СМЕРШ. Без легенд и мифов - Николай Лузан

В ходе следующего радиосеанса он пытался убедить штаб «Валли-1» в том, что вместе с подчиненными не сидит сложа руки, а активно действует. В этом ему помогли контрразведчики. Они подготовили убедительную дезинформацию, которую гитлеровская разведка не имела возможностей перепроверить и вынуждена была принять на веру сообщение «Кваста»-«Бороды»:

«Как в резерве радистов нуждаюсь в Захарове, Блок, Косареве, Майлер. Из-за сложных условий связи используйте только лучших радистов. Разведка встретила пять мелких партизанских отрядов без боеприпасов. Огдонов имеет 85 всадников, вооружены плохо. Не мог собрать вокруг себя мелкие группы. Необходимо авторитетное руководство. Первым самолетом продукты, деньги, два комплекта посадочных фонарей, боеприпасы, оружие, радистов. Когда ждать самолет».

Этот доклад в «Валли-1» встретили с энтузиазмом, 85 «повстанцем» во главе с Огдоновым, конечно, не «легион восставших калмыков», на который так рассчитывали разработчики операции по переброске Калмыцкого корпуса доктора Долля. Но, вместе с тем, как полагали в абвере, «Квасту» при такой поддержке было по силам подготовить плацдарм для «корпуса» и с него начать восстание в тылу Красной армии.

9 июня 1944 г. в руководстве операции «Арийцы» наконец смогли перевести дыхание. «Колонизатор» получил радиограмму, которую с таким нетерпением ждали в Москве. В ней сообщалось:

«Подвоз, вероятно, ночью 11.6. Последует все необходимое. Посадка и взятие экипажа при соответствующем обозначении площадки. Опознавательный знак и окончательное решение последуют. Капитан».

Но в указанное время самолет в районе посадки не появился. У генерала Барышникова и его подчиненных снова возникли опасения, что абвер разгадал их игру и решил выйти из нее. Прошло несколько часов. И все встало на свои места. «Капитан» — штаб «Валли-1» известил «Кваста» о переносе высадки десанта на сутки по техническим причинам. Этот запас времени позволил контрразведчикам, имевшим лишь общие сведения о технических параметрах Ю-290 — настоящей «летающей крепости», более тщательно подготовить свой капкан. С помощь авиаторов-специалистов они еще раз перепроверили свои расчеты, но для подстраховки оборудовали дополнительные ямы-ловушки на посадочной полосе, в них должен был угодить самолет с диверсантами и при этом уцелеть.

К утру работы на посадочной полосе и по маскировке укрытий для групп захвата были завершены. Наступил рассвет. И уже ничто не напоминало о присутствии здесь человека. Теперь контрразведчикам оставалось только запастись терпением и ждать. День, которому, казалось, не будет конца, завершился. Уставшее солнце торопливо скатилось к унылым, пологим холмам и багровым закатом разлилось по горизонту. Прошла минута-другая, и небо слилось с землей. Чернильная темнота окутала все вокруг. Бойцы из групп захвата, выбравшись из пышущих жаром укрытий, торопливо стаскивали с себя гимнастерки и с наслаждением подставляли разгоряченные тела «дагестанцу», приносившему с собой блаженную прохладу гор.

Со стороны балки, где находилась полевая кухня, потянуло ароматным запахом гречневой каши. Многие бойцы отказались от позднего ужина, азарт охотника и предстоящего боя заглушил в них аппетит. Они напрягали слух и ловили каждый звук. Наконец с запада донесся еле слышный, напоминающий писк комара звук авиационного мотора. Он нарастал, и вскоре на небе, густо усыпанном яркими звездами, возник гигантский, напоминающий тушу акулы, силуэт Ю-290.

На земле все пришло в движение. Сигнальные огни ярким пунктиром прочертили по степи посадочную полосу. Экипаж самолета их заметил, дал подтверждение, и через минуту в небе блеклыми тюльпанами распустились купола четырех парашютов, пятый еле заметной точкой стремительно несся к земле. Диверсант Бадмаев разбился насмерть. Трое других — Цокаев, Бацбурин и Росимов — после приземления, ничего не поняв, оказались в руках контрразведчиков. Пятый, отклонившийся от места высадки, далеко от погони не ушел.

Самая крупная «дичь», за которой велась охота, все еще находилась в небе. Ю-290, описав широкий полукруг над посадочной полосой, скрылся за горизонтом. Томительно тянулось время. Внезапно мощный рев пригнул к земле бойцов из групп захвата. Огромный самолет хищной птицей вынырнул из-за холмов и, распластавшись над степью, взял курс на сигнальные огни.

Степь тревожно всколыхнулась, седая волна из ковыля и полыни покатилась к горизонту. Густое облако пыли окутало Ю-290. Из него неслись вой и визг. Внезапно они оборвались, и когда облако рассеялось, на фоне розовеющего неба возникла гигантская птица с изломанным крылом. Ее искореженные «лапы» надежно захватил «капкан».

В следующее мгновение отрывистая команда прозвучала над притихшей степью. Бойцы группы захвата, подхватившись с земли, стремительно смыкали кольцо окружения вокруг самолета. Несмотря на безвыходное положение, экипаж не собирался сдаваться. Чрево Ю-290 отозвалось утробным звуком на выстрел бортовой пушки, вслед за ней в остервенелом лае зашлись пулеметы. Перестрелка длилась несколько часов и закончилась после того, как пожар охватил самолет. В руки контрразведчиков попали те, кто сумел вырваться из огня, а также два уцелевших двигателя и около трех тонн груза.

Казалось бы, на операции «Арийцы» можно было ставить крест. У абвера появились веские основания считать, что «Кваст» оказался игрушкой в руках советской контрразведки. С 00 часов 30 минут и до 6 часов утра радиоцентр бомбил его вопросом: где самолет? А «Квасту», точнее — контрразведчикам Смерш, ничего другого не оставалось, как сообщать о трудностях в радиообмене из-за сильных помех и водить за нос бывших своих начальников запросами: «Машина не прибыла. Почему? Кваст».

Сам же Шеллер, находившийся под надежной охраной контрразведчиков, будучи настоящим профессионалом, быстро смекнул: в абвере после такого оглушительного провала на нем поставят крест, а значит, придет конец радиоигре и ему придется отвечать за преступления, совершенные на советской земле. А их за три года войны набралось не на один смертный приговор. Цепляясь за жизнь, матерый диверсант обратился к руководству Смерш с новым предложением.

17 июня 1944 г. в своем обращении он писал:

«Господин генерал! Я добровольно предложил свои услуги русской контрразведке и работал честно и упорно над выполнением весьма секретного задания. В итоге нашей совместной работы достигнут известный успех: был сбит гигантский немецкий транспортный самолет Ю-290, а пассажиры, и среди них 4 немецких агента, попали в руки русской контрразведки. Я желал бы и в дальнейшем также честно и добросовестно работать над выполнением заданий русской контрразведки. Я прошу, поэтому Вашего согласия на включение меня в агентурную сеть советской контрразведывательной службы. Я обязуюсь безупречно хранить тайны органа, на который, возможно, буду работать также и в том случае, если мне придется действовать против немецкой разведки. В случае Вашего согласия прошу присвоить мне псевдоним «Лор». Место дислокации. 17.06.44. Э. фон Шеллер».

Тем временем в абвере терялись в догадках, так как экипаж Ю-290 тоже не давал о себе знать, и потому предпочли взять паузу для изучения ситуации. В 10.00 «Кваст»-«Борода» получил ответ:

«Машина не вернулась, следовательно, считать несчастный случай или вынужденную посадку. Дальнейшее после новых переговоров. Капитан».

Такой ответ обнадежил руководителей операции «Арийцы». Из первых допросов выживших членов экипажа они поняли: далеко не все потеряно в игре с гитлеровской спецслужбой. Удача и на этот раз была на их стороне. Летчики показали, что перед вылетом получили указание: после пролета над Крымским полуостровом перейти в режим полного радиомолчания. Потом, оказавшись в ловушке, они уже не смогли воспользоваться рацией; в первые минуты боя она вышла из строя.

И тогда «Кваст»-«Борода» снова заработал в эфире.

На его донесение о пропаже самолета, трудностях в организации повстанческого движения и просьбу об оказании помощи руководство абвера откликнулось без прежнего энтузиазма. В Калмыкии, как в черной дыре, один за другим исчезали самолеты, экипажи и диверсанты, что вольно и невольно приводило к мысли: за всем этим стоит советская контрразведка.

Поэтому следующий шаг абвера генералу Барышникову и его подчиненным нетрудно было предугадать. Очередная радиограмма «Квасту»-«Бороде» носила проверочный характер. В штабе «Валли-1» пытались поймать контрразведчиков на деталях:

«Немедленно новый шифровальный лозунг из 31 буквы, состоящий из фамилии секретаря Норд-Поль, фамилии ее помощницы, фамилии унтер-офицера из учебного лагеря, имени Вашей жены. Вы помните фамилию подозрительной жены «Мусина»? Если да, прошу сообщить. Мюллер».