Когда красное становится черным - Цю Сяолун

– Это правда. Как прошла встреча?

– Не совсем приятно. Он не понимал, почему она получила такую большую долю денег, слишком большую, как он думал.

– Я не совсем понимаю. Продолжайте.

– Когда мы издаем произведение умершего автора, то иногда привлекаем специального редактора. Такой редактор собирает разные авторские публикации, использует их, комментирует часть текста и, если необходимо, пишет вступление. Специальным редактором стихов Яна была Инь, она проделала огромную работу, выискивая стихи в старых журналах, в его записных книжках. Без преувеличения скажу, что без ее нелегкого труда сборник не был бы выпущен. За такую работу мы обычно платим около пятидесяти процентов.

– Пятьдесят процентов от авторского гонорара?

– Да. Но когда автора больше нет и он не может потребовать гонорар, то редактору. В то время платили пятнадцать юаней за десять строк, как я помню, несмотря на тираж. Что-то не устраивало в нашем договоре Инь, она требовала, чтобы прибавили еще двадцать процентов гонорара. Мы согласились, потому как все же это было меньше, чем мы бы заплатили Яну. Внезапное появление внучатого племянника привело нас в замешательство. Ранее не было таких родственников, как он, требующих что-то, особенно после такого длительного времени после публикации. Инь настаивала на том, что все, что она заработала, только ее. Она отказалась давать деньги Бао. Я сказал, что поговорю с моим начальником. Не такие это большие деньги. Мы не хотели скандала, поэтому заплатили Бао оставшиеся тридцать процентов.

– Другими словами, вы заплатили по нормальной ставке – сто процентов за книгу.

– Верно.

– Бао принял предложение?

– Да, но с большим недовольством.

– Он возмущался?

– Он абсолютно не знает об издательском бизнесе, и он не доверял Инь. Очевидно, думал, что это нечестно. Поэтому она хотела, чтобы мы объяснились с ним, я так думаю. Она очень сообразительная женщина. Он ничего не мог поделать.

– Думаете, он возненавидел ее?

– Мне сложно сказать. Никто не был доволен. И прежде чем отдать ему деньги, она попросила нас написать договор, который он должен был подписать для того, чтобы больше ее не беспокоить. Кончилось все тем, что она не заплатила ему ни копейки.

– Он снова приходил к вам?

– Нет. Он не из Шанхая. Он понимал, что больше денег не получит, пока не выйдет второе издание книги. Если это когда-нибудь случится.

– Правда?

– Ну, мы выпустили большой тираж, который был полностью распродан. Мы думали над выпуском второго издания. Потом был издан ее роман. Затем ее взяли в правительстве «на карандаш», и мы решили не печатать второе издание.

– Я запутался, товарищ Цзя, – сказал Юй. – Сборник стихов – не ее книга?

– Но ее имя, как имя главного редактора, стоит на обложке. Что подумают люди, читающие стихи, если бы там не было ее имени?

– У вас есть еще какая-нибудь информация о нем, я имею в виду о юноше, Бао?

– Нет, никакой, – сказал Цзя, вставая. – Ах да, он жил у нее несколько дней, как я припоминаю. У него больше не было родственников в городе. Она мне так сказала. Но после встречи с нами он должен был сразу вернуться в Цзянси.

– Понятно. Большое спасибо, товарищ Цзя. Ваша информация может быть невероятно полезной для нашей работы.

Вот он, недостающий кусочек пазла, который нашелся в последнюю минуту, подумал следователь Юй, выходя из издательства. День был солнечным, но погода все еще прохладная. Недалеко от него, в мусорном контейнере, ковырялся какой-то оборванец средних лет и придурковатой наружности. При этом он напевал какую-то бредятину:

Когда красное – это черное,Старые времена вернутся.Ой, ой, ой, ой,Пора пожрать.Биг Мак, Биг Мак!

За спиной следователя Юя, из кафе, вытекала колонна ультрасовременных девиц-моделей. «Учение председателя Мао учит лед таять в середине зимы». Этакий контраст в какофонии.

Юй понял, что теперь необходимо было разыскать молодого человека, Бао. Он позвонил из уличного таксофона, находящегося в конце улицы Шаосинлу, старшему следователю Чэню.

– Я снова связался с шанхайским городским архивом, – сказал Чэнь. – Они отошлют мне по факсу список родственников с информацией о Хун и ее сыне Бао и несколько фотографий. Я перешлю все вам. Это может понадобиться.

Для Юя было сложно в течение нескольких дней разыскать этих людей. Он начал с того, что связался с руководством средней школы, в которой училась Хун. По словам директора, в прошлом году была встреча выпускников. Хун не пришла, но у одного ее одноклассника есть ее адрес. Получив адрес, Юй связался с полицией провинции Цзянси.

Ответ пришел поздно вечером. Хун была все еще в деревне, где провела уже более двадцати лет. Выйдя замуж за бедного крестьянина, она тоже стала крестьянкой. Теория председателя Мао о перевоспитании молодежи все еще работала. Хун не хотела возвращаться в Шанхай не из-за того, что, как и прежде, она верила в Мао, а из-за ее скоропалительного превращения. Бедная крестьянка, представительница мелкой буржуазии, была бы посмешищем в современном Шанхае.

Бао там не было. Он год назад снова покинул деревню и уехал в Шанхай. В девяностых миллионы крестьян не могли оставаться в разваливающихся деревнях. Они смотрели телевизор и видели, как живет в прибрежных городах современный свободный средний класс. Несмотря на попытки правительства стереть грань между городом и деревней, возникло тревожное расслоение между богатыми и бедными, городскими и сельскими, прибрежными и островными тружениками. Вот какими были различия, которые вызвали экономические реформы Дэна, начавшиеся десять лет назад.

Как и многие другие, Бао ушел из дома в поисках своей судьбы. Первые несколько месяцев он почти не писал матери. Правда, однажды прислал ей пятьдесят юаней. Потом письма стали приходить все реже и реже, а потом он и вовсе перестал писать. По словам жителей деревни, Бао не очень сладко жилось в городе. Последнюю весточку от Бао Хун получила полгода назад. Он с кем-то из Цзянси снимал комнату. Потом Бао уехал, не оставив никаких координат.

Было сложно отыскать юношу в городе, где миллионы людей приезжают из всех провинций. Бурное строительство требует постоянной подпитки в виде мобильной рабочей силы из провинции. Обычно провинциалы не заботятся о регистрации и останавливаются только там, где находят дешевое жилье.

Юй прошелся по старым адресам, где Бао жил полгода назад, там остался только один из его бывших соседей по койке. И он не знал, где сейчас находится Бао. Они не поладили.

Были высланы запросы во все домкомы, особенно в те места, где провинциалы сосредотачиваются.

В других условиях три или пять дней были бы приемлемым сроком, прежде чем стали бы приходить ответы, но Юй думал, что не может позволить себе ждать.

21

У Чэня еще осталось несколько дней до окончания отпуска, но он поехал в офис отдать перевод проекта «Новый Мир». На перевод ушло времени гораздо меньше, нежели он предполагал. Он предвидел, что нужно будет сделать небольшие поправки, когда американский партнер Гу вернет его работу с замечаниями и исправлениями. Но, по словам Гу, реакция из-за океана была одобрительной. Чэнь и сам был удовлетворен переводом, который был всесторонним и потому убедительным аргументом будущего успеха проекта.

За окном было шумно. Он выглянул. Недалеко отсюда был виден еще один жилой комплекс, похожий на спичечный коробок, вероятно построенный в стиле постмодернизма. Чэнь с безразличным видом уставился на него. Все здания на этом участке земли были одинаковыми, и ему трудно было отличить один дом от другого.

В будущем «Новый Мир» может стать хорошим дополнением городу, свежей струей в коммерчески спроектированном городском пейзаже.

Самым убедительным аргументом, на который Чэнь клюнул, было не изучение истории архитектуры города, как претенциозно было представлено в бизнес-проекте, а понимание того, что набирающий сейчас силу средний класс стремится утвердить свою культуру. Китай – это больше не общество утопического равенства, каким он был под руководством председателя Мао.

Среди кучи документов, разбросанных на столе, Чэнь отыскал последние списки жилищной комиссии. Просматривая их, он обратил внимание на квартиры, которые были возвращены городу.

Выделение квартир было чрезвычайно сложным вопросом. Из-за острой нехватки жилплощади некоторым претендентам на новое жилье приходилось обменивать свои старые квартиры. Как правило, это были одинокие пары, считавшие, что комнаты с улучшенной планировкой лучше, чем старые квартиры. Они, все без исключения, были по площади меньше или в худшем состоянии, чем только что выделенное жилье. Но они будут перераспределены по очереди жилищной комиссией города. Стоящие первыми в списке, такие как Юй, вряд ли могут быть заинтересованы в подобных второсортных комнатах, без ванных, без отдельных кухонь.