Утрата и обретение - Алан Фостер

Больше всего он страшился перспективы списания в убыток части корабельного имущества.

Глава 13

Вид из бортового иллюминатора должен был внушать благоговение и трепет. Галактическое небо было усыпано ярчайшими звездами и глянцевито блестевшими туманностями, куда более плотными, чем видимые с Земли скопления звезд. Само небо было окрашено синевато-серыми оттенками широких и узких полос, прочерчивавших небосклон, оттенки эти были чистейшими, как элементы, из которых состояли полосы. Застыв в молчании, Уокер созерцал космос. Картина ошеломляла, но не воодушевляла. Уокер не замечал первозданной красоты, вид лишь напоминал ему, как далеко он от дома и сколь маловероятно, что он когда-нибудь туда вернется. Рядом с человеком, поднявшись на задние лапы и упершись передними в нижний край иллюминатора, стоял Джордж. Если эмоции пса и были такими же, как у Уокера, то Джордж ничем этого не выказывал. Скви изучала содержимое стоявшего поблизости контейнера, не обращая на остальных ни малейшего внимания. Браук, подвернув свои щупальца и приняв позу мыслителя, тихо бормотал какие-то странные стихи.

Чтобы не думать больше о реальности подавляющего величия развернувшегося перед ним зрелища, Уокер отвернулся. Стараясь отвлечься от безнадежности, внушенной космосом, он задумался о назначении большого иллюминатора. Для чего он нужен здесь, вдали от главных коридоров, затерянный в лабиринте узких технических проходов? Может быть, его вставили здесь по какой-то запоздалой идее конструкторов? Или это просто каприз, средство развлечения для виленджи, волею судьбы вдруг оказавшегося на самой периферии корабля? Конечно, возможно, что цель установки здесь иллюминатора ему, Уокеру, не может быть понятна. Он, гость из затерянного на краю галактики мира, просто не в состоянии представить себе этого, ибо все свои познания об этой отрасли науки и техники он до похищения черпал в основном из телевизионных новостей. Да и то только в тех случаях, если эти новости как-то влияли на состояние фондовой биржи.

Короче, он этого не знал. Как не знали ни Скви, ни Браук. Это просто иллюминатор, окно во Вселенную, расположенное в неожиданном месте. Чтобы узнать, для чего оно здесь находится, надо обратиться либо к виленджи, либо к строителям корабля.

Не хотелось бы, правда, встречаться ни с теми ни с другими. До сих пор Уокер умудрялся лелеять мысли — пусть даже смутные — о возвращении домой. Находясь, словно в гигантском коконе, в огромном, но замкнутом пространстве космического корабля виленджи, Уокер был защищен от соприкосновения с реальностью необъятной Вселенной за бортом. Он снова бросил взгляд на иллюминатор. С существованием космоса придется смириться. В этом космосе его родная Земля даже не видна. И эта страшная действительность вернула его к истинному положению вещей с силой, которую не могла побороть никакая фантазия о возвращении домой.

Он пропал. Сгинул, украден, брошен на произвол судьбы посреди безмерно бесконечного неба. Его судьба — стать ходячим и говорящим товаром, за который желают получить определенную сумму. Он вещь, которую хотят продать, а возможно, даже и купить.

Какая злая ирония судьбы. Раньше он торговал сам, а теперь торгуют им.

Раздавленный свалившимся на него пониманием, он сел на жесткий пол и привалился спиной к стене, пробитой прозрачным отверстием иллюминатора, сквозь который лился беспощадный, равнодушный свет ярких звезд. Уронив голову на руки, Уокер предался горестным размышлениям. Он не плакал. Бесцельное блуждание по трюму исполинского космического корабля — каким бы безнадежным оно ни было — это все же лучше, чем пресмыкаться, как животное в зверинце, в уютном загончике рабовладельцев-виленджи.

Неслышно подошел Джордж, положил свою лохматую голову на правое колено Уокера и поднял свои печально-задушевные, словно сошедшие с полотна Боттичелли, глаза.

— Тяжело на сердце, Марк?

Уокер тяжело вздохнул, собрался и ткнул пальцем в слегка поблескивавший иллюминатор.

— Одно дело — не знать пути домой. Совсем другое — невозможность даже увидеть его.

Пес поднял голову и посмотрел на иллюминатор.

— Но послушай, Марк, дом ведь где-то там. Он есть, его просто трудно найти, как косточку на бейсбольном поле. Но все равно он где-то здесь.

— Вот оно что, — пробормотал Марк. — Может быть, дом за пресловутым изгибом дороги, но это единственное, что может нас утешить. — Опустив глаза, он запустил пальцы в густую шерсть. — Ты знаешь, что свет тоже может изгибаться? Помнится, я слышал об этом в вечерних новостях. Это сообщение мелькнуло среди двадцати четырех минут болтовни об убийствах и беспорядках.

— Все на свете гнется, — угрюмо отозвался Джордж, — или ломается. Тысячи лет это было главным принципом жизни собак. Именно поэтому мы так хорошо ладим с вами, высшими обезьянами.

Несмотря на свою меланхолию, Уокер невольно улыбнулся и обеими руками потрепал курчавый мех на шее пса.

— Другая причина в том, что вы для нас — самое лучшее лекарство, Джордж. Если бы я не встретил тебя здесь, то наверняка свихнулся бы и потерял разум. Знаешь, мы ведь никогда не вернемся домой. Никогда. Думаю, нам пора привыкнуть к этой мысли. Либо виленджи снова схватят нас, либо мы умрем в каком-нибудь темном переходе вроде этого — без пищи, без воды и без надежды.

— Апатичное двуногое!

Уокер только теперь заметил красно-коричневую инопланетянку, уютно устроившуюся по другую сторону окна.

— У меня сейчас нет настроения выслушивать твои оскорбления, Скви. — Уокер устало провел рукой по волосам. — Я понимаю, что ты слишком поглощена собой, чтобы страдать от депрессии, но тебе придется смириться с нами, реалистами, понимающими безнадежность нашего положения.

— Что заставляет тебя думать, будто оно безнадежно, человек? — В тусклом свете серебристые глаза к'эрему сверкнули стальным блеском, подчеркивая надменность ее тона.

Угрюмый Уокер поерзал спиной по твердой стене.

— Ну что ж, давай посмотрим. Мы — пленники вражеского судна, находящегося в открытом космосе. У нас заканчиваются запасы пищи и воды. Несомненно, что нас круглые сутки разыскивают алчные презренные виленджи, которые ждут не дождутся того момента, когда смогут сбыть нас на какой-нибудь неведомой планете, где с нами будут обращаться как с неодушевленной собственностью. Самое большее, на что мы можем надеяться, — это еще некоторое время, не имея в виду конечную цель, бродить по этому кораблю, пока нас не поймают. В остальном, — едко добавил он, — могу согласиться, что наше положение не безнадежно.

— Ты прав почти во всем, — ответила Скви с неожиданной снисходительностью, — но нельзя говорить, что у нас нет конечной цели.

Браук, устроившийся возле цилиндрического барабана — почти такого же большого, как он сам, — приподнялся на нижних щупальцах.

— О чем вещаешь в темноте ты, малоротая, изъясняясь загадками?

Без усилия повернувшись на пол-оборота, Скви взглянула на нависшего над ней исполинского тукали:

— Твой народ выходит в космос, не так ли?

Браук кивнул, и Скви продолжила:

— Твой народ храбр, решителен, самоотвержен и по-своему, по-простому, разумен, не так ли?

Голос туукали стал зловеще тихим:

— Как долго будешь ты спрашивать меня о том, что и так давно знаешь, серое пятно на фоне корабельного ландшафта?

Уокер и Джордж вжались в стену рядом с иллюминатором. Они, конечно, привыкли полагаться на благоразумие Браука, но все же он был чужак, инопланетянин. Грань между контролируемыми и неконтролируемыми вспышками ярости была слишком тонка и размыта, и ни человек, ни пес не желали оказаться жертвами последних.

К счастью, Скви была слишком эгоистична, чтобы испугаться.

— Когда храбрость заглушает способность чувствовать, на помощь приходит здравый смысл. Приходится допустить, что ваши межзвездные корабли несовершенны. Соответственно надо допустить, что в их конструкции предусмотрены системы, включающиеся при возникновении нештатных ситуаций, — от самых простых до экстремальных. Самоочевидно, что я имею в виду средства эвакуации.

Она замолчала, видимо решив, что дальнейших объяснений не требуется. Уокеру захотелось самому истолковать смысл сказанного Скви, чтобы не ждать, пока ему, как несмышленому ребенку, разжуют и положат в рот элементарный вывод.

— Спасательные шлюпки! Ты говоришь о спасательных шлюпках! Или, по крайней мере, о каких-то вспомогательных судах, на которых можно покинуть основной корабль.

Почему-то восхищенный взгляд Джорджа значил для него больше, чем небрежный жест одобрения Скви.

— Незатейливый двуногий с отсталой планеты прав. Мое быстрое, но в целом адекватное исследование систем управления в блоке, расположенном неподалеку от загонов, показало, что этот достаточно больших размеров корабль оснащен четырьмя автономными эвакуационными судами. Я намерена захватить один из них, выполнить положенные в экстренной ситуации процедуры, отделиться от основного корабля и направиться к ближайшей просвещенной планете, входящей в сферу галактической цивилизации.