Миссия невыполнима - Василий Орехов

Они занимались любовью долго, осторожно переворачиваясь, чтобы не раздавить маленьких массажеров. Наконец феромоны выветрились, и бабочки начали понемногу снова разлетаться по всему павильону.

– Это действительно была чудесная идея, милая, – нежно проговорил Сименс, целуя подругу в шейку. – Твой папаша понимает толк в удовольствиях.

– Ну, это ведь он меня и воспитал.

– Вряд ли он сам открыл тебе секрет этой поляны.

– Для меня в этом зоопарке не существует секретов и запертых дверей.

– А что, многих мужчин ты уже приводила сюда до меня?

– Для тебя это имеет какое-то значение? Главное, что метод отработан и успешно применяется.

– Тоже верно.

Они неторопливо оделись, выбрались из рощицы и в сопровождении телохранителей покинули гостеприимный павильон.

– А это что за ангар? – поинтересовался Сименс, когда они еще немного побродили по зоопарку.

– Здесь самые опасные ночные хищники из джунглей Панеконта. Тройная защита! Днем там поддерживают сумеречное освещение, чтобы звери были активны, а ночью включают полный свет, и они расползаются спать по своим норам. Пойдем посмотрим!

Они вошли в павильон и двинулись по центральному проходу, ограниченному с двух сторон желтыми линиями – за этой маркировкой начиналось царство ночных хищников. Детей в помещении почти не было, в основном взрослые и парни-подростки. Со всех сторон из глубин вольера то и дело доносились странные звуки, издаваемые хищными монстрами. Порой они даже были нежными и мелодичными, но все равно оставались пугающими, противными человеческому естеству, заставляющими сердце непроизвольно сжиматься от непонятной тревоги и тоски. Это были звуки из самых невероятных ночных кошмаров, которые не способно издать ни одно знакомое человеку существо.

– Посмотри, – шепнула Фатима. – Косец!

Прямо возле невидимой ограды расположился самый страшный, ловкий и быстрый хищник в Галактике. От него не было спасения, его тяжело было поразить из стрелкового оружия. Сейчас он сидел на полу неподалеку от прохода, обхватив себя уродливыми передними конечностями, но если бы он распрямился вертикально на мощных задних лапах, его рост достиг бы двух с половиной метров. С виду он напоминал гипертрофированного богомола, хотя и отсутствие хитина, и бледная пупырчатая кожа, и мощные когти, и глаза, напоминавшие фасеточные, но на самом деле проворачивавшиеся в кожистых глазницах, как у хамелеона, – все указывало на то, что это не насекомое, а, скорее всего, рептилия. Конечности косца были худыми и вытянутыми, а передние лапы оканчивались длинными, похожими на зазубренные кривые клинки костяными отростками. Длина каждого отростка достигала метра. Под выпуклыми глазами, вращающимися независимо друг от друга, непрерывно двигалась из стороны в сторону небольшая пасть, совсем крошечная для такого огромного существа. Косец был страшен не могучими челюстями, а смертоносными передними лапами, которыми он мог пробить борт глидера. Он поражал ими жертву, затем рассекал ее на множество частей, словно ножом и вилкой, и по очереди подносил их к своему ротику. Эта тварь была сильна, коварна и неутомима, она могла преследовать крупную жертву сутками, а потом сутками спать, набив свое впалое брюхо мясом.

Один вид чудовища был способен вызвать оторопь. Уродливые бугры и наросты по всему телу превращали его фигуру, и без того нескладную, в зловещую карикатуру на человека. По бокам головы косца, ближе к короткой шее, омерзительно трепетали две мокрые розовые дыхательные щели, похожие на жаберные, – чуткий нос чудовища, способный уловить запах жертвы за полтора километра. Гипертрофированные передние конечности напоминали костлявые руки уродливого призрака. Глубоко посаженные глаза смотрели бессмысленно и угрюмо, их взгляд наполнял душу потенциальной жертвы безнадежным ужасом. Джебедайя и Фатима подошли к желтой линии вплотную, разглядывая это причудливое порождение природы, словно выбравшееся из галлюцинации сумасшедшего или из самых чудовищных кошмаров.

– Я люблю приходить сюда и наблюдать за этими монстрами, – тихо проговорила девушка. – Потом проще терпеть человеческое общество. Многое понимаешь про людей. Понимаешь, что уже видела всех этих уродов в павильоне ночных хищников…

– И что, меня ты тоже здесь видела? – обиженно осведомился Сименс.

– Конечно! – засмеялась госпожа Дахаб. – Ты же стопроцентный косец!

– Такой же урод?

– Ну, нет! Это мой любимый монстр. Ты такой же крутой, спортивный, непредсказуемый и хищный. Тебя очень непросто убить. Может быть, именно этим ты меня и привлек – тем, что там, в казино, я внезапно разглядела в тебе косца. Посмотри, какая зловещая красота… – Она наклонилась к хищнику, пытаясь заглянуть ему в глаза.

Огромный глаз провернулся в кожистых складках и уставился на девушку. Внезапно две зазубренные косы взметнулись прямо у нее перед носом. От неожиданности Фатима отшатнулась и, оступившись, наверняка повалилась бы на пол, если бы Сименс не схватил ее в охапку. Треснула сиреневыми искрами невидимая стена силового поля, которую зацепил лапой косец.

– А ты, похоже, не пользуешься у него взаимностью, – усмехнулся Джебедайя.

– Он такой же, как все мужики: злобный и наглый! – Госпожа Дахаб явно была раздосадована тем, что попала в смешное положение на глазах у любовника. – Пошел он к черту! Лучше пойдем дальше. Вон там должен бродить еще один интересный экземпляр…

Интересным экземпляром оказался венценосный бросавль – гроза джунглей Эшмола, беспощадный пожиратель любой местной живности и случайно попавшихся туристов без оружия. Только он не бродил, а лежал в кустах, поджав под себя четыре лапы из шести, и лениво наблюдал за посетителями. Он уже усвоил, что ему никак не добраться до этих вкусно пахнущих кусков мяса, непонятно как удерживающихся всего на двух ногах, но в его неподвижных зеленых глазах все равно время от времени взблескивала искорка плотоядного интереса. Мистеру Сименсу в свое время приходилось охотиться на таких тварей, и он прекрасно знал, что кажущаяся неподвижность этого черного сгустка первобытного ужаса весьма обманчива. Его бросок был молниеносен и неудержим, а смертоносные челюсти могли изуродовать стальную трубу.

– Красавец, – прошептала Фатима. – Опасный и привлекательный!

– Я тоже опасный и привлекательный, – заметил Джебедайя. – Давай я лучше буду бросавлем.

– Нет, – отрезала девушка. – Ты косец, и только косец. Худой, противный, скрипучий косец. Апелляции не принимаются.

Бросавль внезапно приподнялся, напружинился на мощных лапах, ощетинился, оскалил широкую изогнутую пасть. В нескольких шагах от него ломился через заросли навуходоносорог – массивная туша на вывернутых вараньих ногах с пепельно-серой кожей и огромной башкой, украшенной мощным костяным воротником и тремя кривыми рогами, несимметрично разбросанными по всей морде. Это был местный житель, единственный известный в Галактике рогатый хищник: как известно, рога или клыки у эмбриона развиваются из одного и того же органа, поэтому иметь одновременно и то и другое животное не может по определению. Видимо, когда-то предки навуходоносорогов были мирными травоядными, и от них этим зверям достались массивный вес, защитный воротник и рога. Однако на каком-то этапе экологическая среда Панеконта изменилась до неузнаваемости, но вместо того, чтобы мирно вымереть, навуходоносороги сумели приспособиться к новым условиям, перейдя на животный белок. А вместо отсутствующих клыков начали использовать для охоты острые рога.

Огромная рогатая тварь не обратила на бросавля никакого внимания, проламываясь к озерцу в центре вольера. Невидимые барьеры не давали им пересечься, а то бы гигантский фантастический носорог непременно задал бы хорошую трепку этому задаваке. Вообще в этом искусственном доисторическом лесу, комфортабельной тюрьме для особо опасных преступников, было полным-полно желающих свести счеты с обитателями соседних камер. Однако надежная клетка из силовых полей надежно препятствовала беспределу.

– А этот похож на моего отца, – заметила девушка. – Такой же могучий, целеустремленный и прет напролом. Если бы…

– Тихо! – Мистер Сименс вдруг прервал ее излияния, подняв руку. Фатима недоуменно посмотрела на него. – Слышите? Да цыц вы! – раздраженно шикнул он на хихикавшую чуть в стороне парочку.

Вокруг него установилась недоуменная тишина.

– Я ничего не слышу, – строго сообщила пожилая дама по левую руку от Сименса.

– Вот именно, мэм.

Тонкого, едва уловимого пения установок, генерирующих силовые барьеры, которые отделяли хищных зверей от посетителей, больше не было. Этот непрерывный звук настолько въедался в сознание, что через несколько минут после входа в павильон туристы переставали его замечать. И вдруг в какое-то неуловимое мгновение он исчез, так что все посетители явственно ощутили, что чего-то не хватает, но не могли с уверенностью сказать, чего именно.