На пороге Тьмы - Андрей Круз

Понедельник встретил утренней суетой, сонными людьми на улице, грузовиками с рабочими, которых везли на смену. Детей на улице не было, я детей почти совсем здесь не видел. Подумал, готов ли я был обзавестись здесь ребенком… Даже с самой любимой женщиной, случись у меня такая? И понял, что все же не решился бы. Пока не решился – с теми мозгами и теми мыслями, что прописались у меня в голове сейчас. Проживу года два, потыркаюсь в попытках вырваться, пойму, что это бесполезно, как поняли другие, – и там бог знает о чем думать буду. Ладно, будем посмотреть.

Одновременно со мной к зданию РОПП подъехал, расплескивая мелкие лужи, «додж олл-Карри», когда-то так мне понравившийся, похожий на тот, что возил начальника Горсвета. За рулем машины сидел крепкий молодой мужик, второй сидел рядом с ним, держа в руках стоймя ППШ, а с правого сиденья выбрался невысокий худощавый мужик с аккуратной бородкой, смуглый и улыбчивый, который, подхватив с сиденья брезентовый портфель, направился в здание. Молодые мужчины остались в машине, разом опустив боковые стекла и закурив папиросы. Водила, видать, и охранник. Местная шишка прибыла или кто?

Прямо на второй двери висел лист бумаги со стрелкой и надписью, сделанной большими кривыми буквами: «На лекцию». Стрелка указывала налево.

Налево была дверь, за которой оказалось нечто вроде класса – совсем небольшого, но с доской, какими-то картами на стенах и картинками тех самых тварей, что поселились у меня в брошюрке, выданной Власовым для изучения. Мужик с бородкой, которого я только что видел, сидел на преподавательском месте, вынимая из портфеля какие-то бумаги. В аудитории же было человек пять, не больше. Я поздоровался со всеми разом, сел, выбрав место у окна. Следом зашли еще двое, после чего мужик, заглянув в какой-то список, сказал:

– Вроде бы все заявленные здесь, восемь человек, – после чего поднял глаза на аудиторию: – Значит, так. Меня зовут Валерий Львович Милославский, я профессор, причем настоящий, еще из той жизни, Московского государственного университета, философ, прошу заметить, а здесь для того, чтобы поздравить вас с провалом в Отстойник. Ну и заодно попытаться наделить вас какими-то полезными знаниями. С такой постановкой задачи все согласны?

Аудитория что-то невнятно прогудела, что вполне можно было счесть за знак согласия. А я задумался, откуда фамилия мне знакома. И ведь не из курса истории, и даже не из фильма «Иван Васильевич меняет профессию». Откуда-то еще, недавно встречалась… Да точно, он же автор брошюрки, что мне Власов дал.

– Очень хорошо, – заявил Милославский. – Тогда начнем с того, что и вы поможете мне. Вот карта города и окрестностей. – Он потыкал бамбуковой указкой в висящий разноцветный лист бумаги. – Прошу всех присутствующих дать как можно более точное указание на «точку входа», в каком месте вы провалились в наш Отстойник. Справитесь? Кто первый?

– Ну давайте я попробую, – сказал молодой парень в очках, высокий и чуть сутулый.

– Представьтесь. – Кирилл Баринов, из Твери, по профессии системный администратор.

– Как здесь очутились?

– Отключилось электричество в офисе, я в это время искал в кладовке всякое железо. Когда удалось нащупать дверь и открыть, то оказалось, что я уже черт знает где, – вполне емко и лаконично изложил он.

– Хорошо. Что с вами сюда попало? Содержимое кладовки?

– Не полностью, – ответил тот. – Из трех шкафов только тот, в котором я непосредственно в момент провала рылся. Два других исчезли.

– Интересно…– протянул Милославский, что-то записывая в блокнот с перекидными листами. – Куда выбросило?

– Возле деревни Балабаново, как мне позже сказали, – в здании старой МТС. Меня колхозники спасли и с попуткой сюда закинули, когда выяснили, что на сельхозработах от меня толку не будет.

– Помещение с вами перенеслось или вы со шкафом материализовались в стенах МТС? – спросил профессор.

– Материализовались в стенах. Из того мира только шкаф и я.

– Вот здесь? – спросил Милославский, упершись острием красного карандаша в какую-то точку на карте.

Баринов присмотрелся, помолчал минутку, затем сказал:

– Да, похоже. Вот Балабаново, вот и дорога, по которой я к деревне шел… да, здесь, точно.

– Спасибо. Давайте, кто следующий? Вы?

Карандаш был направлен на полноватого, одышливого дядька с лысиной, сидящего с невыразимо печальным видом. Увидев, что обращаются к нему, он еще больше опечалился, махнул рукой и сказал:

– Ой, да чего там, провалился да и провалился…– Он вполне осмысленно и, ни секунды не сомневаясь, ткнул пальцем в какое-то место на карте. – Вот тут меня выкинуло, в подвале какого-то сарая. И потом пешком по дороге шел сюда, ко второму КПП.

– Как провалились?

– Да сам не помню, пьяный был, – вздохнул дядек. – На этой стороне уже проснулся, от холода.

– Интересно, – усмехнулся Милославский. – Зовут вас как?

– Кононенко, Михаил Михайлович, пятьдесят третьего года рождения.

– А откуда?

– Вышний Волочёк, в Калининской области.

– Понятно, – кивнул Милославский, снова что-то пометив. – Дальше поехали…

В принципе все истории были похожи, ничего загадочного. Четыре мужчины, четыре женщины. Заинтересовал лишь один рассказ – размалеванной, вульгарной девки с непрокрашенными корнями волос и в невероятном платье с блестками и гигантским декольте. Когда Милославский спросил, откуда она, услышал в ответ: «Та с Москвы!» – сказанное с таким акцентом, что в аудитории тихо захихикали.

– Как провалились?

– Та у меня клие… ну это, знакомый мой совсем дурный попався, – пустилась она в объяснения на смеси русского и суржика. – Он меня… типа в гости пригласил, а там напывся и давай с молотком гоняться. Сперва успокаивала: мол, ляжьте, расслабьтесь, а он ваще… Я до двери, а она не на лестницу, а в якусь кладовку. Там заперлась, орать стала, а он в дверь стукается. А потом и стука не стало. Ждала, ждала, потом выглянула – а там, мама дорогая! Как война была, все развалено. И клиент… знакомого моего нема.

– Где выбрались? – сдерживая ухмылку, спросил Милославский.

– Та я знаю? – аж возмутилась та. – Выглянула – а там разруха, а дальше дома, все с решетками, а между ними проволока. Подумала, шо зона, думаю, шо пойду до КПП, там скажут, куда дальше. Дошла, и правда КПП, а там мальчики объяснили, шо попала Галка по самые гланды.

– Зовут вас как?

– Та Галя, – отмахнулась она. – Пилипчук Галя, с Москвы. Галина Антоновна.

– Понятно, – записал Милославский. – Галя, вы про городок Сальцево слышали?

– Ну да, а шо? Рассказали девки.

Я усмехнулся, поняв, что «девки» Гале намекали на то, что она не туда попала. И впрямь не туда, как я уже понял. Не то чтобы тут мораль высокая, – просто всем, у кого она совсем низкая, проще в этом Сальцеве жить. Мою мысль подтвердил и профессор, сказавший: