Маг теневой империи - Артем Сокол

К утру я закончил с Ирмой. Был вымотан до предела, остальные в команде Стремалов тоже, Элиас, Гаррет, Лорен, Томас. Всем им тоже надо было нанести руны на кости и сделать это как можно скорей, но две бессонные ночи подряд нам не выдержать, так что вынуждено сделаем перерыв, так как нанесение рун требовала участие всех, и минимум восемь часов в заклинательном зале и чтоб нас не беспокоили по пустякам.

Мы вышли из заклинательного зала на рассвете, когда первые лучи солнца уже пробивались сквозь узкие окна подземелья. Ирма шаталась, опираясь на Гаррета, её лицо было бледным, но глаза горели.

— Это… невероятно, — прошептала она, разжимая и сжимая кулак. — Я чувствую каждую руну, как будто они всегда были частью меня.

— Пока что только управляющая, — напомнил я, придерживая дверь. — Остальные будем наносить постепенно. Иначе кости не выдержат.

Кот, шедший рядом, фыркнул:

— Если, конечно, вас не разорвёт на части до этого.

— Оптимист, как всегда, — пробормотал Элиас, потирая виски.

Мы двигались по коридору, стараясь не привлекать внимания. Утро в Академии было самым опасным временем — преподаватели возвращались с ночных исследований, а студенты, наоборот, только начинали свой день. Если кто-то заметит нас, выходящих из запретной зоны, вопросов не избежать.

* * *

Выбор заклинаний оказался куда сложнее, чем я предполагал. Двести пять заклинаний — это не просто арсенал, это целая жизнь, втиснутая в кости. И каждый выбор имел значение.

Первой справилась Ирма. Уже через неделю она стояла передо мной с полным списком, её глаза горели решимостью.

— Готово, — сказала она, протягивая пергамент.

Я пробежался глазами по списку: огненные шквалы, ледяные клинки, барьеры, усиленные до предела, и даже несколько заклятий ментальной магии.

— Ты уверена насчёт этого? — Я ткнул пальцем в строку: «Сонм теней» — заклинание, которое превращало тени в оружие. Оно было мощным, но требовало жертв — части собственных душевных сил, после его использования мага надолго охватывала меланхолия.

— Абсолютно, — её голос не дрогнул. — Если придётся выбирать между хорошим настроением и жизнью, я знаю, что выберу.

Я не стал спорить.

Гаррет, напротив, корпел над списком почти два месяца. Каждый день он приходил ко мне с новыми правками, сверял комбинации, переписывал целые разделы.

— Вот, — наконец он швырнул пергамент на стол. — Лучшее, что я мог придумать.

Его выбор был… неожиданным. Ни одного прямого атакующего заклинания. Вместо них — иллюзии, маскировки, телепортации на короткие дистанции и «Удар отражения» — заклятие, которое возвращало противнику его же силу.

— Ты собираешься убегать? — поинтересовался Элиас, перелистывая список.

— Нет, — Гаррет ухмыльнулся. — Я собираюсь побеждать. Без единого удара.

Лорен выбрал путь разрушителя. Его список напоминал инструкцию по уничтожению всего живого: взрывы, землетрясения, кислотные ливни, даже «Разлом реальности» — заклинание, которое, по слухам, однажды раскололо небольшой остров пополам.

— Ты серьёзно? — я поднял бровь.

— Абсолютно, — он скрестил руки. — Если уж драться, то так, чтобы после меня оставалась только пустошь.

Кот, свернувшийся у меня на плече, фыркнул:

— Надеюсь, он не передумает в середине боя.

— Не передумаю, — Лорен хлопнул ладонью по столу. — Я хочу это.

Томас оказался самым нестандартным. Вместо заклинаний он выбрал… речитативы, усиливающие весь отряд заклинания.

— «Боевые гимны», — объяснил он, показывая список. — Каждая строчка — заклинание. Каждая нота — удар.

— Ты хочешь петь в бою? — Элиас не смог сдержать смешка.

— Да, — Томас улыбнулся. — И когда мои враги услышат этот голос, они забудут, как дышать.

Элиас долго колебался. Его список менялся каждый день, пока, наконец, он не остановился на балансе. Половина — защита, половина — атака. Ничего лишнего, ничего рискованного.

— Скучно, — прокомментировал Гаррет.

— Надёжно, — парировал Элиас.

Я же выбрал путь переписывания.

Мои заклинания не просто атаковали или защищали — они меняли правила. «Искажение реальности», «Перезапись магии», «Обратный отсчёт» — заклятия, которые даже деканы боялись произносить вслух.

— Ты играешь с огнём, — предупредил кот, когда я закончил список.

— Нет, — я свернул пергамент. — Я стал пламенем.

Когда все списки были готовы, мы собрались в заклинательном зале в последний раз.

— Последний шанс передумать, — сказал я, окидывая взглядом команду.

Никто не дрогнул.

— Тогда начинаем.

Иглы из обсидиана зажглись голубым светом. Кровь, пот, сжатые зубы — час за часом мы вплетали магию в кости, превращая себя в оружие.

К утру всё было кончено.

Мы стояли, дрожа от усталости, но в наших глазах горело нечто большее, чем просто усталость.

— Теперь мы другие, — прошептала Ирма.

— Да, — я разжал кулак, и в воздухе вспыхнула руна — не та, что я нанёс, а новая. Та, что родилась только что. — Теперь мы больше, чем маги.

Кот прыгнул на стол, его глаза сверкнули.

— Поздравляю. Вы только что сделали первый шаг к тому, чтобы стать опаснее, чем всё, что есть в этой Академии.

* * *

Я проснулся с ощущением, что что-то не так.

Солнечный свет, пробивавшийся сквозь ставни, лежал на пустой кровати Элиаса. Скомканное одеяло, брошенный на подушке камзол — будто он только что вскочил и вышел. Но в комнате стояла мёртвая тишина.

— Элиас?

Мой голос прозвучал неестественно громко в этой тишине. Я резко сел, оглядывая остальные кровати.

Пусто.

Все пять коек — пустые. Ирмы пояс с клинками висел на спинке кровати, будто она просто отошла. Гарретов меч в ножнах стоял прислонённый к тумбочке. На столе даже дымился остывающий кофе в кружке Лорена.

Я вскочил, босые ноги ударились о холодный каменный пол.

— Ирма? Гаррет?

Ни ответа, ни шороха. Даже кот, вечно спавший на подоконнике, исчез.

Я распахнул дверь в коридор. Пусто. Только эхо моих шагов отражалось от каменных стен.

Вернувшись, я заметил на подушке Томаса странный блеск. Чёрный кристалл, размером с голубиное яйцо. Он пульсировал тусклым багровым светом, будто дыша.

Сердце заколотилось чаще. Я обошёл все кровати — на каждой лежал такой же кристалл. Пять штук. Пять пульсирующих точек во тьме.

Последней каплей стала записка, прижатая Ирминым кинжалом к её тумбочке. Всего два слова, написанные её же почерком:

"Они проснулись."

Кристаллы синхронно вспыхнули ярче, осветив комнату кровавым светом. Где-то вдали, за стенами академии, раздался протяжный вой — не человеческий, не звериный. Что-то древнее.

И тогда я понял — это не исчезновение.

Я схватил кристалл с кровати Ирмы, и в тот же миг в висках ударила острая боль. Перед глазами вспыхнули обрывки образов:

— Темный коридор, освещенный дрожащим синим пламенем факелов…

— Гаррет, бьющийся в невидимых путах, его рот растянут в беззвучном крике…

— Томаса, волочащего за собой сломанную ногу, оставляя кровавый след на камнях…