин.

Алина ушла с ним, не прощаясь. Показала Гущину явный игнор.

Эпилог 2

***

Узнав, зачем приходила ко мне Алина, Маша с Кристиной как сговорились и стали убеждать меня согласиться на столь классную вакансию. Но, к великой радости Гущина, я отказывалась даже об этом подумать.

— Какой сноб и гордяк, — бесилась я. — Понимаешь, он меня не увольнял! А позвонить мне ему слабо?!

— Вик, но ты совсем зазналась, — Кристина явно поражалась мне. — Сколько он прощал тебя, помнишь? С твоей дурью он тебя еще выхаживал, лечил за свой счет… — перечисляла Кристина.

— Не надо мне это напоминать! — я прятала ладонями покрасневшие щеки. — Вы хотите, чтобы я за ним побегала?!

— За таким и побегать можно, Вик, это же Миша, — улыбнулась Маша.

— Не-не, у меня новая жизнь! — от их давления я спряталась в комнате.

Нет, я не готова продолжать игры… В этот раз мои нервы не выдержат.

От одной мысли, что он будет вызывать меня на совещания, и я буду час его видеть, отчитываться — меня бросало в жар. Он ведь мой любовник. Мы не можем работать и спать вместе. Я не хочу таких отношений. Получается, он мне дарит должность за секс!

Нет, спасибо. Я не продаюсь.

***

Прошло еще две недели. Гущин выполнял свои обещания. Меня показывали по «Культуре» и по другим каналам. Гущин связался со знаменитыми блогерам. О моей предстоящей выставке знал даже самый ленивый и глухой. А про таинственную картину судачили и уже критиковали все, кому не лень. Меня это забавляло. Ведь я ее так и не нарисовала! Как можно судить о ней, не видев ее в глаза?

Всякий раз, когда я бралась за написание сего шедевра, любая идея мне казалось бредовой и банальной.

И в этот вечер я стояла над мольбертом так и не зная, что же мне нарисовать. Идеи бегали, но все какие-то были неинтересными… Голова уже трещала от напряжения. И, к счастью, меня отвлек звонок мобильного.

— Да!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

И что же я так ору?

— Чувствую, у тебя пахнет жареным, — сказала Алина. — Привет. Ты так и не позвонила сегодня.

Ах да! Я же должна была сказать ответ…

Я уже вдохнула в полную грудь, чтобы ответить твердое «нет». Но она перебила меня:

— Слушай, есть нетелефонный разговор. Ты сможешь подъехать через два часа к ресторану, где было последнее пати?

— Это на Дмитровском?

— Умничка, — похвалила она меня. — Все помнишь. Ну все, договорились. Я тебя жду.

Алина повесила трубку, а я удивилась: это когда я согласилась? И на чем я попаду в Москву да еще вечером, ближе к ночи?!

Я набрала номер Алины, но она была недоступна. И что-то мне подсказывало, что ее мобильник отключен не просто так. Она специально не доступна, чтобы я приехала.

В спешке я нарядилась в один из своих новых костюмов, которые закупил для меня Гущин для интервью.

Благо, я сегодня выступала на радио, и макияж мне уже сделали. Так что, о внешности мне заботиться не пришлось. В Москву поехала я на такси. В дороге я почти знала, о чем предстоит разговор с Алиной. Точнее, о ком. И внутренне я готовилась к обороне.

Но в ресторане меня ждал сюрприз. Михаил в черном костюме с букетом цветов пошел ко мне на встречу. Голос у меня куда-то пропал. Я прохрипела:

— Неожиданно…

— А я как раз тебя долго ждал… — он пододвинул мой стул и сам присел напротив.

Мой букет официант быстро поставил в вазу, и нам подали меню. Я листала его, ничего не соображая. Вот честно, не до еды мне было.

Он нарядился, с цветами привалил — весь такой светлый, чистый и душистый…

Зачем?!

— Почему ты домой не вернулась? — наконец, спросил он.

— Домой, как раз, я вернулась, — подчеркнула я.

— Сейчас твой дом — у меня, — сказал он так мягко, что мне стало стыдно.

Я мысленно сбросила это нахлынувшее чувство и возразила:

— Нет. Я на тебя больше не работаю.

— Я знаю, — Миша позвал официанта и сделал заказ для себя. Затем взглянув на меня, он понял, что я не определилась. И тогда сам заказал мне явства. Официант разлил вино по фужерам и ушел, а Миша продолжил:

— Я читал про тебя… Ты делаешь успехи… — он в меня вглядывался. А мне было неловко. — Скажи откуда у вас столько денег? — наконец, спросил он.

— Каких денег? — не поняла я.

— Провести такую мощную пиар-компанию.

Вот, правда, я не понимала, о чем он говорит.

— Я ничего не платила. Это все Гущин… — ответила я.

Миша усмехнулся:

— Он олигарх?

— Да нет, живет на частной.

— Не похоже. Что ты про него знаешь?

Вот не пойму, он меня о Гущине пригласил поговорить?! Я нервно гавкнула:

— Что он честный и хороший друг.

Михаил тихо засмеялся:

— Френд-зона? Он об этом знает?

— Тебя так беспокоит Гущин? — взбесилась я. — Ты для этого меня пригласил?

— Нет, — вяло ответил Миша. Лицо его было расслабленным и уставшим. Я еще подумала: сколько же он работал? — Хотел тебя увидеть.

Глаза его улыбались. Мне дико хотелось с ним целоваться, опять валяться полдня в кровати и смеяться по пустякам…

Но это же все ложь. Это все было не по-настоящему…

Не понимаю, почему он сейчас меня не отпустит?

— Я скучал… — добавил он.

Но я в это не никогда не поверю. Скучал — позвонил бы!

— И все? — сквозь зубы выдавила я.

— Нет.

— А вот это уже ближе к правде, — сказала я. — Говори.

Тут подошел официант и поставил наши салаты. Есть мне не хотелось. А Миша поднял бокал и сказал:

— За твою выставку?

Значит, он в курсе… И не обижен, что я его променяла на творчество? Или делает вид?..

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Миша всего лишь пригубил вино. Он не сводил с меня глаз. Какой же у него сладкий взгляд. Глядя на него, можно чай пить без сахара. И вообще отказаться от десертов.

— Что хотел? — спросила я, понимая, что еще немного, и за ним на край света убегу.