Домашний учитель для чудовища - Ольга Владимировна Голотвина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Перед отлетом с Прозерпины Сандра попросила своего бывшего однокашника узнать хоть что-то про ее нового работодателя. Но у Рико ничего не получилось – а ведь он отличный хакер.
На прощанье Рико сказал ей:
«Если сможешь, откажись от этой работы. А если не сможешь – будь очень осторожна. Я три дня пытался достучаться до этого человека. Проламывал одну стену – а за нею вставала следующая! Такую защиту не выстроишь без очень больших денег и очень большой власти. Но есть и кое-что еще... У меня было чувство, словно за мной кто-то снисходительно наблюдает. Мол, давай, букашка, давай, ползи... Но если подползешь слишком близко – тебя раздавят... И я отступился, бросил розыски... Будешь смеяться?»
Нет, Сандра не собиралась смеяться. Она со всей серьезностью отнеслась к словам приятеля. Среди их общих друзей ходили байки о невероятной интуиции Рико Мартинеса. Похоже, Сандра могла бы теперь добавить к этим байкам еще одну историю. Но, конечно, она этого никогда не сделает...
Усилием воли Сандра Леман взяла себя в руки.
Так. Спокойно. Она не Филлис, в обморок не упадет. В конце концов, подписывая договор, она знала, что Браун – это псевдоним. Понимала, что ее хозяин – значительная фигура. Как выяснилось, одна из самых значительных в известной людям части Вселенной? Ну и что? Какое это имеет отношение к ее работе?
М-м-м... вообще-то некоторое отношение имеет. Как подумаешь, что ей предстоит воспитать Викторию Ванделер – будущую хозяйку этой самой известной части Вселенной...
Тут Сандра Леман окончательно пришла в себя. Большая ответственность, да... ну и что? Когда она выбирала для себя профессию, она и так знала, какая на нее ляжет ответственность – формировать человеческие души...
Кстати, почему она подумала именно про Викки, а не про... не про обоих детей? Может быть, она не до конца верит в намерение мистера Брауна усыновить киборга... То есть не Брауна, конечно... Ванделера... С ума сойти!
Ладно. В любом случае ей уже пора идти на урок. Что там сейчас? Сильмариллианский язык?
* * *
Занятия сильмариллианским (или, как выражалась Викки, эльфячьим) языком окончательно ввели жизнь в привычную колею.
Учительница умилялась, глядя на Викки: девочка как вцепилась братику в руку, так и не отпускала до самого конца урока. Хорошо, что занятия были устными, а то пришлось бы бедному Рэнди экстренно становиться левшой.
Сегодня Викки даже не строила из себя мученицу, хотя сильмариллианский язык был единственным ее нелюбимым предметом. Остальные предметы для нее были – как головоломки для любителя интеллектуальных игр.
Сандра добросовестно изложила все, что собиралась, и опросила обоих учеников по пройденному ранее материалу, заставляя Викки четко выговаривать удвоенные согласные, которые девочка так не любила. Учительница не делала скидки на вчерашнюю нервотрепку и на то, что в эту ночь ни дети, ни она сама почти не спали.
А потом с чистым сердцем и сознанием хорошо выполненного долга Сандра оставила подопечных одних развлекаться в детском городке (ну, почти одних, доктор, конечно же, бдил из-за ближайших кустов). Не дело, если учительница превратится вдруг в надзирателя, не оставляющего опекаемых ни на секунду, – хватит с них и доктора Вайса.
И еще Сандра Леман приняла важное решение: выбросить из головы сведения, полученные от этой дуры Филлис. Ее нанимал мистер Браун? Значит, она работает на мистера Брауна. Всё. Точка. Только так она и постарается называть отца своих учеников – даже мысленно!..
* * *
Плачущую горничную Сандра обнаружила, когда возвращалась к себе в комнату за книжкой, на которую скачала в городе массу интересных новинок, но так и не просмотрела их толком из-за всего, что навалилось. Решила пройти напрямик, мимо фонтана, и как раз перед ним на скамейке ее и увидела, рыдающую горько и безутешно. Не безупречную Мэй Ли, конечно, а вторую, Долли, миловидную крупную шатенку с простоватым лицом и детской улыбкой. Вот тогда-то у Сандры и испортилось настроение.
Вернее, еще чуть позже – когда она слегка подуспокоила несчастную девушку и сквозь всхлипывания и иканье сумела разобрать причину столь сильного расстройства.
Причиной оказался младший лакей Финеас Белл. Вернее, не он сам, а то, что сейчас мистер Браун его убивает. Или увольняет. Утащил в свой кабинет и там... А может, как раз и убивает, у него был такой голос!..
Бросив снова зарыдавшую Долли заливать слезами скамейку, Сандра метнулась к дому. Нет, она, конечно, не предполагала, что над жизнью ушастого юнца действительно нависла серьезная угроза, но...
Сандра и раньше считала, что мистер Браун – страшный человек. Привыкший, что ему подчиняются беспрекословно. Но только теперь, вспомнив слова Филлис Нодье (которые совсем недавно она искренне решила выбросить из памяти), она осознала, как безграничны его мощь и власть. И как незавидна участь тех, кто поступает вопреки его воле.
О судьбе Лесли Уориша, бывшего начальника охраны, и миссис Сэвидж, предшественницы Сандры, например, служанки говорили только шепотом и пугливо оглядываясь. Сандре так и не удалось толком ничего выяснить. А ведь те двое просто халатно отнеслись к части своих обязанностей. Страшно даже представить, что здешний хозяин сделает с человеком, посмевшим запереть в чулане того, кого мистер Браун во всеуслышание называет своим сыном и наследником!
Как он сказал тогда доктору? «Вы почти что член семьи, и поэтому вам я прощаю то, чего не простил бы никому другому...» А ведь виной доктора были только слова. Просто слова! Пусть и оскорбительные. Физически он Рэнди и пальцем не тронул. К тому же бедный Финеас – всего лишь младший лакей, а вовсе не старый друг семьи и почти что родственник. Если мистер Браун теперь его просто уволит без выходного пособия и рекомендаций – считай, повезло. Бедный мальчик...
Сандра не помнила, что еще вчера искренне была готова прибить «бедного мальчика» на месте и крыла его последними словами. Сегодня бедный мальчик был в беде и нуждался в защите.
Опрометью промчавшись через холл и взлетев по центральной лестнице в левое крыло, где располагался кабинет хозяина, Сандра увидела у темных, плотно закрытых дверей тщедушную фигурку в ливрее – и поняла, что опоздала.
Финеас стоял, привалившись к стене. Похоже, идти не мог, да и стоять самостоятельно тоже. Лицо белое, глаза огромные, верхние пуговицы на униформе выдраны с мясом, словно ее с бедного парнишки пытались
