Готы - Вольфганг Викторович Акунов

между Остроготой и Амалом правил лишь один царь, что противоречит описанию тем же Иорданом боевых действий Остроготы в Дакии. В данной связи возникают большие сомнения, или просто путаница. Несколько менее туманной картина становится лишь, начиная с Атанариха, или же Афанариха — царя (?), которого христианские хронисты проклинают с таким же пылом, с каким они восхваляют Константина I Великого. Ибо Атанарих (возможно, сын Аориха) был врагом христиан и христианства, о чем мы с вами узнаем во всех ужасающих подробностях из следующей главы.

За Атанарихом воцарился Агиульф (Ахиульф, Аиульф), отец целого ряда известных нам по именам сыновей, сыгравших важную роль в готской истории. Один из них — Вультульф — основал одну, другой — Германарих — другую последующую линию Амалов. И тут картина становится настолько пестрой, что мы лучше воздержимся от комментариев. Чтобы, так сказать, не «ставить лошадь перед телегой». Ибо цари вторгшихся в «Готию» (Готтиуду) гуннов, начиная с Баламбера, начали брать себе в жены царевен из готского рода Амалов. Примеру гуннов последовали правители германских (вестготских, вандальских) и иранских (аланских) «варваров». Эта порой сбивающая нас с толку политика «перекрестных браков» привела к удивительному, на первый взгляд, казусу. Некоторые знаменитые цари вестготов — к примеру, Аларих II или Амаларих — оказываются, при ближайшем рассмотрении. Амалами, т. е. потомками царя остготов Остроготы. Одновременно в жилы представителей готского царского рода вливается свежая, хоть и чужая, кровь. Ибо за звучной латинской пометкой «экс конкубина» (приведенной, например, при описании рождения ставшего впоследствии столь знаменитым царя италийских готов Теодориха Великого), скрывается потомство наложниц Амалов чрезвычайно неясного происхождения. Не говоря уже о многочисленных случаях породнения с франками, ругиями и бургундами, и даже с римским императорским родом Юстиниана и Феодоры.

Дадим еще краткое пояснение готским именам, звучащим как-то «по-латински». Их форма связана с тем, что историки вроде Кассиодора и Иордана писали о готах на латыни. Но также и с тем обстоятельством, что вместо подлинных имен готских владык в генеалогии приведены их прозвища. Например, Амал Винитарий, храбрый царь, павший в 376 г. в битве с гуннами (о чем еще будет подробнее сказано далее), имел, видимо, еще одно имя. Ибо «Винитарий» — не имя собственное, а прозвище, означающее «Победитель венетов (венедов, вендов, антов)». А имя другого царя готов, «Вандаларий», соответственно — «Победитель вандалов». Готы, видимо, пытались перенять римский обычай давать своим повелителям почетное прозвище по названию побежденных теми народов, Императору, победившему готов — например, Клавдию II (предку Константина I Великого), и другим — почетное прозвище «Готик» («Готский», т. е. «Покоритель готов»). А императору, победившему сарматов — например, Флавию Клавдию Константину II (сыну Константина I Великого) — прозвище «Сарматик» («Сарматский», т. е. «Покоритель сарматов»).

Еще не так давно скептики от истории считали единственными историческими личностями из длинного ряда готских царей только Теодориха, а из числа его предшественников — Германариха. Сегодня эта «гиперкритическая» точка зрения не разделяется уже почти никем. Как и в случае сверхкритического отношения к «Илиаде» и Библии, как раз последние десятилетия усердных исследований и проверок доказали, что генеалогия Амалов, приведенная Иорданом, гораздо более правдива, чем в свое время полагали критики (не говоря уже о гиперкритиках, всегда готовых в своем полемическом рвении «выплеснуть из купели вместе с крестильной водой и ребенка»!). А допущенные им неточности, в общем и целом, незначительны. Сложности возникают, прежде всего, при рассмотрении имен готских вождей, появляющихся у внушающих доверие историков вроде Аммиана Марцеллина. Можно предполагать, что их носили родичи Амалов, хотя точно установить их родственные связи и встроить их в систему родственных отношений готского царского рода очень трудно, если вообще возможно. Однако в общем можно сказать, что подобное царское родословие, длинное и разветвленное, как шумерские или египетские царские родословные, по меньшей мере, выделяет готов из числа так называемых «народов без истории». И это невозможно отрицать.

Конечно же, неплохо было бы иметь чуть больше сведений об истории хотя бы первоначального этапа формирования царской власти у готов, происходившего, очевидно, на протяжении IV в. п. Р.Х. Ибо наши представления о готах данного периода, силою вещей, носят односторонний характер. Мы как бы видим готов глазами наблюдателей, живших на южном берегу Дануба — римских чиновников, географов, военных и хронистов. Хотя наверняка были и соглядатаи, внедренные римлянами в готскую среду, посланники, и купцы, посещавшие готские города, их записи, отчеты, доклады и путевые заметки (если таковые ими велись) до нас не дошли. Только Иордан, пользовавшийся, наряду с греко-римскими источниками, готскими героическими песнями, смог немного осветить сумрак карпатских лесов и заглянуть на другой берег Тираса (нынешнего Днестра — В.А.), пограничной реки, разделявшей вест- и остготов, вглубь державы Германариха.

Похоже, что примерно к середине IV в. разделение между вестготами и остготами успело не только произойти, но и закрепиться. Каждый из двух племенных союзов по благоволению судьбы возглавляли энергичные и опытные в науке правления владыки, пытавшиеся выковать из этих готских союзов если и не полноценные государственные образования, то, хотя бы, достаточно сплоченные властные структуры или организации.

Самым выдающимся правителем «древлян»-тервингов, везеготов или визиготов, которых мы для простоты и из уважения к давней традиции, именуем вестготами, был Атанарих, именуемый на римский лад Атанарием или Атанариком (даже вмешивавшийся во внутриполитическую борьбу, шедшую в Римской «мировой» империи, поддерживая претендента на римскую императорскую диадему — Прокопия). У «степняков»-гревтунгов, грейтунгов или остроготов, которых мы для простоты и из уважения к давней традиции, именуем остготами, таковым являлся Германарих, он же — Эрманарих, Эрменрих (у Аммиана), Герменериг (в оригинале текста Иордана), Эрманнерих или Ёрмунрекк (в нордических героических санах).

Из этих двоих Атанарих представляется нам более интересным как личность. О внутренней проблематике этого «древлянского» владыки можно догадаться на основании следующего исторически засвидетельствованного факта: он категорически запрещал римлянам именовать себя «царем». Оправдывая свой запрет отсутствием у него сакральных прав на ношение царского титула. Атанарих желал, чтобы римляне называли его на своем, латинском, языке не «царь» (лат. «рекс»), а только «юдекс», т. е. «(верховный) судья» вестготов. «Ибо первое означает власть, а второе — мудрость». Видимо, именно поэтому Атанарих в грозном 375 г., когда гунны вторглись в готские земли, передал (вольно или невольно) военное руководство своим «народом-войском» в руки более молодого Фритигерна, окрещенного по арианскому обряду. Последний (возможно, не получивший власть над «народом-войском» от Атанариха, а узурпировавший ее), правда, оказался столь же неспособным отразить гуннское нашествие, как Атанарих и Германарих. Но зато Фритигерн сумел привести большую часть вестготов (христиан арианской веры, как и он сам) на земли Римской империи (изначально