Маг теневой империи - Артем Сокол
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В центре зала стоял кристалл.
Не просто кристалл — монолит, прозрачный и пульсирующий, внутри которого плавало что-то… живое. Тень, форма, мысль.
— Аэлис-0, — прошептал кот.
Я сделал шаг вперед, но Гризмо схватил меня за руку.
— Алекс, посмотри.
Он указал на пол.
Там, в пыли, лежали скелеты. Десятки. Все в одинаковых лабораторных халатах. Некоторые — сжимали оружие. Другие — обняли друг друга.
— Они убили себя сами, — сказал Аэлис. — Когда поняли, что не смогут остановить чистку.
Я подошел ближе к кристаллу.
Внутри него мерцали образы. Города, горящие в магическом пламени. Людей, превращающихся в прах. И… себя. Стоящего над этим хаосом с глазами, полными тех же звезд, что и у посредника.
— Почему я вижу это?
— Потому что ты часть эксперимента, — раздался голос за спиной.
Я обернулся.
В проеме врат стоял он. Посредник. Но теперь его плащ был не черным и не белым — а сотканным из теней и света одновременно. Его лицо все еще не имело четких черт, но в глазах горело понимание.
— Ты вел меня сюда, — сказал я.
— Нет. Ты сам пришел. Я лишь… показывал дорогу.
Гризмо поднял оружие, но кот резко прыгнул перед ним.
— Не стреляй! Он не враг.
— Тогда кто он?
— Наблюдатель. Последний из тех, кто помнит настоящую историю.
Посредник медленно подошел к кристаллу и коснулся его.
— Они боялись правды. Боялись, что магия — это не дар, а болезнь. Вирус, который меняет реальность. И когда Аэлис-0 задал этот вопрос… они решили стереть все.
Я посмотрел на свои руки. На шрамы от магических ритуалов. На кровь, которая все еще сочилась из раны.
— Значит… все, что я могу делать…
— Это симптом, — кивнул посредник. — Но симптом — не значит слабость.
Кристалл вдруг вспыхнул.
Из глубины монолита раздался голос — древний, как само время.
— Вы пришли за ответом. Но готовы ли вы к нему?
Стены задрожали. Где-то в темноте раздались шаги. Тяжелые. Металлические.
— Они нашли нас, — прошептал Гризмо.
Я обернулся к кристаллу.
— Что мне делать?
Кот прыгнул мне на плечо.
— Выбрать. Принять правду — или уничтожить ее.
Посредник стоял неподвижно, но его тень тянулась к центру зала, к кристаллу.
— Время кончилось, Алекс.
Шаги становились громче.
Я протянул руку.
И коснулся кристалла.
Мир взорвался светом.
Я не чувствовал тела, не видел света — только бесконечный поток образов, мыслей, воспоминаний, которые не были моими. Города, которых никогда не существовало. Людей, которые давно превратились в прах. И вопросы. Миллионы вопросов, врезающихся в сознание, как ножи.
«Что, если магия — это не сила?»
«Что, если она меняет саму ткань реальности?»
«Что, если мы все уже мертвы?»
Я закричал. Но звука не было.
— Алекс!
Голос пробился сквозь хаос, как луч света сквозь шторм. Гризмо. Его рука сжала моё плечо с такой силой, что боль вернула меня в реальность.
Я очнулся на коленях перед кристаллом. Но теперь он был… другим.
Прозрачная оболочка треснула, и изнутри лилась жидкость — густая, мерцающая, словно ртуть, смешанная с чернилами. Она стекала по моим пальцам, впитываясь в кожу, оставляя за собой следы — руны, которые я никогда не видел.
— Что… что это? — Гризмо отпрянул, но было поздно. Капли «крови» кристалла уже касались его сапог, оставляя на коже такие же отметины.
— Это правда, — прошептал Аэлис. Его голос дрожал. — То, что они пытались уничтожить.
Посредник стоял в стороне, его плащ колыхался в несуществующем ветре.
— Теперь ты видишь, — сказал он. — Магия — это не энергия. Не дар. Это инфекция.
Я поднял руку. Руны на коже пульсировали, и вдруг…
Я увидел.
Не глазами. Глубже.
Стены лаборатории исчезли. Вместо них — сеть. Бесконечная, многомерная паутина, опутывающая весь мир. Нити света, тьмы, чего-то еще — они пронизывали каждого человека, каждое животное, каждый камень.
И они гнили.
Там, где нити были ярче всего — у магов, у артефактов, у мест силы — ткань реальности истончалась, трескалась, как пергамент в огне.
— Магия разрушает мир, просто нужно использовать магию, чтоб очистить его— сказал я вслух, и слова жгли горло.
— Да, — кивнул посредник. — И чем больше тратишь магической энергии, тем мир становится чище.
Гризмо схватился за голову.
— Но…, но тогда все заклинания, все артефакты…
— Способ очистки мира, — закончил Аэлис. — Красивый, удобный, весьма элегантное решение.
Внезапно пол дрогнул. Где-то в коридорах раздался грохот — тяжелые шаги, лязг металла.
— Они идут, — прошептал кот. — Стражи. Те, кто охраняет ложь.
Я встал. Руны на руке горели, но боль была четкой, ясной — как лезвие, отсекая все лишнее.
— Что теперь? — спросил Гризмо, сжимая пистолет. — Если магическая энергия убивает мир…
— Значит, нужно найти другой путь, — я посмотрел на треснувший кристалл. Жидкость внутри уже почти вся вытекла, но в глубине еще мерцал слабый свет.
— Аэлис-0, — я протянул руку. — Ты задал вопрос. Но есть ли ответ?
Кристалл дрогнул.
И тогда из него вышло нечто.
Тень. Фигура. Человек? Нет — лишь его подобие, сотканное из голубого пламени и теней.
— Ответ есть, — сказало существо. Его голос звучал как шелест страниц и звон разбитого стекла. — Но он хуже вопроса.
Оно подняло руку — и мир снова изменился.
Теперь я видел их.
Города будущего. Вернее, то, что от них останется.
Реальность, расползающаяся по швам. Людей, превращающихся в абстракции. Магов, чье тело больше не подчинялось законам физики — они плавились, множились, становились частью фона.
— Это конец? — прошептал Гризмо.
— Нет, — ответил Аэлис-0. — Это эволюция. Неправильная. Сломанная.
Шаги за дверью стали громче.
— Они близко, — предупредил посредник. — Вы должны решить.
Я сжал кулаки. Руны жгли кожу, но я уже понимал их язык.
— Какое решение?
Аэлис-0 повернулся ко мне. В его «лице» не было глаз, но я чувствовал взгляд — тяжелый, как гиря.
— Максимально тратить магическую энергию, чтоб не оставалось её излишков, магов должно быть в десять раз больше, чем сейчас, артефактов, использующих магию в сто раз больше нынешнего.
— Как?
— Тебе решать!
Я замер.
Где-то в глубине сознания всплыл голос ИскИна: «Выжить десять лет».
Он не просто бросал меня в этот мир.
Он испытывал.
— Алекс! — Гризмо рванул меня за рукав. — Они здесь!
Дверь взорвалась.
В проеме стояли они — Стражи. Не люди, не машины, а нечто среднее: тела, закованные в черный металл, лица — гладкие маски без глаз. Их руки заканчивались стволами оружия, которое светилось тем же голубым, что и руны на моей коже.
— Уничтожить зараженных, — раздался механический
