Миссия невыполнима - Василий Орехов

– А ты не очень-то любишь своего монарха, – заметил Сименс.

– Я любила его раньше, – фыркнула Фатима. – А потом познакомилась с ним поближе. И я в жизни своей не знала большего ублюдка. Даже мой драгоценный братец по сравнению с ним – святой Ибрагим.

– Ну, ты-то сама тоже не тянешь на святую Фатиму, – заявил Джебедайя. – Разве что она принимала наркотики и меняла мужиков как перчатки.

– Ну, брось! Ты же понял, что я имела в виду. Мне плевать на его шлюх и пьянство. Беда в том, что он ведет себя как последняя свинья по отношению к близким людям. В последнее время его интересует только адреналин и собственная драгоценная персона. А люди для него – ничего не значащий мусор…

Госпожа Дахаб замолчала и надулась, думая о чем-то своем. По этому сбивчивому страстному монологу Сименс безошибочно определил женщину, жестоко уязвленную в сердечных делах, и решил пока не развивать взрывоопасную тему.

За воротами раскинулась огромная площадь с обширными газонами, фигурными клумбами, мраморными лестницами и многочисленными фонтанами. И между ними Сименс с изумлением обнаружил свободно разгуливающих среди толп посетителей невысоких ящеров-цефеидов. Это были хищные рептилии, отдаленно напоминавшие вымерших земных рапторов. Стремительные и легкие машины для убийства, они неизменно охотились стаями по десять-пятнадцать особей и согласованными усилиями могли загнать свирепого навуходоносорога. Впрочем, для человека без оружия серьезную опасность представлял даже один взрослый цефеид полутораметрового роста, запросто способный перекусить ему руку или ногу.

Фатима проследила направление ошарашенного взгляда приятеля и пояснила:

– Как раз то самое, о чем я тебе говорила. Это только кажется, что они бродят прямо в гуще толпы, на самом деле от посетителей их отделяет невидимое силовое поле.

– А если генераторы выйдут из строя? – удивился Джебедайя.

– Не волнуйся, – засмеялась Фатима, – там много дублирующих схем. Чтобы они все разом вышли из строя, по теории вероятностей необходимо время в несколько раз больше того периода, который существует наша Вселенная. Но даже на такой фантастический случай существует круглосуточная служба диспетчеров и отряд внутренней безопасности, которые в случае отказа генераторов дистанционно поразят ящеров усыпляющими зарядами. А если те и после этого будут проявлять активность – испепелят их плазмой. Мой отец понимает, что королевский зверинец – место паломничества инопланетных туристов, и не допустит ненужного риска. Зато посмотри, как эффектно выглядят эти хищные бестии в толпе. Для многих инопланетников это незабываемое впечатление.

Они погуляли по дорожкам живописного парка, любуясь на высовывающиеся из кустов любопытные мордочки и экзотических птиц невероятных расцветок, перепархивавших с дерева на дерево. Фатима охотно взяла на себя роль гида:

– Смотри, это галеатус, очень редкая птица. Их в Галактике осталось только восемьдесят пять штук. Отец за нее заплатил шестьсот тысяч кредитов. А вон видишь, спрятался? Это гобопавиан с Зулубы: когда начинает ухаживать за самочкой, очень красиво меняет цвета. А в этом дупле живет ихтиоптерикс, ему уже триста пятьдесят лет. Он умеет говорить: «Славен будь великий король Абдалла, да хранит его Аллах и приветствует!» Только он сейчас, похоже, спит, зараза такая…

Понемногу они добрались до центра зоопарка, где находился тот самый огромный искусственный холм, на котором располагалась целая экосистема. На вершину холма вела опоясывающая спиральная дорожка, а те, кому было лень карабкаться наверх, могли увидеть жизнь животных на огромных голографических экранах внизу, на которые проецировали изображение многочисленные сферокамеры, снующие над холмом.

– Видишь? – Фатима ткнула пальчиком. – На самом деле каждый вид животных обитает в своем пространстве, отгороженном от остальных силовыми полями. Эти невидимые решетки имеют очень сложную структуру, изгибаются и подныривают друг под друга, поэтому со стороны кажется, что животные летают и бродят вперемешку. Но на самом деле звери и птицы разных видов нигде не пересекаются, и даже если где-то ты видишь, что, условно говоря, лев и ягненок лежат рядом, то это означает, что между ними – стена силового поля. Поначалу хищники бесились, конечно, не имея возможности добраться до живого мяса, но постепенно привыкли, что эти жертвы – не для них, а еду надо искать в кормушках, а не вокруг себя…

Когда они налюбовались зверюшками и спустились с холма, Джебедайя поинтересовался:

– Ну, теперь-то домой?

– Нет, – отрезала девушка. – Теперь у нас по плану павильон с бабочками.

Сименс тяжело вздохнул, но все же потащился следом.

Павильон оказался просторным. С двух сторон широкого прохода за невидимыми энергетическими барьерами располагались обширные поляны, обрамленные непроходимыми бурными зарослями тропической растительности, среди которых распускались огромные цветы самых невероятных форм и расцветок. А над ними порхали миллионы экзотических бабочек. Огромные изумрудно-зеленые, желтые и нежно-голубые облака колыхались прямо над головами зачарованных посетителей. Зрелище было потрясающее; женщины изумленно ахали, дети радостно визжали и путались под ногами у взрослых. В конце концов Джебедайя был вынужден признать, что это действительно великолепно и что бабочки – не только для девчонок.

– Иди за мной! – велела торжествующая Фатима.

Они приблизились к одному из портативных генераторов силового поля в защитном кожухе. Девушка извлекла из сумочки карточку и быстро чиркнула ею по квадратному окошку в верхней части агрегата. Тонко гудевший генератор тут же умолк.

– Ждите тут, – велела госпожа Дахаб телохранителям. – Пошли! – Она подала Сименсу руку.

Он с некоторой опаской перешагнул невидимую черту, которая только что отделяла проход для посетителей от вольера. Однако силовое поле действительно отключилось. Выждав, когда он следом за Фатимой пересечет границу, умная машина щелкнула и снова заработала, восстановив прозрачную стену.

– Теперь куда? – поинтересовался Джебедайя.

– За мной, за мной!

Они двинулись в глубь вольера, раздвигая руками покачивающиеся ветви и мясистые листья, вспугивая присевших отдохнуть насекомых.

В центре павильона находилась целая роща из высоких тропических деревьев, с которых свисали перепутанные лианы. Фатима вела приятеля туда. Заросли выглядели непроходимыми, однако девушка уверенно обошла рощу с обратной стороны и, когда плотная листва полностью скрыла их от других посетителей, направилась к тому месту, где пары деревьев в растительной стене не хватало и путь под изумрудные кроны преграждала только высокая трава.

Они вошли в рощу. Деревья здесь росли только по периметру, поэтому внутри имелась обширная поляна нескольких метров в диаметре, надежно укрытая от посторонних взоров зарослями высоких кустов, переплетениями лиан и густой листвой. Здесь одуряюще пахло свежестью, сочная зелень радовала глаз. А прямо посреди поляны стояло роскошное двуспальное ложе из сандалового дерева. Фатима нырнула в подушки, перевернулась на спину и сладко потянулась.

– Действительно, пикантный сюрприз, – засмеялся Джебедайя, стаскивая ботинки.

– Но это еще не все…

Когда они окончательно раздели друг друга и слились в поцелуе, девушка внезапно пшикнула приятелю на спину из серебристого баллончика, который извлекла из-под подушки.

– Эй, ты что?! – возмутился он. – Холодно же! Что это за дрянь?

– Феромоны бабочек, – пояснила Фатима Дахаб. – Не беспокойся, это совершенно безвредно.

Они продолжили ласкать друг друга.

Между тем запах феромонов начал распространяться по павильону. Многочисленные бабочки, сидевшие в ветвях и на траве, встрепенулись, забеспокоились, начали понемногу стекаться к рощице посреди вольера. Когда Сименс вошел в блаженно застонавшую подругу, над их ложем уже бушевала крылатая метель. Разноцветные облака начали неудержимо смещаться к их поляне.

– Мама, а тетя с дядей пошли кормить бабочек? – поинтересовался по-английски малыш в бейсболке и шортах, заинтересовавшись массовым движением насекомых.

– Не знаю, – рассеянно пожала плечами мама-американка, смотревшая в другую сторону. – Да, наверное.

Бабочки начали садиться на обнаженный торс Сименса. Сначала он машинально дергал плечом, сгоняя их, но потом понял, что это бесполезно. На его спине уже теснились, отпихивая друг друга, целые толпы невесомых крылатых существ. Было немного щекотно, но внезапно американец ощутил, что это невообразимо приятно – едва осязаемый массаж тысяч крошечных лапок, трепетные прикосновения расправляемых и складываемых крылышек. Ощущения действительно были неповторимые, они значительно усиливали чувственность, и Фатима, которой бабочки тоже усеяли все доступные поверхности тела, снова застонала от невыносимого наслаждения.