Великий Север. Хроники Паэтты. Книга VII - Александр Николаевич Федоров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В конце концов им с отцом удалось прийти к соглашению — если до будущей осени он сам не представит родителям будущую невестку, то будет вынужден согласиться на их выбор. Брума это вполне устраивало — казалось, что будущая осень ещё бесконечно далеко, так что пока можно было с удовольствием проводить время в компании Динди и Риззель.
***
До конца лета оставалось всего ничего, и уже становилось заметно прохладнее. Впрочем, сейчас, за пару недель до месяца жатвы19, дни казались по-настоящему летними. Это было особенно приятно, потому что всего несколько дней назад на южном побережье Серого моря бушевала буря, и тучи, затянувшие небо, не пропускали солнечный свет. Тогда казалось, что на дворе стоит поздняя осень, так что Брум, Динди и Риззель пару дней провели, не высовывая носа за порог. По счастью, буря ушла, небо очистилось, и всё ещё летнее солнце на время вернуло благословенное тепло.
Пользуясь хорошей погодой, Брум решил отправиться в Тавер. Необходимо было решить кое-какие дела, а также пополнить запасы. Несмотря на то, что отцу много лет прислуживал эконом, следящий за хозяйством, юноша давно уже не хуже него знал — в чём именно обитатели имения испытывают нужду в данный момент.
Вообще Хэддасы были небедным, хотя и не слишком-то богатым семейством. Однако теперь сеньор Хэддас с приятным удивлением отмечал, что дела их явно пошли в гору. Раз в неделю он непременно открывал книгу, в которую аккуратно вносились доходы и расходы, и не мог не видеть, что расходы уменьшились, притом что доходы явно увеличиваются. И, разумеется, причиной тому был Брум, который умел считать деньги, но без лишнего скопидомства, а также каким-то образом ухитрился привести в порядок дела с должниками, арендаторами и крепостными, не прибегая при этом к излишней жёсткости, на которую он, похоже, был неспособен.
В общем, Брум, скрупулёзно высчитав всё, что ему требуется, и записав это в небольшой блокнотик своим корявым почерком с огромным количеством ошибок (пожалуй, в его записях мог бы разобраться только он сам), велел снаряжать повозку. Он предложил Динди поехать с ним, и та, разумеется, с радостью согласилась. После нескольких дней заточения и непогоды так хотелось вновь почувствовать на коже ласковые лучи солнца и увидеть людей!
Не прошло и получаса, как они уже катили в повозке по грязи, в которую превратилась местная дорога после долгих дождей. Впрочем, если это кого и смущало, так лишь только лошадку, что тянула повозку. Остальным было не привыкать к распутице, так что на неё не обращали ни малейшего внимания. Риззель, как всегда, с удовольствием глядела по сторонам, сидя на коленях дяди, и радостно щебетала что-то на своём детском языке. Динди словно бы задумчиво глядела в бесконечную даль Серого моря, которое сегодня было почти спокойным. Ну а сам Брум был целиком поглощён малюткой, развлекая её в меру своих скромных способностей.
Тавер был сегодня как будто бы особенно шумным. Люди радовались ясной тёплой погоде после недавнего ненастья, и вылезали из своих жилищ, чтобы не упустить погожий денёк, который вполне мог быть одним из последних в этом году. А ещё, как довольно быстро узнал Брум, накануне в порту пришвартовался драккар островитян.
Нельзя сказать, что визиты келлийцев были таким уж большим чудом здесь, в Тавере. Жители империи из тех, кому не повезло жить рядом с побережьем Серого моря, чётко делили северян на две категории — смирные и буйные. Первых, по мнению палатийцев, было несоизмеримо меньше, но с ними можно было иметь дело.
«Смирные» келлийцы предпочитали торговать с жителями материка. Брум знал, что на островах остро не хватает самых привычных вещей, и ушлые палатийские купцы активно пользуются этим, сбывая там втридорога безделицы вроде металлических наконечников для стрел и копий, а также нехитрой утвари. Правда, дикие островитяне почти не пользовались деньгами, предлагая взамен то немногое, чем была богата их земля, а также то, что они прежде награбили у тех же палатийцев.
Но сами келлийцы гораздо реже приплывали сюда. Помнится, раньше Линд как-то говаривал, что островитяне просто дичатся, пугаясь городов, большого обилия людей, непонятной им культуры. Якобы, их гортани не способны воспроизводить имперскую речь, и что ни один северянин не смог ещё выучить кидуанский язык. В общем, несмотря на то что Брум слыхал о том, что люди с островов иногда наведываются в Тавер, но сам он их ни разу не видал.
Конечно же, ему тут же до смерти захотелось поглядеть на этих таинственных и страшных дикарей, о которых он слыхал столько леденящих кровь историй. Динди, разумеется, никак не давала это понять, но Брум был уверен, что и ей будет очень интересно.
— Правь к пристаням, — велел он малому, что служил ему и кучером, и грузчиком.
Тот, молча кивнув, потянул вожжу, заставляя лошадь забирать влево. Дела обождут, решил про себя Брум. Поглядим на северян, а потом займёмся делом. А ещё ему очень хотелось увидеть легендарный келлийский драккар, один из тех, что наводили ужас на мореходов Серого моря.
То, что в городе происходило что-то необычное, было заметно сразу. Особенно оживлённой была сейчас та часть Тавера, что прилегала к порту. Похоже, многие пришли сюда именно для того, чтобы поглядеть на келлийцев. Странно — формально островитяне были врагами Палатия, ведь их драккары нападали на прибрежные поселения и торговые суда. Но здешние жители отличали тех, «буйных» варваров от прочих, и были вполне дружелюбны к гостям.
Оставив повозку на одной из прилегающих улиц, Брум, и Динди с малышкой направились дальше пешком. Всё такая же худенькая, словно молодая девчушка, Динди была удивительно сильной и выносливой — она могла часами таскать дочку на руках, не проявляя каких бы то ни было признаков усталости. Вот и сейчас она, не сбивая дыхания, шагала рядом с братом, а Риззель хлопала своими огромными глазами, с удовольствием разглядывая людей вокруг.
Увы, Брума ждало разочарование. На площади
