Сезон несбывшихся желаний - Владимир Благов

– Двести двадцать девять эм-эм-тэ, – скороговоркой ответила Катя.

– Двести двадцать девять эм-эм-тэ, – повторила в трубку Елена Анатольевна. После небольшой паузы она нажала на мобильнике кнопку отбоя и объяснила Тане и Кате: – Сейчас тётя Лида свяжется с этой машиной по рации, всё узнает и сама нам позвонит.

Потянулись минуты ожидания. Таня молчала, кусая губы. Ей хотелось расспросить Катю обо всём, что та видела, но телефон мог зазвонить в любую секунду, и Таня ждала. А в голову ей лезли страшные мысли: «Что если у него перелом? А вдруг он не сможет ходить? А вдруг после аварии он потеряет память и не узнает меня? А если он умер?» Таня гнала их прочь, но безуспешно.

Наконец телефон зазвонил. Елена Анатольевна ответила:

– Да.

– Лен, всё в порядке, – раздался в трубке приглушённый голос Лидии Ивановны. Таня и Катя застыли, прислушиваясь. – Ключников Иван Николаевич, всё верно. При нём были документы. Он жив, в сознании, состояние удовлетворительное. Везут в кардиоцентр с подозрением на инфаркт. Всё.

– Лид! Огромное тебе спасибо! Счастливо! Пока, – Елена Анатольевна облегчённо вздохнула и объявила девочкам: – Жив. Пришёл в себя. Ничего страшного нет, но на всякий случай везут в больницу.

– В кардиоцентр? – спросила Таня.

– В кардиоцентр, – неохотно подтвердила Елена Анатольевна.

– У него инфаркт? – спросила Катя.

– Подозрение на инфаркт, – поправила её Елена Анатольевна.

Таня привыкла видеть Ключникова здоровым, энергичным, спортивным. Ей и в голову не могло прийти, что в сорок с лишним лет у человека могут быть серьёзные проблемы с сердцем. Она думала, что инфаркт – болезнь дряхлых стариков. Таня впервые задумалась о том, что её любимый человек слишком стар для неё. И тут же, будто опомнившись, воскликнула:

– Я должна к нему пойти!

– Ты? – мама сделала большие глаза и покачала головой. – Ни в коем случае!

– Почему?

– Человеку нужен покой. Ему сейчас нельзя нервничать. Неужели ты не понимаешь? От твоего появления ему лучше не станет.

Таня вздохнула и опустила голову. Она понимала.

– Но как же он там, совсем один?

– Я к нему пойду, – ответила Елена Анатольевна. – Завтра.

– Завтра?

– Завтра с утра.

– А насколько это серьёзно – инфаркт? – спросила вдруг Катя.

– Не знаю. Если у него на самом деле инфаркт, то ещё неизвестно, который по счёту.

– А сколько их может быть? – продолжала расспрашивать Катя.

– Ну… Кому-то и одного хватает, а кто-то и после третьего выкарабкивается. После инфаркта человеку главное – не волноваться.

– Значит, он не сможет больше с нами заниматься? – пробормотала Катя и тут же подумала: «А захочет ли?»

– С вами возиться – железные нервы нужны! – заметила Елена Анатольевна. – Вот объясните мне лучше, что у вас в школе сегодня случилось?

Девочки переглянулись, и Катя начала рассказывать:

– Каминский принёс в класс объявление. Сказал, что со стенда сорвал.

– Что за объявление? – заинтересовалась Елена Анатольевна.

Катя замялась.

– Ну что там было написано? – стала допытываться Елена Анатольевна.

– Там было сказано, что клуб заканчивает свою работу. И ещё что клуб был создан для детей из неполных семей, – объяснила Таня.

– Максу это показалось обидным, – добавила Катя. – Он разорался: «Нас назвали безотцовщиной! Смешали с грязью!» Он сделал так, что всем остальным тоже стало обидно. Сыграл на чувствах. А после уроков поставил вопрос ребром: идти к Ключникову или нет? Все, кроме Тани, идти отказались.

Елена Анатольевна взглянула на дочь. Теперь она поняла, почему Таня плакала, запершись в своей комнате.

– А я подыграла Максу, – шмыгнула носом Катя. – Я не меньше его виновата…

– Ну, о степени твоей вины, Катя, мы сейчас говорить не будем, – прервала её Елена Анатольевна. – А почему вы решили, что объявление повесил Ключников?

– Да мы не очень-то разбирались, кто повесил. Удар был нанесён по самому уязвимому месту – по нашей гордости.

– Нет, Катя, я считаю, принципиально важным, кто повесил объявление, – сказала Елена Анатольевна. – Иван Николаевич не мог этого сделать.

– Не мог! – поддержала Таня маму. – Потому что это объявление ударило не только по нашей гордости, но главным образом – по Ключникову.

– Да, – кивнула Елена Анатольевна. – Это называется: рубить сук, на котором сидишь.

– Но объявление подписано: Сфинкс, – пожала плечами Катя.

– Ну и что? – хмыкнула Таня. – Это и я могу подписаться: Исида!

– Объявление написал тот, кто знает псевдоним Ключникова, – сказала Катя.

– Ладно, включаем дедукцию, – Таня откашлялась. – Директор знал псевдоним Ключникова?

– Ну, во всяком случае, мог знать, – предположила Катя.

– А мог он написать объявление?

– Не знаю, тут надо учесть и второе объявление.

– А что, было и второе? – удивилась Елена Анатольевна.

– Да. О наборе всех желающих в кружок «Юный египтолог». Вот его-то точно Нилин написал, – уверенно сказала Таня.

– Шерлок Холмс сличил бы эти два объявления, – задумалась Елена Анатольевна. – Он проверил бы шрифты, качество бумаги и краски. Но мы обойдёмся без помощи Холмса. Зачем Нилину писать первое объявление, если Ключников и без того уже изгнан из школы? Логично?

– Логично, – кивнула Катя.

– Я поняла! – вдруг воскликнула Таня. – Макс! Это он написал!

– Почему Макс? – удивилась мама.

– Повесил, а потом сорвал? – усомнилась Катя. – Что-то не сходится.

– Сходится. Он был заинтересован в том, чтобы объявление не висело на стенде слишком долго. И к охраннику Макс подходил в полной уверенности, что тот не видел, как он вешал объявление. Объявление набрано на компьютере, а комп у Макса есть. Принтер, наверно, тоже.

– Ладно, – сказала Елена Анатольевна. – Комп есть, принтер есть, гордости выше крыши, а совести – ни на грош. Ну а как насчёт побудительной причины? Что могло спровоцировать Макса на такие действия? Что было накануне? В воскресенье?

– Вроде ничего, – пожала плечами Таня. – Не из-за чего Максу злиться на Ивана Николаевича.

– А кто ещё мог знать, что у Ключникова псевдоним Сфинкс? – поинтересовалась Елена Анатольевна.

– Кто? Да кто угодно, – ответила Таня. – Вот Генка Хныкин как только получил пригласительный, сразу побежал его Бузову показывать! – Таня вдруг хлопнула себя ладонью по лбу: – Стоп! Бузов! Сто пудов, это он!

– Сто пудов! – тут же согласилась Катя.

– Бузов? – удивилась Елена Анатольевна. – Но он же вроде отличник.

– Отличник – это не показатель, – покачала головой Катя.

– Он действительно ото всех отличник, – поддержала подругу Таня. – Другой такой скотины, как Бузов, захочешь – не найдёшь!

– Ну хорошо, – согласилась Елена Анатольевна. – А побудительная причина у него могла быть?

– Сто пудов! – в один голос ответили Таня и Катя.

Оксана и Даша сидели друг напротив друга, держа в руках бумажные пирамидки, и медитировали.

– Мы хотим бросить курить! – замогильным голосом говорила Оксана, и Даша вторила ей: – Мы хотим отныне и навсегда избавиться от этой привычки! Мы хотим стать мудрее и перестать обижаться по пустякам! Мы хотим дружить и больше никогда не ссориться!

– А ещё мы хотим похудеть! Ну хоть немножечко, – добавила от себя Даша, и Оксана, смеясь, повторила:

– Ну хоть немножечко!

В это время входная дверь с шумом распахнулась, и из прихожей раздался голос Аллы Борисовны:

– Девчонки, не бойтесь, это не воры. Это я пришла. Вы дома?

– Дома! – громко ответила Даша.

– Тогда идите скорее сюда! У меня для вас новость, правда, не очень хорошая.

Оксана и Даша отложили пирамидки и вышли в прихожую.

– Новость, честно говоря, плохая, – сказала Алла Борисовна. – Даша, возьми у меня сумки и выгрузи продукты.

– Алла Борисовна, что случилось? – испугалась Оксана.

– Сейчас всё расскажу. Иду я сейчас с рынка, с сумками, перехожу дорогу, и вдруг прямо на меня едет чёрная иномарка. Я — на тротуар, она – за мной. Я прячусь за дерево, а она – бац! – и в это дерево врезается! Скрежет! Грохот! У меня душа в пятки ушла. Давно я так не пугалась. Потом смотрю: у машины передок всмятку. В салоне кто-то сидит, а кто – за подушкой безопасности не видно. Тут меня вдруг зло разобрало. Я сдуру решила, что меня сбить хотели. Подлетаю к машине, а за рулём – без чувств – ваш Ключников. Я так и села.

– Что с ним? – в один голос вскричали Оксана и Даша. – Он жив?!

– Жив. Только сразу я этого не поняла: испугалась не меньше вас. Гляжу, толпа стала собираться. У нас это моментально. Но все только смотрят, переговариваются, а помочь – никого нет. Тогда я достаю мобильник, звоню «ноль-три» и организую первую доврачебную помощь. На свой страх и риск открыла дверцу, вместе с каким-то мужиком достали мы Ключникова из машины, положили на землю, на сухое место. Тут у него из руки пузырёк-то и вывалился.