Наша война - Энрике Листер

Ночью 13 декабря я представился Ибарроле и объяснил ему свой план действий 11-й дивизии. Он не согласился с ним и сказал, что это безумие, создастся путаница, противник выиграет время и к рассвету мобилизует свои резервы.

Поскольку мы не достигли согласия, то договорились, что о наших расхождениях он доведет до сведения Рохо. Приехав на следующий день на мой командный пункт, Ибаррола сообщил, что Рохо согласился дать мне возможность осуществить этот план, уже известный ему в целом и включенный им в общий план операции.

Когда произошел мятеж, Хуан Ибаррола был капитаном Гражданской гвардии. Верный своему слову, он выступил против мятежников. Впервые я встретился с Ибарролой после нашего поражения на Севере, где он сражался все время. В конце ноября он приехал ко мне в Кастельоте с моим старым другом Кристобалом Эррандонеа. Впечатление об Ибарроле, сложившееся у меня на протяжении недели, проведенной им в моем штабе, было самым лучшим. Он не только не скрывал своих глубоких католических убеждений, но ясно и откровенно защищал их. Своим простодушием и сердечностью Ибаррола быстро завоевал наше уважение. Это уважение стало еще глубже через две недели, когда мы наблюдали его храбрость перед лицом врага и его дружелюбие и лояльность в отношении подчиненных. Наше боевое сотрудничество длилось лишь то время, пока осуществлялась первая фаза сражения за Теруэль, но оставило во мне одно из лучших воспоминаний.

Как можно видеть из этих мемуаров, почти все боевые действия сил, которыми я командовал, в операциях от Гвадалахары до Эбро начинались ночью. Но это не значило, что я предпочитал такую форму боя, часто в этом была необходимость. Ночной бой был «боем бедных».

Дело в том, что противник хорошо закреплялся на местности, умело организовывал огневую систему; во время боя его командный состав во всех эшелонах находился на своих местах, а солдаты стойко удерживали позиции. Чтобы преодолеть все это, недостаточно было одного героизма. У нас не хватало боевых средств: мощного огня артиллерии, бомбардировочной авиации, то есть того, в чем мы нуждались на протяжении всей войны. Поэтому приходилось использовать момент внезапности, чтобы сберечь людей и добиться максимального успеха.

Ясно, что для ночных боевых действий необходимы большая выдержка и маневренность, натренированные, дисциплинированные войска. Да и сама операция должна быть хорошо подготовлена. Каждый командир — от самого высшего до самого низшего — должен прекрасно знать свою боевую задачу и своих соседей с обоих флангов, спереди и сзади. Нужно большое обоюдное доверие: командира к подчиненным и подчиненных к своему командиру. Солдаты и командиры должны быть уверены, что их не бросят в авантюру, что бой хорошо продуман, хорошо подготовлен и что командование приняло все меры для обеспечения успеха.

Подразделения 1-й бригады 11-й дивизии, 45-я и 46-я дивизии, как показали сражения на Эбро, соответствовали этим требованиям.

Но вернемся к моему плану. В полночь с 14 на 15 декабря войска начали движение. Вскоре они прибыли в Лос Альтос де Селадас, где проходила наша первая линия, и, не задерживаясь, двинулись вперед, в юго-западном направлении. Войска быстро вышли на равнину и проникли, как это предусматривалось планом, в расположение противника, между Конкудом и Каудетом. В центре, между Конкудом и Каудетом, в направлении на юго-запад наступала 9-я бригада, имевшая задачу захватить Сан Блас и соединиться там с частями XVIII корпуса, наступавшего во встречном направлении, то есть на северо-восток. Командовали бригадой Хоакин Родригес и комиссар Гарсиа. Немного правее наступала 100-я бригада под командованием Риваса и комиссара Рамиреса; ей предстояло создать надежную линию обороны против атак противника, если тот попытается поддержать свои войска, оставшиеся в теруэльском мешке. Уступом и немного левее 100-й бригады наступала 1-я бригада под командованием Качо и комиссара Севиля; она должна была захватить Конкуд, а затем перейти в резерв дивизии.

Задача, поставленная перед 11-й дивизией, была далеко не легкой. Для ее выполнения требовались смелость и быстрота. От действий 11-й дивизии зависел исход всей операции. Окружение нами Теруэля вынудило бы противника бросить силы на помощь своим войскам и тем самым отказаться от подготавливаемого наступления на Мадрид.

Люди 11-й дивизии понимали необходимость действовать оперативно и смело. В 5 часов утра части 9-й бригады атаковали деревню Сан Блас и быстро овладели ею, захватив 165 пленных и много трофеев. Взяв Сан Блас, войска занялись очисткой этой зоны От противника, отправив одновременно разведывательный дозор в направлении Кампильо, откуда Должны были наступать войска XVIII корпуса. С ними нам надлежало соединиться в Сан Бласе. Наши солдаты продвигались по территории противника, захватив менее чем за четыре часа все намеченные объекты на протяжении более чем 10 километров.

В свою очередь 100-я бригада, быстро миновав участок железной дороги и шоссе Теруэль — Сарагоса (они шли почти параллельно и являлись единственными путями, связывавшими город с франкистской зоной), вышла на рубеж окружения, стремясь продвинуться как можно дальше на север. 1-я бригада отклонилась от заданного направления и потому не взяла вовремя указанные объекты. Вместо того чтобы атаковать Конкуд с тыла, она оказалась перед фронтом, и противник, хорошо укрепивший свои позиции, заставил бойцов бригады залечь под ураганным огнем автоматов и артиллерии. Фактор внезапности был упущен, и не оставалось другого выхода, как попытаться взять этот населенный пункт лобовой атакой. В 7.30, после артиллерийской подготовки, под прикрытием 1-го танкового батальона, которым командовал майор Энрике Кондес и который действовал превосходно, солдаты 1-й бригады бросились в атаку и заняли первую линию укреплений противника. Бой продолжался весь день, с наступлением вечера солдаты 1-й бригады под командованием командира Качо и комиссара Севиля штурмовали деревню и полностью овладели ею, захватив около 200 пленных, батарею 7,5-миллиметровых пушек, вооружение и другие трофеи. Наши потери были невелики. За весь первый день боя 11-я дивизия потеряла убитыми трех бойцов и около сотни раненых — почти все из 1-й бригады.

Как я уже говорил, 1-й бригадой командовал майор Качо. К началу мятежа он был армейским капитаном. С первого же дня войны Качо стал на сторону народа. Это был способный и храбрый человек, быстро завоевавший доверие, любовь и уважение своих товарищей и подчиненных. Одной из первых в Конкуд ворвалась Симона Гринченко, переводчица советского военного советника. Ей было 19 лет, и она проявляла исключительную отвагу, предпочитая быть во время боя на передовой, чем сидеть в, штабе. Этим она порой ставила в затруднительное положение и нас, и особенно своего начальника полковника «Чайкина», который в тот день устроил ей основательную головомойку. Но так как Симоне в высшей степени симпатизировали, полковнику не оставалось ничего другого, как простить ее.

В первый день боя 25-я дивизия продвинулась слева от нас на один километр, преодолев укрепленную линию противника. XVIII корпус, несмотря на энергичные атаки, предпринимаемые им на протяжении всего дня, вынужден был отложить штурм Кампильо на следующий день. Под вечер 16 декабря части корпуса установили контакт с 11-й дивизией вблизи Сан Бласа и таким образом окружили около 18 тысяч бойцов противника (позднее в руинах Теруэля наши части обнаружили 4000 раненых и похоронили несколько тысяч убитых). Кроме этих войск в городе находилось до 20 тысяч человек гражданского населения. XX корпусу, как ни старался он атаковать противника, в первый день прорвать вражескую оборону не удалось.

В следующие дни кольцо вокруг Теруэля смыкалось все больше и больше. Части противника, цепляясь за различные позиции, отступали к городу; 8 января его сопротивление прекратилось, и Теруэль был взят нашими войсками. Между тем 11-я дивизия и левее ее 64-я дивизия продолжали усиливать внешнюю линию окружения в 6 километрах к северо-востоку и западу от Теруэля, отражая первые контратаки противника.

Мигель Эрнандес (поэт, казненный Франко в 1942 году, боец 11-й дивизии и участник боев за Теруэль) в статье, опубликованной в те дни, так подводил итоги первой недели боев:

«Будем твердо стоять на своих постах.

Решающие дни, переживаемые нами, создали как бы наковальню, на которой будут испытаны моральные и физические качества людей, поставивших своей целью победить фашизм.

В Теруэльской Сьерре, где на высотах отмечена самая низкая температура в Испании, солдаты 11-й дивизии стояли, как бы отлитые из несокрушимого металла. Истекшая неделя была для них победоносной. Снег, мороз, ветер и противник обрушивались на них в эти декабрьские дни в суровых горах. От мороза леденели уши, перехватывало дыхание. Казалось, сама стихия вместе с врагом сражалась против солдат 11-й дивизии. Но они стояли насмерть.